Lycan T. - Часть 1. Клан Кристиана
Санитары (или как их там) переложили тело девушки на носилки, внесли в машину и уехали.
***
Я оторвался от окна. В душе был горький осадок. Ледяные щиты плавились, в груди появилась щемящая грусть и непонятная тоска…
Поистине страшная правда состоит в том, что страдания делают наши души богаче, заставляют нас острее ощущать краски жизни и с особенной чуткостью реагировать на слова.
Однако это происходит лишь в том случае, когда эти страдания и лишения не уничтожают нас окончательно. Когда они не разрушают наши души, не лишают нас способности видеть и воспринимать окружающий мир, способности мечтать и с уважением и благоговением относиться к самым простым и в то же время необходимым проявлениям реальной жизни…
Итак, что мы имеем? Вампир, наемник Кристиана, убивает моего друга. Случайно, или нет – не играет роли. Что же мне делать? Что за вопрос?! Месть – это почти единственное, что отличает нас от зверей. Значит, я буду мстить.
Даже, если это подвергнет мою жизнь риску.
Особенно, если это подвергнет мою жизнь риску.
Жизнь – игра без правил. И она скучна, если не ощущать пряный вкус опасности…
– Я убью тебя, Брайан! – зло проговорил я.
И, не раздеваясь, рухнул на диван. Несмотря на жару, мне было холодно. Меня била сильная дрожь…
Глава 6.
Как страшно и горько жить
В безнадежной пустоте
Наверное, пора забыть…
Касаясь холодных губ
Среди траурных венков
Во мраке кошмарных снов…
(Forgive-Me-Not)Меня зажало между льдом и огнём, и холод в душе обжигал не хуже, чем огонь в крови. Однако усталость взяла свое, и я уснул. Проспал я опять до вечера. Проклятье, сам того не желая, я перешел на ночную жизнь.
Лучше бы я не ложился спать вообще. Все время сна я вел с кем-то какой-то диалог, суть которого я никак не мог вспомнить. Вдобавок эмоциональные щиты исчезли окончательно, и меня бросали из крайности в крайность самые что ни на есть противоречивые чувства.
Вдобавок, я ощущал себя совершенно разбитым. Сон не оказал целительного воздействия, голова раскалывалась еще сильнее. К тому же периодически со дна, из самых темных уголков души поднималась ненависть. К тому, кто убил мою подругу, к тому, кто создал меня, к самому себе…
Я зашел в ванную, врубил холодный душ и простоял под холодными струями до тех пор, пока не стал клацать зубами от холода. Это немного вернуло меня к жизни. Я вновь ощущал себя человеком (знаете, иногда приятно побыть им, так, для разнообразия!), что просто не могло не радовать.
Одевшись, я покинул свое жилище. Возле подъезда как всегда сидели старушки, обычно под вечер, когда спадает жара…
– Витенька, ты слышал, что случилось-то? – обратилась одна из них ко мне.
Я отрицательно помотал головой, проигнорировав детское обращение:
– Нет, а что случилось?
– Так ведь, это, Светка-то, умерла. Загрызла ее какая-то псина бродячая…
Я вскинул брови в притворном удивлении, затем нахмурился, уже всерьез:
– Загрызла? Псина?…
– Ну да! Так Михалыч (тот старик с собакой) и сказал. Эх, бедная девочка, ей жить и жить…
Я кивнул старушкам и поспешил убраться подальше. Они что, не могут различить аккуратный укус вампира от рваной раны, которую бы непременно оставила собака. Хотя, скорее всего, в документах будет сказано, что девчонка погибла от руки маньяка…
***
Я постучал в дверь Алекса. Открыла его мать.
– Здравствуйте, Светлана Анатольевна! А, Алекс дома? – осведомился я.
– Алексей! Ты дома?! – проформы ради, крикнула мама моего друга, пропуская меня в квартиру.
Я прошел в комнату Алекса. Он лежал на кровати, уложив голову на колени к Даше и пялился в потолок.
– А, енто ты! – заплетающимся языком пролепетал он, чуть повернув голову так, чтобы я попал в кадр.
– Чего это с ним? – поинтересовался я у Даши. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше.
– Ты ведь слышал уже о Светке? – с болью в голосе ответила мне она. Я кивнул. – Вот, и он тоже слышал…
– У него что, нервный срыв?
– Да. – Тихо ответила она. Лицо у нее было чуть распухшим, глаза воспалены – от слез.
– И вследствие этого он так накушался?
– Да.
Я помолчал, кусая губы:
– Что ж, понятно. Полагаю, мне лучше уйти. – И, не прощаясь, я покинул их…
***
Что за жизнь?! Все стремительно летит черти куда! Как же это уже достало. А, что же ты хотел-то? Жизнь – она как зебра: полоса черная, полоса белая. И, как правило, эти два цвета присутствуют в равном количестве. Вот только вся моя жизнь – сплошное исключение из правил. И доминирующий в ней цвет уже начинает раздражать. Может, все как-нибудь наладится? Как-никак, а дорога в светлое будущее вымощена камнями несбывшихся надежд…
Я вернулся домой, вытащил 'стандартный оклад среднего вампира' и отдал родственникам Светы, справедливо полагая, что им сейчас деньги гораздо необходимее, нежели мне. Им ведь еще и похороны организовывать…
Затем я завалился на диван и тупо провалялся два дня, закрыв глаза и вытянув руки вдоль тела.
А на третий день были похороны. Утром я встал, ужаснулся виду, открывшемуся в зеркале, поспешил умываться. Приведя себя в относительный порядок, я вытащил сумку-холодильник с антресоли. Александр был прав, говоря, что его содержимое мне пригодится. Я опрокинул в себя один из пакетов. Ледяная кровь начала впитываться еще в гортани. Организм стремительно поглощал необходимую ему энергию. Энергия оживляла затекшие от неподвижности мышцы, они периодически сокращались от остреньких уколов, словно от маленьких иголок, или электрических разрядов. Пожар в крови разгорелся с новой силой. Я ограничился тремя пакетиками, сунув еще пару во внутренние карманы джинсовой куртки…
Я вышел во двор. Небо было затянуто низкими серыми тучами. Погода словно оплакивала, провожая в последний путь погибшую девочку. Почему-то во время всех похорон, на которых я присутствовал, шел дождь. Не то, чтобы этих похорон было много. И, если честно, я об этом ничуть не жалею…
Первое время народ просто толпился возле обтянутого красной тканью гроба, установленного на двух табуретках около подъезда. У многих в руках были букеты цветов. Потом подъехали три ПАЗика, в которые все и загрузились…
Кладбище выглядело… как кладбище. Простите, уж за каламбур. Но в нем действительно не было ничего примечательного. Ряды и участки земли, огороженные невысокими оградками. Над какими-то могилами установлены эти, как там их, мемориальные доски, небольшие памятники; над другими простые деревянные кресты; над могилами солдат, по-моему – невысокие столбы с советской звездой наверху… Некоторые участки ухожены, некоторые – заросли бурьяном…
