К. Миллс - Книга Иджила
Ликование захлестнуло Иджила. «Я могу это делать! Я могу! — Он устало согнулся над столом, потный и дрожащий. — Господи, благодарение тебе! — сказал он. Потом: — Я так устал! — Он вспомнил слабость Фригдис после видения Совета. Ликование вернулось. — У меня есть этот Дар!»
Ноги его от напряжения ослабли. Иджил опустился на пол. Он поставил локти на колени и опустил свою голову на руки. Иджил понял, что задремал, только когда услышал шаги рядом с собой. Иджил отклонился виновато и поднял глаза. Перед ним был Годи.
«Я не только в этой комнате без позволения, но и кричал так, что все об этом могли узнать. Глупец!»
— Тебе удалось? — спросил Годи, опускаясь на корточки, чтобы глазами быть на уровне глаз Иджила.
— Удалось? — Иджил уставился на него, скрывая смущение. Годи не был рассержен, как Иджил предполагал.
Годи рассмеялся.
— Есть только одна цель для того, чтобы прийти сюда, сынок, это Видение. Кроме того, кто-то услышал твой крик: «Я Вижу!» Мы не были уверены, есть ли у тебя этот дар, что ж, мы наблюдали.
Опять перехитрили! Иджил был удивлен горечи, которую почувствовал. Приманка свободы по-прежнему маячила перед ним, как морковка перед осликом. Он не должен рисковать, теряя шанс на этой приманке, и показывать Годи свой гнев и огорчение от этой проделки. Получит ли он свободу, преследуя Харлана, или это очередная ловушка? Сын Викингов был знатоком таких трюков. Он иногда и сам проделывал подобное.
Иджил надеялся, что его голос звучал спокойно.
— Что это вам даст?
Годи изучал Иджила.
— Если ты дал нам клятву, но не обладаешь Даром, нам пришлось бы научить тебя с помощью препаратов и снов. Успешно бороться с Ричардом Харланом, который отлично знаком с этим миром и окружен вооруженными людьми, можно только обладая Видением. Это было бы твоим единственным преимуществом.
— Почему вы просто не читаете мои мысли?
— Мы говорили тебе, когда ты только появился, и повторим тебе сейчас, мы не касаемся мозга, не вмешиваемся в мысли. Это опасно и сложно. Это было запрещено в самом начале. Это значит, что искусство пользоваться им никогда не развилось бы и не будет развиваться. Ты можешь представить такую тесную, густонаселенную общину, как наша, без права на собственные мысли. — Годи встал. — Хватит. Время торопит. Оно идет быстрее, чем без Видения. Не так ли?
— Да, но это смутно, расплывчато и бледно. — Иджил поднялся. Он чувствовал себя разбитым.
— Покажи мне, — сказал Годи.
— Показать тебе?
— Да. Идем. — Годи сделал нетерпеливый жест в сторону стола.
Карн стоял на возвышении. Изображение было четче, теперь и Иджил мог узнать рубашку с длинными рукавами и синюю куртку Халарека, капюшон и отделанные мехом брюки Карна, надеваемые традиционно на церемонии. Карн оделся по случаю церемонии принятия присяги. Карн поднял сжатый кулак над головой.
«ЕГО СОВЕРШЕННОЛЕТИЕ! БОГИ, ЭТО СОВЕРШЕННОЛЕТИЕ КАРНА, И Я ВИДЕЛ ЕГО!»
Картинка потускнела, но Иджил отогнал свой восторг.
— Это было совершеннолетие Халарека? — спросил он наконец.
Годи кивнул.
— Мы говорили тебе, лорд Карн стал совершеннолетним несколько месяцев назад. Сейчас глубокая зима в Верхнем Мире. — Он отодвинулся от стола. — У тебя Видение достаточной силы для новичка. Твоя дружба и кровное братство сделают Халарека более доступным для твоего Видения. Мы сможем научить тебя нескольким вещам, и ты узнаешь, как толковать прошлое из настоящего, из настоящего будущее. Но мы не сможем открыть тебе это, пока не получим обещания насчет Харлана.
