Мадина Хуршилова - В ритме сердца
Я поискала глазами Ванду, но ее нигде не было. А впрочем, какое мне дело до того. что кто-то у кого-то выпил кровь? Мне и самой известен ее запах и вкус теплой, еще трепещущей человеческой плоти…
Вечер был безнадежно испорчен. Гости разъехались в угрюмом молчании. Никто из них не хотел привлекать к себе внимание инквизиции.
Но я не испытывала страха. Я была слишком счастлива.
* * *
Несколько дней мы с Анджеем не виделись. От него не было никаких вестей, и в конце концов я начала беспокоиться, не угодил ли он в лапы инквизиции. Я не выдержала и пошла к нему.
– Прекрасная пани так взволнована, что не замечает ничего вокруг, раздался у меня над ухом глубокий звучный голос.
Я подняла глаза на говорящего.
– Пан Любомир… Простите, я действительно вас не заметила.
– Что ж, я привык, – он вздохнул и развел руками. – Меня редко замечают. Кстати, тогда на балу вы исчезли так внезапно, что я даже не успел сказать, что вы были самой очаровательной из всех присутствовавших там дам.
– Благодарю вас, вы очень любезны, – сказала я с вежливой улыбкой.
– А что вы думаете о той ужасной истории? Как по-вашему, кто мог так жестоко расправиться с этим молодым человеком?
Он говорил о пане Брониславе. Но мне об этом говорить не стоило.
– Я здесь совсем недавно, и мне трудно судить о том, кто способен на такое, – сказала я, невинно захлопав ресницами. – Я бы с удовольствием побеседовала с вами еще, но мне нужно идти.
– Было приятно с вами увидеться, – искренне сказал он.
– Взаимно.
Интересно, что Ванда нашла в нем? Высушенный, как богомол, взгляд колючий – ничего интересного. То ли дело мой Анджей…
– Надеюсь, мы еще встретимся.
– Я тоже.
– Пани Ирена, если вам когда-нибудь понадобится помощь, вы всегда можете обратиться ко мне. Это не светская любезность, я говорю серьезно.
Я поблагодарила его, и мы разошлись. И тут же меня чуть не сбил с ног Вацлав, знакомый мне оборотень.
– Что у тебя общего с инквизицией? – спросил он, вытаращив на меня глаза.
– О чем ты? – не поняла я.
Его усыпанное веснушками плоское лицо отражало самый настоящий страх.
– Не о чем, а о ком, – огрызнулся он. – О пане Любомире, конечно!
– Так он инквизитор? – поразилась я.
– А ты не знала?
– Нет… Но теперь буду.
– Держись от него подальше, он не знает ни жалости, ни сомнений, и может сжечь на костре родную мать, если заподозрит ее в связи с дьяволом.
– Я это учту.
Наконец я добралась до стоящего на краю города особняка Анджея.
Сразу за ним начинался лес. Наш лес…
Я обнаружила, что улыбаюсь своим воспоминаниям. Мне сказали, что Анджей в саду, и я пошла туда.
Спускаясь по мраморной лестнице, я услышала разговор. Анджей говорил с Вандой. Я остановилась за' розовым кустом. Я не считаю зазорным подслушивать: на моей совести уже столько грехов, что хуже не будет.
– …А как же пани Ирена? – спросила Ванда. – Весь вечер вы ухаживали только за ней. ;
– Неужели вы не понимаете? – с . жаром перебил ее Анджей. – Это делалось только для того, чтобы привлечь ваше внимание!
– Напрасно, – сказала Ванда с мягкой печальной улыбкой. На Анджея она не смотрела. – Есть много других женщин, которые только и ждут, когда вы обратите на них свой взор.
– Но мне не нужны другие женщины, мне нужны только вы! '
Мои глаза наполнились слезами, но я не двинулась с места. Анджей, Аиджей…
– К сожалению, мы не всегда получаем то, к чему стремимся, – грустно сказала Ванда и тихо вздохнула.
– Только не я, – бросил Анджей. – Стоит вам сказать "нет" – и инквизиция немедленно узнает, кто был тот таинственный вампир.
Я не могла больше это слушать. Неслышно отступив назад, я пошла прочь. Мне было так плохо, так тяжело, как никогда.
Когда мне было грустно, я шла в лес. Так случилось и на этот раз.
Я перекинулась и пошла на ту поросшую папоротником поляну, где мы были вместе с Анджеем. Совсем недавно – а кажется, прошла целая вечность.
Высокие деревья замерли, словно изваяния, и лишь на осине дрожал каждый лист. Над самой высокой елью висела ущербная луна. Как всегда, она притягивала к себе мой взгляд.
Я взобралась на большой плоский камень и завыла. Я выла долго и самозабвенно, изливая в этих нечеловеческих звуках всю свою боль и тоску.
Откуда-то донесся ответный вой. Я замолчала и прислушалась. Ближе, ближеї Неужели?…
На поляну вышел Вацлав.
– Предательница! – процедил он.
Его длинные острые клыки влажно блеснули, а глаза вспыхнули недобрым желтым огнем.
– Что ты говоришь? Кого я предала? – растерялась я.
– Анджея, конечно! И после этого ты еще осмелилась появиться здесь и оповестить об этом весь лес?
Он подошел ко мне вплотную. Я смотрела на него сверху вниз.
– Что с ним, Вацлав?
– Уж наверное, ничего хорошего, – буркнул он. – Твой Любомир постарается.
– Я ничего не понимаю, объясни наконец, что произошло? – не выдержала я.
– Не прикидывайся, – оборвал меня Вацлав. – Сегодня вечером Анджея схватили люди Любомира. Это ты его выдала, больше некому.
– Нет, нет, не может быть! – Я хотела заплакать, но волки не плачут. Клянусь тебе, я ничего не говорила Любомиру. Сам посуди, какой смысл мне делать это? Ведь в таком случае Анджей мог бы выдать нас всех…
– Тебе-то нечего бояться, ты с инквизицией накоротке, – скривился Вацлав.
– Ты не все знаешь, Вацлав. Я бы никогда не выдала Анджея, потому что я люблю его.
Вацлав недоверчиво помотал головой.
– Не знаю. не знаюї Может, я и ошибся, но все говорит против тебя.
– Я должна спасти его! – воскликнула я, осознав наконец, что произошло.
Я спрыгнула с камня и побежала.
– Сумасшедшая! – крикнул мне вслед Вацлав. – Остановись, оттуда нет возврата.
Значит, он поверил мне. Не разбирая дороги, я неслась по росистой траве. И все мои мысли были об Анджее, и даже кровь в висках выстукивала его имя.
* * *
– Мне необходимо видеть пана Любомира, – обратилась я к охраннику у входа в мрачное серое здание.
Было раннее утро, и он, по всей видимости, очень хотел спать.
– Кого? – протянул он. – А, это он в миру пан Любомир. А здесь – брат Иоанн.
– У меня есть для него важное сообщение.
Охранник окинул меня подозрительным взглядом, но все же пустил внутрь. Мы пошли по мрачным темным коридорам. Время от времени откудато снизу доносились тяжкие стоны и вопли, а в воздухе висел застарелый запах крови. На мгновение мне захотелось бросить все и бежать отсюда куда глаза глядят, но я вспомнила об Анджее, и страх отпустил меня.
