Виктор Исьемини - Весенние грозы
- Ну что, идем? - ни к кому не обращаясь, бросил Ингви.
Все молчали, никто не двинулся с места. Пока шагали через горы и ущелья, все было ясно - нужно выйти к морю А теперь что? Просто так явиться на глаза страшным морским разбойникам? И что будет? Интересный вопрос.
- Я думаю, можно спуститься во-он там, там склон пологий, - предложил Кари. И махнул рукой куда-то далеко.
- Склон здесь везде одинаково пологий, насколько я вижу, - заметил Ингви. - Но мысль верная, к побережью пойдем медленно и осторожно.
- Но ведь в стороне спустимся, не прямо здесь?
- Да, конечно. - Ингви пожал плечами. - Спустимся в стороне, приглядимся. Я, честно сказать, пока не знаю, с чего начать разговор.
- Сперва поздороваемся. Это будет вежливым поведением, - решила Ннаонна. - Сразу бросаться на них с оружием не станем.
Девушка поправился заплечный мешок и медленно двинулась по склону, поросшему густым кустарником.
***- Мир тесен! - с чувством произнес Ингви.
Сидя в кустах, они уже полчаса разглядывали лагерь северян. Морские разбойники лениво, без спешки готовились выходить в море. Медленно растаскивали ветки, которыми был покрыт корпус корабля. Другие - раскладывали на камнях снасти, распутывали канаты, еще один зачем-то переворачивал мачту... Действовали они настолько лениво, что, казалось, не закончат снаряжать судно и за месяц. Предводитель северян расхаживал по лагерю и не делал попыток поторопить своих людей. Здоровенный жирный бородач - он-то и послужил причиной замечания Ингви. Толстый Рогли - конунг, у которого когда-то начинал морскую службу Никлис.
- Ну так что, твое демонское? Как быть нам? Просто, слышь-ка, выйти?
- Ннаонна сказала, что нам надо поздороваться, - напомнил демон. - Ну, в общем, да. Просто выйти. А чего бы и нет?
- Ну, так я пошел?
- Все идем. Ты - первым. Мы следом. И не забудь поздороваться, - Ингви ухмыльнулся.
- Эх... все-таки страшновато малость.
Никлис вздохнул и встал из кустов.
- Эй, Рогли! - заорал начальник королевской стражи. - Здорово, толстяк! Эй!
Северяне подскочили, у кого было при себе оружие - схватились за рукояти. Из зарослей к ним шагала пестрая компания, передним - Никлис.
Толстый конунг пригляделся и поднял руку, останавливая своих молодцов, которые готовы были броситься в драку.
- Никир, ты что ли? - признал Рогли.
- А то нет?! Я самый и есть! Ингви-конунг со мной, да иные добрые люди. Ну, что? Приглашаешь, что ли, к своему костру?
- Так... чего ж? Приглашаю, - решился Рогли. - Эй, нынче пируем! Никир-викинг да Ингви-конунг к нам пожаловали...
Конечно, появление упомянутых героев выглядело куда как странно, не говоря уж о том, что с ними была очень уж пестрая компания, даже два монаха... Но, с другой стороны, чудеса время от времени происходят... и с этим ничего не поделаешь.
День уже шел к концу, когда викинги - было их два десятка, маловато для большого драккара - расселись вокруг огня и пустили по кругу чашу вина. Чаша была здоровенная, в нее влили все, что оставалось во флягах путешественников. У северян давно не бывало хмельного, так что за встречу пили, что нашлось у гостей. Рогли рассказал, как их занесла нелегкая в этот пустынный край.
- Слыхал ли ты, Никир, что помер старик Друмар Зеленая Борода? И что конунгом на островах стал Гоегор?
- Нет, Рогли, не слышал. А что с того морским удальцам?
- Гоегор объявил нас вне закона, - вздохнул толстяк. - Говорят даже, что он стакнулся с цветными колдунами из большого города.
- С Самоцветами? - удивился Ингви. - Энмарскими магами?