— Вы все же нажимаете на меня, не так ли? Я смогу увидеть моего лучшего друга, если сделаю то, что вы просите?
Лицо Годи помрачнело.
— Мы делаем то, что должны делать, чтобы выжить. Ваша дружба и кровное братство не оказывают на тебя давление? А твоя честь разве не оказывает давления? — Голос Годи дрожал от напряжения. — Мы обязаны остановить Харлана, ни один из нас не выживет Наверху. Мы не знаем климата и погоды уже две тысячи лет. Ты наша единственная надежда. Еще мы знаем, что такое зов кровной мести. И мы знаем, конечно, что Харлан не сможет бороться и составить партию в браке, необходимую ему, в следующие пять лет без его рук.
Смех Иджила был горьким. Он поднял свои руки.
— Я потерял их Наверху. Что заставляет вас думать, что я выживу?
— Мы научили тебя жить с телепатической связью с Бегунами.
Иджил удивился.
— Вы говорили, что вторжение в мозг других запрещено.
Годи кивнул.
— Да, именно это я говорил. Мы не вторгаемся в мозг Бегунов. Он предлагает информацию своей памяти для… размышления… и информация придет к тебе через машину библиотеки, кое-что мы используем со времен катастрофы, для памяти и истории. Ты переработаешь память Бегуна. Это безболезненно и нетрудно, я уверяю тебя, и это займет гораздо меньше времени и гораздо эффективнее, чем передача информации голосом или письмом.
— А если я дам обещание, я получу свободу и врага Карна?
— Ты получишь свободу и врага Карна. Привести в Совет или в Бревен, живого и невредимого.
Это было слишком.
— Невредимого? — Иджил гаркнул. — Это не месть!
Щека Годи дернулась, но он даже не повысил голоса.
— Это должно быть так, но я не могу тебе сказать, почему, так как это изменит будущее еще больше, чем наше вмешательство здесь. Это условие: ты получаешь свободу, Ричард Харлан остается невредимым. Если будет иначе, мы вернем тебя сюда, сотрем все о выживании в твоем мозгу и оставим здесь до конца дней.
Годи повернулся, чтобы выйти, но остановился и посмотрел через плечо.
— Обычно мы пользуемся процессом стирания только с Бегунами, потому что они опасны для нас, пока их память изменяется. Среди нас стирание затрагивает Дар. Подумай хорошенько, прежде чем дать обет, Иджил, сын Оудина. У тебя есть три дня. — Годи вышел.
Три дня.
Иджил снова сел. Казалось, что почва уходила у него из-под ног. Он уронил голову на руки. «Три дня. Если я не соглашусь, я останусь здесь навсегда или погибну в туннелях, а самоубийство позорно. Если дам клятву, я не смогу отомстить Харлану. Если нарушено данное обещание Наблюдателям, я не только буду опозорен, меня схватят, вернут сюда и сотрут память. — Он слепо смотрел в Верхний Мир и небо над ним. — Бог мой! Именно сегодня утром я думал, что ты протягиваешь мне руку! Почему ты не предлагаешь легких выборов?»
5
Иджил часами ходил и думал. Он плыл по длинной реке, которую Наблюдатели называли бассейн, и думал. Он сидел в темноте своей комнаты и думал, потом он пошел к краю первых ловушек и заглянул в длинный каменный коридор, где свет переходил в сумерки и таял вдали. Он клялся мстить. Теперь он понимал, что рук недостаточно. Ничто, кроме смерти Харлана, его не удовлетворит. Харлан убил Ларгу, он погубил руки Иджила, его подлости по отношению к Карну бесчисленны. С другой стороны, Иджил знал, что если не выберется из туннелей Наблюдателей, он не убьет Харлана. Если они выпустят его, то только, чтобы он не убил Харлана. Куда ни кинь, везде бесчестье. Если он побежит в туннель и погибнет, то его бесчестье, по крайней мере, будет неизвестно. Но самоубийство тоже было бесчестьем. А боги все видят и закроют для него Валгалл и не пустят его никогда ни к друзьям по оружию, ни к друзьям по пирушкам.