Аня Чеблакова - Смерть волкам
Бег отнимал у Веглао всё дыхание - она не могла даже вскрикнуть. Волк тоже бежал слишком быстро, чтобы громко рычать. Они мчались молча, тихо и быстро, как две тени, и только лёгкий стук туфелек девочки и лап монстра говорил о том, что это всё-таки живые существа. Веглао чувствовала, что он скоро её догонит. Сейчас она уже не думала о том, что ведёт эту тварь прямо к Ригтирну - инстинкт самосохранения говорил громче рассудка, и говорил он только одно: беги, беги, быстрее, чёрт возьми!!!
Она свернула с дороги, с размаху, как в омут, бросилась в заросли крапивы и малины. Обжигая голые руки и ноги, пригибаясь и перепрыгивая мелкие лощинки, она помчалась прямо через лес, петляя между деревьями. Зверь явно не ожидал такого. На несколько секунд он даже отстал, и умирающее от ужаса сердце Веглао радостно встрепенулось. Но радоваться было рано - ещё несколько мгновений, и сухие веточки захрустели под мощными лапами совсем рядом. Не оглядываясь, девочка бежала дальше. Наконец, уже падая от усталости, она вырвалась из душной паутины леса на поляну перед своим домом. В окнах горел свет. И в этот момент - не то от ужаса, не то от внезапной отчаянной радости - у Веглао открылось второе дыхание.
- Ригтирн! - закричала она так громко, как только могла. Волк за её спиной громко, ненавидяще взлаял и обрушился на плечи Веглао всей своей массой.
Каким-то чудом Веглао удалось выскользнуть из-под него ещё до того, как он упал, и откатиться в сторону. Падая, она ударилась о землю, от боли у неё закружилась голова. Ничего не видя, только чувствуя колючую траву под своим телом, она снова закричала во весь голос:
- Ригтирн!!
Оборотень снова прыгнул на неё - он рычал от бешенства, с его лязгающих зубов срывались клочья пены. Его лапы опустились на землю по бокам от плеч распростёртой на земле девочки, голова резко опустилась - он уже собирался перегрызть её горло. Но упрямая жертва до сих пор продолжала отбиваться, отчаянно визжа и молотя его кулаками и коленями. Он рвал её кожу и мышцы длинными когтями, лязгал зубами перед её лицом, всё больше сатанея от того, что она отчаянно вертелась и всякий раз его зубы смыкались вокруг воздуха, в сантиметре от нежной кожи, под которой билась сладкая кровь. Девочка рыдала в голос, с каждой секундой теряя силы, и надрывалась от крика, повторяя всего одно слово - имя брата.
Внезапно резкий грохот оглушил оборотня, какая-то вспышка заволокла белым огнём его правый глаз, и отчаянная боль обожгла лапу возле плеча. Он отпрянул, глухо рявкнув от боли, и увидел того, кто напал - это был человек, бледный, высокий, с ужасным искажённым лицом, сжимавший в руке дымившийся пистолет. Девочка, скользя в собственной крови, перевернулась на живот, порываясь отползти, и мимолётный страх перед человеком с пистолетом тут же исчез, уступив место резкой голодной ярости: жертва уходит! Ревя и булькая натёкшей в пасть слюной, оборотень рванулся вперёд и вцепился в ногу девочки.
Та вскинулась, выгнувшись дугой, и послала навстречу Луне дикий рыдающий вопль. Оборотень не успел даже распробовать её кровь - новый выстрел отбросил его в сторону. Брызнуло два фонтанчика крови: один - из ноги потерявшей сознание девочки, второй - из горба на спине чудовища. Рана была такой, что зверь не сразу смог подняться, и в глазах у него потемнело. Когда зрение наконец прояснилось, он с чувством невыносимого разочарования увидел, что человек стоит совсем неподалёку, прямо над девочкой, прикрывая её, и снова поднимает свой пистолет.
Ригтирн был в таком состоянии, что его не испугала бы целая стая оборотней. Он поднял оружие и прицелился, опасаясь только одного - что его рука дрогнет от ярости и он промахнётся.
Оборотень оскалился. С его клыков и шерсти на подбородке свисали нити тягучей светло-красной слюны. Глаза обещали Ригтирну смерть, но взгляд человека был не менее, если не более, бешеным, чем взгляд зверя.
- Я убью тебя, ублюдок, - сказал Ригтирн и выстрелил. Пуля лишь оцарапала оборотню плечо, и он коротко заскулил, как пёс, которого пнули сапогом в бок. Перебитая пулей лапа невыносимо болела, кровь лилась из неё ручьями. Оборотень понял, что пока что лучше уйти. Прежде чем Ригтирн успел нажать на курок вновь, зверь легко вскочил и в два прыжка скрылся в лесу.
5
Машина Гвеледила на всех парах неслась в Станситри, подпрыгивая на ухабах. Руки старого механика дрожали, сжимая руль. Ригтирн, сидя на заднем сиденье, безумными глазами смотрел в бледное и неподвижное лицо Веглао, голову которой поддерживал на своих коленях. Они завернули девочку в плед, но кровь пропитала его и капала на пол машины.
- Мы уже скоро приедем, - дрожащим голосом повторял Гвеледил, хотя Ригтирн не подгонял его, он вообще ничего не говорил. Час назад Гвеледил прибежал на поляну перед домом Ригтирна с ружьём наперевес и увидел страшную картину: юноша, крича от ярости, палил из пистолета по тёмному лесу, а в скорчившемся, окровавленном человечке у его ног Гвеледил с ужасом узнал Веглао. Спустя некоторое время он пригнал свою машину и, вместе с онемевшим от горя Ригтирном затащив еле дышащую девочку в салон, покатил в больницу.
Как ни давил он на педаль своего старенького "Абордажа-74", в Станситри они прибыли только к двум часам ночи. Улицы города были пусты, оранжевые фонари кое-где не горели, но окна городской больницы были ярко освещены. Неся сестру на руках, Ригтирн вбежал во двор вслед за соседом, уже колотившим в двери.
Ригтирн не мог ничего объяснить внятно - он смог лишь сказать, что на девочку напал какой-то лесной зверь. Но это было и не нужно - никто не ждал его объяснений, дежурные пришли в ужас от вида ран Веглао и один из них помчался за ночным врачом. Девочку положили на каталку и быстро куда-то повезли. С каталки капала кровь и замирала на полу глянцевитыми монетами. Медбрат был взволнован, он не сразу протолкнул каталку в проём двери, а когда наконец ввёз её внутрь, Ригтирну не разрешили последовать за ним.
- Ждите здесь, молодой человек, обо всём скажем, - заявил доктор, отталкивая Ригтирна от двери и закрывая её перед его лицом. Ригтирн выбросил вперёд руку, чтобы рвануть дверь на себя, ворваться внутрь, но остановился. Уронив руку, он отступил на несколько шагов назад и развернулся к двери спиной.
Перед ним в конце коридора было окно. Шатаясь, как пьяный, Ригтирн подошёл к окну и, схватившись за прутья решётки обеими руками, прижался к ней лбом.
Ночь прошла, наступило утро, город зашумел, как обычно, а Ригтирн всё так же стоял у решётки, прижавшись к ней пылающим лбом. Он не видел ни побежавших к деревьям теней, ни пятен света на сухой земле. В глазах его не было ни одной слезы. Они были сухие и горячие.
