Николай Туканов - Черепаха Киргала
— Сегодня же купим себе пояса и кошели, — ответил Мерги, ссыпая серебро во внутренний карман куртки. — Этого добра в любой лавке хватает. А если не удастся, то через четыре дня все равно будем в Ихаре.
Друзья, заплатив купцу за проезд, сели в повозку. На этот раз вместе с ними ехала только немолодая горожанка. Внимательно осмотрев поношенную одежду своих попутчиков, она повернула свою голову в сторону, предпочтя созерцание окружающего пейзажа общению с подозрительными типами.
Глава 3
Спустя шесть дней четверка уже подходила к Лантару. Солнечный бог Линн благословлял земли Линмары своими теплыми лучами, дарующими жизнь всему живому. Утренний ветерок играл с нежной молодой листвой деревьев. Слева, в нескольких полетах стрелы от тракта, сверкал в лучах солнца Вентал, несущий свои воды на юг. Там он впадал в теплый Дельфиний залив, омывая речные пристани богатого Урдалана.
Лантар находился на южной оконечности огромного озера Мерит, в том месте, где оно отдавало свою воду своему непоседливому сыну Венталу. В северную часть озера впадали две великие реки: священная река мерпальцев — Рала и золотоносная Терис, вобравшая в себя крупнейшие реки Тургана и Фалана.
Город был основан в стратегически важном месте, позволяющем контролировать речной торговый путь между северными и южными странами. Драгоценные камни и оружие из Мерпала, знаменитые пурпурные ткани, янтарь и кольчуги Гемфара, горный хрусталь, бесстрашные волкодавы и непромокаемая шерстяная одежда из Фалана, золото и магические ингредиенты Тургана. В обратном направлении шла соль, лазурит и киноварь из Лармора, шелк, хлопок и кони из Дангары, бератские вина, олово и украшения, амулеты и эликсиры из Глата, пряности и экзотические животные из далекого Лаграта, красители из Симархи. Все это, а также тысячи других товаров со всей Линмары проходили через огромный двойной порт Лантара и, разумеется, через лантарских сборщиков всевозможных пошлин.
До путников доносился запах близкой реки. Широкая, мощенная булыжниками, дорога была заполнена крестьянскими повозками, торговыми караванами, всадниками и пешими путниками.
— И насколько велик город? — поинтересовался у астролога Тейрам, увидев вдали шпиль высокой башни, позолота которой сверкала высоко в небе.
— Лантар по своим размерам и числу жителей уступает только Сар Берату — столице бывшей империи, — просветил пращника Хемилон, глядя на странную белую точку в безоблачном небе слева от себя. — Да и по красоте город уступает лишь бератской столице. Но ненамного. Многие прославленные бератские архитекторы творили здесь по приглашению урманских королей. В общем, город довольно красивый, вернее, его центральная часть, — заключил астролог.
— А верховный жрец Киргала где живет? — спросил Вилт.
— На острове Паргал, недалеко от города. Там расположены Волчья крепость — место пребывания первых урманских королей, и храмовый город с резиденциями верховных жрецов всех двенадцати богов. Ну и, разумеется, поместья членов королевской семьи. Правда, все они предпочитают сейчас жить в самом городе. Кроме жрецов Дарующего Удачу. На острове живет старейшая черепаха Урмана — ей в таком возрасте вредно переезжать в другой пруд. А черепаху вечером должен кормить лично сам главный жрец Киргала.
— Не повезло ему! — фальшиво посочувствовал Вилт.
— Это ничтожная цена по сравнению с властью и богатством, которыми он обладает, — не согласился астролог, не заметивший насмешку в голосе рыжего проходимца.
Вдали показались высокие стены Лантара, возвышавшиеся над тесно облепившими их многочисленными предместьями. Дальше дорога понижалась, сбегая с широкого невысокого холма, на котором сейчас находились друзья.
— А правду люди говорят, что панцирь черепахи покрыт драгоценными камнями размером не меньше голубиного яйца? — включился в разговор Мерги.
— В рукописи Геофи Турганского имеется описание черепахи, данное им сто десять лет назад, — ответил ларморец. — Так вот, он упоминает, что в центре панциря расположена Звезда Урмана — крупнейший сапфир в Линмаре. Размером он чуть меньше голубиного яйца. Остальные камни вряд ли больше.
— Черепахе сто десять лет?! — поразился пращник.
— Больше! Ты думать умеешь? Если камни были на ней уже тогда, значит, она должна быть, самое меньшее, лет на двадцать старше, чтобы ее панцирь имел размеры, достаточные для нанесения знака Игральной Кости Киргала из драгоценных камней.
— И сколько же ей тогда лет? — нетерпеливо спросил Вилт.
— Когда началась Ореховая война, ей было девятнадцать лет, — начал считать Хемилон. — Война с Лагратом началась сто … сто сорок один год назад. Значит, ей сейчас сто шестьдесят лет, — объявил, наконец, звездочет.
— Что за Ореховая война с Лагратом? Он же на другом конце Линмары, да еще и на острове! — воскликнул лысый сапожник.
— В жизни и не такое бывает …, - начал было Хемилон. — О боги! Что это?!
Его спутники повернули головы налево, в сторону вытянутой руки астролога, указующей в небо и остановились в немом изумлении. Белая точка, которая привлекла внимание Хемилона, превратилась в белоснежного коня, сотканного из невесомого облака. Животное скакало в лазоревом небе, стремительно приближаясь к четверке. На жеребце сидел всадник, тоже состоящий из облака.
— У лошади человечья голова! — не своим голосом заорал ошеломленный Вилт.
Чудесный скакун становился все ближе, и уже можно было различить мужскую голову на его шее. На нем восседал всадник — увенчанный короной старикашка с неприятным лицом. На голове его кентавра криво сидела большая корона из тумана. Оскалившись в беззубой усмешке, наездник ударил шпорами своего человека-жеребца и пролетел над головами путников. Вскоре пугающее видение ускакало вдаль, опять превратившись в белую точку.
— Что это было?! — хриплым голосом спросил побледневший пращник. Вилт и Мерги, выглядевшие ненамного лучше Тейрама, уставились на хихикающего Хемилона.
- Испугались? Это все из-за Вилта! Какая-то жертва его эликсиров не может успокоиться в своей могиле, требуя отмщения, — смеясь, объяснил звездочет.
Вокруг друзей поднялся гвалт. Многочисленные путники, напуганные необычным зрелищем, пытались выяснить друг у друга природу этого непонятного явления. Крестьяне, скрывая ухмылки, начали рассказывать истории одна страшнее другой. Слышались упоминания о конце света, вестнике войны и призрачном мстителе, разыскивающего нечестных игроков в кости. После последнего объяснения, данного пожилым крестьянином какому-то усатому щеголю, тот развернул свою белую лошадь и заспешил в обратном направлении. Крестьянин же довольно заржал не хуже своей лошадки.
