Александр Розов - Innominatum. Неназываемое
Лорд-канцлер медленно кивнул и произнес.
— Хорошо. Я надеюсь, он уже проспался. Поезжай в Эссом и привези его.
— ОК, мистер Грейвер. Но он ведь, наверное, захочет опохмелиться, а дальше…
— И что, сержант?
— Ну, он приедет сюда уже в хлам пьяный. Что я, алкоголиков, что ли, не знаю.
— Хорошо, — лорд-канцлер снова кивнул, — мы посмотрим на него пьяного. Поезжай, привези его, и побыстрее, но вежливо. Ты понял?
— Я понял, мистер Грейвер. Уже еду.
Проводив взглядом сержанта, лорд-канцлер поудобнее устроился в кресле, жестом потребовал чашку кофе, и задумался. То ли Людвиг действительно алкоголик, что в принципе не исключено. Его бизнес там, в Нортленде, лесопилка, а во всем мире на лесопилках пьют… Но, мера безобразий как-то слишком велика для первого дня на Авалоне. Значит, возможно, Людвиг притворяется. Если так, то вопрос: зачем? Тут в голову лорда-канцлера пришла мысль, что подозрения на счет Людвига могут быть следствием мнительности, вызванной испорченным настроением. Он снова вспомнил разговор с мистером Белкрайтом, и поморщился. Как это мерзко, когда внешний мир вторгается в жизнь лорда-канцлера Авалона и бестактно напоминает о той далеко не верхней ступеньке на бизнес-лестнице, которую занимает некто Поул Грейвер… Лорд-канцлер взял с серебряного подноса чашечку кофе, сделал глоток, и буркнул.
— Пусть докладывают старшие по плантациям. Я послушаю. Но кратко.
— Я повинуюсь, милорд, — откликнулся мажордом, и низко поклонился.
…Лорд Грейвер начал слушать монотонные доклады про то, как выращивается и как обрабатывается урожай, как плодятся люди, свиньи и лошади, и как идет освоение и ирригация юго-западных участков, и что известно о туземцах. Это было скучно, хотя необходимо. В другие дни, эта скучная процедура даже нравилась Грейверу, ведь она придавала основательность его титулу в Авалоне. Но сегодня, после разговора с этим подонком Белкрайтом, все воспринималось не так… Лорд-канцлер потребовал стакан ананасового сока, и мысленно вернулся к утренним событиям… Негодяйка-курьер со спутниковым телефоном в руке. Тупая рабыня. Испортила утренний прием ванны… Разумеется, Грейвер понимал, что девушка-курьер не виновата в звонке Белкрайта, но желание наказать кого-то за испорченное утро было сильнее логики.
Когда последний из старших по плантациям закончил доклад и откланялся, Грейвер повернулся к мажордому и лениво произнес.
— Я хочу покататься в коляске. Распорядись, чтобы запрягли вместо пони ту дурочку, которая была сегодня утром курьером. Ей больше подойдет роль лошади.
— Запрячь эту девушку вместо пони? — удивленно переспросил мажордом, — но милорд, упряжь сделана для лошади и не подойдет к человеку.
— Придумай что-нибудь, — тоном, не терпящим возражений, ответил Грейвер.
Через полчаса он убедился в изобретательности своего мажордома. Упряжь оказалась отлично подогнана к девушке, а в легкую коляску был положен тонкий хлыст — очень полезная штука, если хочется чтобы «лошадка» бежала резвее. Прокатившись таким образом вокруг акрополя Авалона, по дорожке, идущей параллельно рву вдоль всей городской стены, лорд-канцлер пришел в замечательное настроение. Перед началом традиционной встречи в Палате Великого Собрания, он додумал некоторые детали. В частности, он пришел к выводу, что девушка, игравшая на арфе, во время утреннего омовения, сильно фальшивила, поэтому тоже должна быть превращена в пони… Когда лорды расселись по местам, Грейвер изложил им предложение о сегодняшних играх в Колизее: устроить гонки упряжных колясок на дюжину кругов…
Людвиг Иллбридж приехал, когда лорды, после собрания и обеда уже начали занимать места на трибунах Колизея, и был встречен суетливым толстым лысым мужчиной лет немного меньше 60-ти, одетым в золоченую тогу.
— Лорд Илбридж, я весьма рад знакомству с вами. Я лорд Эйб Шепард, распорядитель Колизея.
— Уф… — произнес Людвиг, икнул, и ответил, — я тоже рад, лорд Эйб. Хотя, если честно, сегодня я слегка не в форме… Акклиматизация, знаете ли.
— Да, конечно, акклиматизация, — Шепард кивнул, — но, вы неплохо держитесь.
— Я почти всегда крепко держусь на ногах, — гордо сообщил Людвиг, вынул из кармана плоскую бутылку с виски, отвинтил пробку, сделал пару глотков, и протянул бутылку Шепарду, — хотите попробовать? Это отличное пойло из дядиного бара.
— Э… Спасибо, но нет. У меня от крепких напитков покалывает печень.
— Сочувствую, — Людвиг слегка пожал плечами и покачнулся, восстановил равновесие, завинтил пробку и сунул бутылку обратно в карман.
Распорядитель Колизея хитро улыбнулся и спросил:
— А вы смогли бы вести автомобиль в таком… Э… Приподнятом состоянии духа?
— Вести тачку? Да запросто! Хотя, мне больше нравится байк! Р-р-р, — Людвиг сделал правой рукой выразительное движение, будто поворачивал ручку акселератора на руле мотоцикла, — …Как дашь по трассе сто сорок км в час, так сразу чувствуешь в мозгах этакое остекленение. Круто! Правда, дорожные копы это не одобряют. Но здесь их нет, верно? Здесь свободный мир! Мой дядя знал, куда вкладывать бабки!
— А мы тут любим ретро, — сообщил Шепард, — гонки на колясках с живой тягой. Вы не пробовали управлять упряжной коляской?
— Нет. А это что, вроде ипподрома?
— Да. Можно сказать, что это наш аристократический ипподром. Сегодня лорд-канцлер Поул Грейвер придумал новую формулу гонок и предлагает вам дружеский турнир на дюжину кругов по Колизею. Как вы к этому относитесь?
— Упряжная коляска… — пробормотал Людвиг, снова вытащил из кармана бутылку, но передумал, и запихнул обратно, — …Попробовать можно, если вам не жалко коляску. Я запросто могу с непривычки перевернуться. У меня такое было на картинге.
— Коляску не жалко, — ответил Шепард, — и это не так опасно, как на гоночном карте, но весьма оригинально. Пойдемте, я покажу вам этот спортивный кар, и вы успеете даже сделать пару-тройку пробных кругов, чтобы привыкнуть к управлению.
Людвиг был вовсе не настолько пьян, как могло показаться. Со вчерашнего вечера он расчетливо дозировал алкоголь так, чтобы со стороны выглядеть неадекватным, но сохранять достаточную ясность мысли… Когда он, пойдя вслед за лордом Шепардом в конюшню Колизея увидел, кто впряжен в коляску, то на миг пожалел об этой ясности мысли. Конечно, Людвиг знал о существовании повозок с людьми — рикшами вместо лошадей (кстати, в благополучной Японии для туристов до сих пор существует это дегенеративное развлечение — кататься на человеке). Но, увидеть обнаженных и босых девушек, запряженных в коляски на манер лошадей… Людвиг был не готов к такому зрелищу и только наличие достаточной дозы алкоголя в крови позволило ему не выдать своих эмоций по поводу увиденного. И при этом, он четко понимал, что ему придется участвовать в этих скачках — если он хочет уехать из Авалона живым…
