Егор Вакула - Танец со змеей
– А не боишься в дом меня пускать? – Под стать тихо ответила она и кивнула назад. – У этих и вправду шансов мало. И этот еще сдохнуть может.
– Боюсь. Но что уж делать – у меня, как оказалось, опасная работа. Ну, в конце концов, я же не буду требовать с тебя слишком большую плату. – Пошутил он. – Выбирая между тобой и этой компанией, я скорее связался бы с перволинейным.
– Товаром возьмешь?
КнязекОни обошли площадь и оказались на широкой улице.
– Не могу же я ходить по городу просто так? – Донеслось из-под капюшона. – Одно дело, что прохожий мимолетом видит форму под плащом и значения тому не придает. Другое дело, когда тебя взглядом протирают со всех сторон. А кто про Змей больше знает, может, даже жалеет, что застал меня не на царской земле…
– Тогда зачем ты носишь ее? Как наказание?
– Наказание? Нет... не так. Броня мне жизнь спасала уж не меньше раз, чем на войне. Она моя – я ее.
– Но она не предназначена для того, чтобы ее не снимали вообще. На столь долгий срок…
– Это дело привычки. В долгих походах у тебя выбора нет, кроме как нести ее на себе. А сейчас, ты сам видел – мне не упросить недругов подождать, пока я переоденусь.
Улица сделала поворот и изменилась. Каменная мостовая закончилась. На широкой улице после дождя еще сохла огромная лужа, толпились горбоноги у открытого стойла по другую сторону. Люди, кто обходили лужу, кто шел прямо по ней.
В этой толпе Октис впервые за долгое время увидела богоподобных цахари. И впервые за всю жизнь – в таком количестве. Бледных – чуть ли не серых – худых, небольшого роста, с короткими седыми волосами-шерстью. Мужчины с бородами, женщины с бакенами. Их одежда была сшита из шкур животных, головы которых красовались на видных местах и служили украшениями. Если бы не цвет, шкуру трудно было бы отличить от растительного покрова самих цахари.
– Не смотри ты так на них. Они этого не любят. – Предупредил Хмарей. – Мой дом уже рядом, только обойдем.
– И часто тут богоподобные охотники появляются?
– Не часто. Но так степенников и сазовы тут вообще мало кто видел. Цахари-то ближе. Меняют шкуры на еду и железное оружие. Знают, что чем дальше зайдут, тем выгоднее сделка будет. Вот самые рисковые и доходят до Воло.
Хмарей повел ее вперед – в обход лужи. Они вышли на слитые помосты ремесленников. Портной остановился у двери самой неприметной в очереди мастерской, снял с ремня ключ и просунул его дугу в одно из дверных отверстий.
– Сейчас. – Прохрипел он. – Тут ушко задвижки немного потерлось. Надо только поосновательней зацепить…
– Мы как воры тут. – Помялась на месте торговка. – Ты точно кожевник?
– Точно. – Успокоил Хмарей и приложился щекой к двери. Первая колодка вроде как начала поддаваться.
Октис развернулась лицом к улице. Она не могла просто так стоять на одном месте посреди людного города. Так же, впрочем, как и где-либо еще. Процессия цахари направилась вниз по улице к ближайшим городским воротам.
– И что – нет вражды, не боятся их?
– А у тебя всегда так гладко проходит, как сегодня? Дураки никогда не переведутся. А надо быть отчаянным дураком и иметь много таких же друзей, чтобы напасть на цахари. На тех, кто спит всю жизнь на стороже с костяным копьем в руке и обращается с ним лучше, чем иные с железным мечом. Но дураки всегда находятся. И иногда их действительно много...
Хозяин мастерской продел ключ другой стороной в отверстие ниже и не в пример быстрее справился с оставшимся затвором. Октис нетерпеливо зашла внутрь. Мастерская начиналась прямо с порога. В центре комнаты стоял стол, на котором в мнимом беспорядке валялась всякая мелочевка. Небольшая печь, наковальня, деревянный торс-манекен. В углах – использованные куски кожи и обрезки бывших доспехов. Она осмотрелась и признала в местном жильце мастера по походной одежде. Уложила сумку на скамью и сняла плащ.
– Ну, так и в чем твоя работа?
– Там где юбка твоя порвана – поставлю заплаты. Новые заклепки, застежки, шнуровка. У меня все есть наготове – знакомые жестянщики прямо из монет перековывают. А там где порезы на толстой коже – сниму эти неумелые швы. Сделаю тонкие и заклею. Железо твое погну обратно, где вмятины…
– И за сколько управишься?
– Если быстро, то сутки. К вечеру, думаю, основное точно успею.
– Чем быстрее, тем лучше. Медлить ни к чему. К закату хорошо бы уже убраться из вашего зажравшегося городишки. Знаешь, в иных местах миррорское масло куда ценнее идет. А здесь оно оказалось не таким уж и редким. Видать караван какой торговый спустил цену. Даже в борделе не взяли. – Октис достала стеклянный бутыль с желтым маслом – последний товар, который ей не удалось сбыть на рынке. – Ладно, так и быть. Если хороша работа твоя – доплачу тебе жестью. Цену я знаю. Только сделай для меня еще кое-что. Мой грудной щиток так устроен, что одной мне его не снять. А я остаюсь в нем довольно долго. На жаре, в переходах. Даже если вокруг меня люди, мне некого просить. Понимаешь? Переделай мне так, чтобы и снять, и одеть крепко я сама могла. И раз уж мои швы тебя не устраивают – смени и подкладку.
Хмарей кивнул. Змея начала раздеваться.
– Давно я так коротко форму не носила. – Усмехнулась она. – Ни разу. Только надела и уже опять снимаю!
Спинной щиток, нарукавники, сапоги, юбка – она все сняла сама, пока Хмарей, готовил мастерскую и отгребал в сторону ненужные ему в данный момент завалы.
– Погоди! – Очнулся он, когда на ней осталось уже слишком мало одежды. – Ты собираешься раздеться передо мной?!
– Все, что на мне – форма. Не бойся – она чистая. И ты вроде как взялся ее чинить.
– Хорошо. Я не возражаю! Но нет нужды тебе раздеваться при мне.
– Ах, да – этикет! – Вспомнила Октис. Она стояла посреди мастерской в одних шортах и нагруднике. – Думаю, я его уже нарушила…
– Вот именно.
– И что же мне делать, когда у меня нет другой одежды?
– Надень… плащ. – Хмарей представил в своем доме голую молодую особу, кутающуюся лишь в грубое шерстяное полотно. Ту особу, которая только что разделалась с пятерней здоровых мужиков. – Хотя нет. Сейчас. – Он убежал вверх по лестнице. Обратно вернулся с городским женским платьем: бело-красной туникой без рукавов, с широким поясом под грудью. – Вот. Это дочери моей. Отдал ее в жены прошлым сезоном, а она часть тряпок решила не брать.
– Хмарей, может, лучше я в плаще посижу? Да и размер мне не подойдет – твоя дочь по полям с мечом точно не бегала.
Портной вытянул руки вперед и примерил платье на глаз.
– Нет, кажется, это не дочери. Жены, значит, старый заказ. Может, ты в платьях не разбираешься, но туника – она тем и хороша, что бесформенная. Только на упитанную не налезет. Здесь шнуровка по талии, остальное свободно должно быть.
