Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии
– Вообще-то все твое бегство на юг – сплошное безумие, – заметил Конан. – Впрочем, не совсем – патрулям Заралло и в голову не пришло искать тебя в этой стороне. Только брат убитого парня напал на твой след.
– А что ты-то собираешься делать? – спросила она.
– Поверну на запад. Там, после многих дней пути, начнутся саванны, где чернокожие пасут свои стада. Там у меня есть приятели. Мы дойдем до побережья и приглядим какой-нибудь корабль. Хватит с меня этих джунглей!
– Тогда прощай, – сказала она. – У меня другие планы.
– Дура! – он впервые по-настоящему рассердился. – Одна ты недалеко уйдешь в этом лесу.
– Захочу, так уйду.
– И что будет потом?
– Не твое дело, – фыркнула она.
– Мое, мое, – тихо сказал он. Или ты думаешь, я так далеко забрался, чтобы поворотить ни с чем? Будь умницей, девочка, я ведь не причиню тебе вреда...
Он шагнул вперед, она отскочила назад, вытащив меч.
– Прочь, собака-варвар, или я разделаю тебя, как жареного кабана!
Он остановился и спросил:
– Хочешь, чтобы я отобрал у тебя эту игрушку да ею и отшлепал?
– Болтовня! – сказала она и в глазах ее засверкали искры, точно солнечные блики на море.
Так оно и было. Не родился еще человек, который голыми руками сумел бы обезоружить Валерию из Красного Братства. Он хмыкнул, ощущая в душе целый клубок противоречий. Злился, но в то же время не мог не дивиться ее решительности и уважать ее. Горел желанием, но не хотел нанести обиды. К тому же сделай он шаг вперед – и ее меч вонзится ему в сердце. Частенько приходилось ему видеть, как Валерия расправлялась с мужиками в пограничных стычках и кабацких драках. Она была быстрой и опасной, как тигрица. Он, конечно, мог достать меч и выбить оружие у нее из рук, но сама мысль обратить клинок против женщины была ему отвратительна.
– Чтоб тебя демоны взяли, киска, – раздраженно сказал он. – Отберу-ка я у тебя...
Он шагнул к ней, но замер, как кот перед прыжком. Где-то в лесу раздались вопли, стоны, треск ломаемых костей.
– Львы напали на лошадей! – закричала Валерия.
– Львы? Ерунда! – фыркнул Конан и глаза его заблестели. – Ты слышала когда-нибудь львиный рев? Я, например, слышал. Ишь как кости трещат – даже лев не убивает коня с таким шумом.
Он побежал вниз по тропинке, Валерия за ним. Память о стычке мгновенно исчезла, уступив место чувству общей опасности, которое роднит вот таких искателей приключений. Когда они спустились ниже древесных крон, вопли затихли.
– Я нашел твоего коня у озера, – прошептал он на ходу. А ступал варвар столь бесшумно, что она поняла, почему он застиг ее врасплох. – И привязал рядом своего. Внимание! Кони должны быть там, за кустами. Слышишь?
Валерия слышала, и мороз пробежал по коже. Она ухватилась за могучую руку спутника. Из-за деревьев слышался хруст костей, треск разрываемых мышц и целая гамма всяческих хрипов, причмокиваний и прочих звуков чудовищного пиршества.
– Это не львы, – шепнул Конан. – Кто-то жрет наших лошадок, но только не львы. Клянусь Кромом...
Звуки внезапно оборвались и Конан осекся. Порыв ветра с их стороны был направлен туда, где пировал невидимый хищник.
– Идет сюда, – сказал Конан и поднял меч.
Листва закачалась, и Валерия еще крепче вцепилась в руку Конана. Джунгли она знала плохо, но понимала, что не всякий зверь способен так раскачать стволы.
– Здоровый, должно быть, как слон, – пробормотал Конан, как бы угадав ее мысли. – Какая-то чертовщина...
Из гущи листьев появилась морда, какой не увидишь и в страшном сне. Разинутая пасть открывала ряд тяжелых пожелтевших клыков. Морщинистая морда принадлежала ящеру. Огромные бельма, точно увеличенные тысячекратно глаза удава, неподвижно уставились на людей, которые прижались к скале и сами словно окаменели. Кровь покрывала обвислые чешуйчатые губы и капала вниз.
Голова – крупнее, чем у самого большого крокодила – помещалась на длинной бронированной шее, вокруг которой воротником во все стороны торчали роговые шипы, а потом, ломая кусты и деревья, выплыло огромное бочкообразное тело на коротеньких ногах. Белесое брюхо волочилось почти по земле, а колючий хребет поднимался так высоко, что даже Конан, встав на кончики пальцев, не смог бы до него дотянуться. Длинный, венчающийся шипом хвост, как у огромного скорпиона, тащился далеко позади.
– Назад на скалу, быстро! – Конан подтолкнул девушку. – Не похоже, чтобы он мог лазать по скалам, но если поднимется на задние лапы, то достанет нас...
Чудовище пошло к ним, подминая кусты и молодые деревья, а они полетели к вершине, как листья по ветру. Валерия оглянулась и увидела, что страшный гигант точно стоит на задний столбоподобных лапах, как и предвидел Конан. Ее охватила паника. В вертикальном положении тварь казалась еще огромнее, а морда ящера достигала нижних ветвей гигантских деревьев.
Тогда железная рука Конан ухватила ее за плечо и со страшной силой втащила в зеленое переплетение ветвей как раз в тот момент, когда передние лапы чудовища грохнули о скалу, задрожавшую от удара.
Сразу же следом за беглецами из ветвей высунулась огромная голова и они с леденящим ужасом глядели на обрамленную зеленью страшную морду с разинутой пастью и горящими глазами. С треском захлопнулась пасть и голова открылась словно погрузившись в озеро. Сквозь поломанные ветви они разглядели, что чудовище уселось на задние лапы и неотступно пялится вверх.
Валерия задрожала.
– Долго он будет тут сидеть?
Конан пнул череп, тот что валялся в листве.
– Этот бедняга забрался сюда, спасаясь от него или его сородичей. И помер с голоду. Кости целы. Ясно, это тот самый дракон, о котором чернокожие рассказывают легенды. А если так, то от живых от нас он не отвяжется.
Валерия жалобно глядела на него, позабыв о недавней ссоре. Она пыталась унять страх. Не раз показывала свою отвагу на море и на суше – на скользких от крови палубах боевых галер, на стенах, взятых с бою городов, на песчаных пляжа, где молодцы из Красного Братства резали друг дружку в борьбе за власть.
Но то, что их ожидало, было гораздо страшнее. Удар клинка и пламя битвы это еще ничего. Но беспомощно сидеть на голой скале в ожидании голодной смерти под охраной чудовища из древних веков – эта мысль наполняла ее ужасом.
– Он же должен время от времени ходить за жратвой и водой, – сказала она неуверенно.
– И то, и другое рядом, – ответил Конан. – Конским мясом он запасся, да к тому же, как всякий змей может долго обходиться без пищи и воды. Жаль только, что не спит, нажравшись, как змеи делают. Но так иль этак, на скалу ему не влезть.
Конан говорил спокойно. Он был варваром. Терпеливость лесов и их обитателей было же частью его натуры, как вожделение и неудержимая ярость. В отличие от цивилизованных людей, он сохранял хладнокровие и в худших обстоятельствах.
