Владислав Сергеев - Господарь
Уже в голос Рост крикнул, как выплюнул в туман.
— Не дождётесь, моргалы чёртовы, чтоб меня, так легко в рабы записать! Да пошли вы с голосом вашим!
С этим криком, Рост неожиданно развернулся и, сильно оттолкнувшись ногой, прыгнул в пропасть. Сзади прогремел разочарованный рёв. А он летел, летел…
Неожиданно Ростислав проснулся. Последние фрагменты сна, ещё стояли перед глазами. Дрожащей рукой, он вытер со лба обильный пот. От пота майка полностью вымокла, хоть выжимай.
"Блин, ну и чертовщина сниться".
Пробормотал, и посмотрел на часы. Начало седьмого. Решив, что больше не заснёт, поплёлся принимать душ …
…Солнце уже встало. Влад, с верной сотней телохранителей, медленно ехал по пыльной дороге. Тяжёлое бремя борьбы с Вампиром взвалил на свои плечи. Верный Пётр поравнялся с ним.
— Сейчас куда? Во дворец? Люди устали, им надо немного отдохнуть. Последняя седьмица выдалась тяжёлой.
Влад очнулся от, внезапно нахлынувших на него, воспоминаний. Слегка тряхнув головой, вернулся к действительности.
— Да, едем домой. Можно немного отдохнуть. Кое с кем увидеться надобно.
Получив согласие господаря, Пётр вернулся к сотне, отдать распоряжения, относительно движения отряда. Необходимо выслать вперёд разъезды, мало ли. Дорога петляла между небольших рощиц и полей, где, не смотря на раннее время, работали крестьяне. Год выдался жарким, но не сухим. Дождей хватало. Урожай ждали хороший. Попадавшиеся на пути поселяне, с опаской уступали дорогу, кланяясь до земли и снимая шляпы. Влад не замечал этого. Князь привык внушать страх людям. Не объяснишь всё всем, да и не надобно им знать. Сия чаша лишь для избранных, кои кладут животы свои, за други своя и за мир людской. А потому, рядом, токмо самые близкие, самые проверенные-перепроверенные.
Въехав во двор дворца, кинул уздечку грумам и быстрым шагом поднялся по лестнице, направляясь в покои. По дороге, придворные докладывали новости и коротко рассказывали о происшествиях, случившихся за последнюю седьмицу в столице. Влад слушал, не замедляя темпа ходьбы, изредка отдавая короткие и чёткие распоряжения. Господарь спешил к архиепископу. Святой отец уже ждал его и хотел узнать, как прошла акция. Этим двоим, было, о чём поговорить. Общая борьба связывала их неразрывными узами. Сегодня планировались обсудить определённые шаги, ведущие в итоге, к окончательному уничтожению врага. Финал близился. За последние месяцы, у Врага, практически, не осталось помощников.
Не зря господарь ездил на аудиенцию к Папе в Рим, не зря встречался с императором и получил от него титул великого магистра ордена Дракона. Не просто так Святой Афон[17] благословил его на борьбу, на подвиг. Даже мусульмане, скоро уж год, как перестали совершать свои опустошительные набеги на Валахию. Благодаря этим его визитам многие, кто не знал, узнали, а сомневающиеся, получили подтверждение своим предположением, о Мировом Зле, обосновавшемся в Карпатских горах. Хоть, и с трудом, ценой многих усилий, властители поняли, преследуя свои корыстные интересы, интригуя друг против друга, они пропустили, не заметили, не хотели видеть своего главного противника. Противника, которому нужны, не только, и не столько, их богатства и земли, но противника, охотящегося на их бессмертные души. Влад поклялся бороться с вампирами не щадя живота своего. В молодости ему пришлось пережить ужасы ига упырей, вдоволь нахлебался горя-горького. Но не сломали невзгоды, закалили характер князя. Православные монахи научили нужным молитвам, католические прелаты поделились агентурой, а Сигизмунд дал оружие и серебро. Господарь, несмотря на молодость, смог воспользоваться сим, мудро и предприимчиво. И усилия не прошло даром. Спустя всего год, с Атилом остались, только пришедшие с ним когда-то в Валахию, вампиры. Всех, кто волей-неволей примкнул к нему после, уничтожили. Их оказалось много больше, чем предполагал князь. Без малого, десять лет странствовал Влад по свету. В своё время, отец успел отправить его за пределы страны, и тем спас. Странствуя, многому научился, много узнал и понял. Кроме того, что не менее важно, заручился поддержкой у вышеупомянутых лиц. По возвращению на Родину принялся действовать. Первым делом, из сыновей дворян, имеющих личные счёты с вампирами, собрал свою личную гвардию — «драконов». Набрать людей оказалось не трудно, тяжело выбрать. Много желающих, оказалось, поквитаться с Атилом. У кого родителей уничтожили, а у кого, ещё хуже, из родных тебе людей сотворили монстров, вампиров. Такое не забывают, такое не прощают. Во главе, поставил Петра, послушника из Афона. Они познакомились в греческом монастыре, святые отцы отрекомендовали его, как человека честного и порядочного, причём такого, чьи предки, ещё, воевали с гунном Аттилой. Оказывается, сей великий завоеватель, тоже вампирского семени. Так вот, в своё время, предки Петра смогли, почти, убить гунна, ибо такого сильного упыря, коим он являлся, сразу ни почём не изничтожишь. Поначалу, его надобно обезвредить, к месту конкретному привязать колом да молитвами, заставить силу, свою лютую, терять. И, токмо затем, убить можно, но не раньше, чем ослабнет. Время на такое уходит немалое, ой как не хотят кровососы с силушкой, своей злой, расставаться. Тогда и высказали предположение, святые отцы, насчёт происхождения Атила, мол, он и вождь древних гуннов — одно лицо. Освобождённый или случайно, или кем-то из оставшихся в живых, приспешников.
Пётр оказался крепким широкоплечим мужчиной, среднего роста, с копной длинных пшеничных волос. Его красивое выразительное лицо всегда выглядело серьёзным. Смеялся он крайне редко, но уж ежели смеялся, то хохотал открыто и заразительно, хохотал так, что никто из слышавших сей смех не могли сдержаться от улыбки. Умные, тёмно-зелёные глаза смотрели всегда внимательно и проникновенно, замечая, зачастую то, на что не обращали внимание другие. Не многословный в монастыре, он и светском мире не стал говорить сверх меры. Всегда оставался на стороже. Лишь, со своими «драконами», он мог позволить себе несколько расслабиться. Верил им, каждого знал по имени да по батюшке, знал привычки подчинённых, помнил их сильные стороны, не забывал о слабостях.
Одного возраста с Владом, они не сразу сошлись, долго присматривались один к одному, и токмо узнав, прониклись взаимной симпатией. А, сражаясь плечом к плечу, во время поездки к Сигизмунду, с разбойниками, в лесах Шварцвальда — по настоящему подружились. Подружились, той, неброской дружбой, какую воспевают в песнях, о которой слагают баллады и которой остаются, верны до самой гробовой доски. По приезде в Валахию, их отношения не изменились. Влад смотрел на Петра, как на брата, которого у него никогда не было.