- Так говорят, - пожал плечами грузный конунг, - хотя поверить в такое трудно. Так ли, нет ли, однако Гоегор сперва запретил давать приют нашему брату на островах, а потом и вовсе выслал свои корабли с воинами, чтобы убивать нас без пощады. Говорят, часть конунгов подалась дальше на север, к Маргенским островам...
- Да ну? Маргены - сплошной камень и лед! Там скверная зимовка, - чаша с вином добралась до Никлиса и он сделал хороший глоток. - А ты?
- Я попался людям Гоегора... Против нас было три драккара! - торжественно объявил Рогли. - Но мы отбились.
- Три? Ай-яй-яй... - Никлис покачал головой, вежливость требовала поддерживать беседу. Конечно, конунг приврал, но не сильно, в пределах приличий. - Знатный бой, наверное, получился!
- Угу, было весело, - согласился Рогли. - Но я потерял много людей, к тому же могли появиться еще корабли Гоегора... Да, еще начался шторм! Бешенство Морского Царя занесло наш драккар к этим скалам, вот и пришлось зимовать здесь, корабль нуждался в ремонте.
Что ж, все было ясно. Рогли в битве с северным конунгом потерял часть команды и не имел надежды пробиться на север, к Маргенам, куда ушли другие предводители викингов. Вот и сбежал сюда. Потому и не спешат спускать корабль на воду - побаивается идти с малочисленным экипажем.
- Но теперь ты починил драккар и, конечно, снова бросишь вызов людям Гоегора? - изображая простодушие, спросил Никлис.
- Да я... это... конечно!
- Возьми нас с собой, - предложил Ингви. - Если выйдет драка, мы будем сражаться вместе с тобой.
- Почтем за честь сражаться с тобой, Рогли, - уточнил Никлис. - Возьми, не пожалеешь.
Говорить, что Ингви - единственная надежда викингов, не следовало. Зачем лишний раз напоминать Рогли и его разбойникам, что их ватага в безвыходном положении? Они и так это знают.
ГЛАВА 11 Ванетиния
Пока имперские дела не коснутся маленького человека - ему не слишком интересно вникать в тонкости внешней и внутренней политики, куда больше беспокоит содержимое собственного погреба и сундуков. Вот ежели сундуки полны и в погребе запасы изрядные, ежели цех имеет достаточно заказов и есть уверенность, что завтра Гилфинг Светлый пошлет верные труды и заработки - тогда почему бы после рабочего дня не почесать язык в таверне за кружечкой пива с соседом, таким же почтенным мастером, отдыхающим после трудов праведных? Почему бы в воскресный день, пока домочадцы натягивают лучшие наряды, собираясь к проповеди, не изложить им, что отец семейства думает обо всех этих королях да герцогах? Конечно, тогда-то, в праздном спокойствии приятно посудачить, куда его величество поведет войско весной, да каким супостатам надлежит нынче дрожать в ужасе, ожидая неотвратимой кары.
Когда отступают заботы о собственном достатке, добрые ванетинцы очень даже охотно судили и рядили о том, куда Империя направит удар будущим летом.
Строили догадки, водили пальцами по столам, которые представлялись картой Мира - прокладывали маршруты между Малых гор, насыпанных из крошек хлеба, отбрасывали эльфов за Великую реку, проведенную смоченным в пиве пальцем... Теснили гномов и сокрушали гевских разбойников... И, разумеется, всячески превозносили молодого императора, да пошлет ему Пресветлый долгих лет и всякого блага. Иначе нельзя - ибо тех, кто дурно отзывался о монархе, могут же и в подземельях сгноить, да и виселицы у Восточных ворот не пустуют... Потому не болтали вслух лишнего, не решались признать, что волнует-то на самом деле одно: не призвал бы снова император ванетинцев в ополчение, не повел бы под эльфские стрелы да гномьи секиры. Не бросил бы под копыта кавалерии восточных сеньоров... Натерпелись, признаться, страху в прошлом году бедняги.
