Елена Кочешкова - Болтливые куклы
В конце лета снега не бывает - это время сезона дождей. Время, когда представления (как и зимой) даются только внутри самого храма, под крышей.
Мастер Ро сшил для Шена восхитительный наряд, от которого невозможно было отвести глаза - нежно-розовое платье и тончайшие белоснежные штаны под него, украшенные неизменными жемчужными каплями. Как обычно он сам расчесал и заплел длинные волосы Шена в изысканную прическу с ниспадающими из нее прядями. И сам вплел в нее ритуальную корону в виде сияющей луны окруженной узором тонких изящных ветвей.
Огромный храмовый зал был полон зрителей.
Это ли не высшее счастье танцора?
- Волнуешься? - спросил Зар незадолго до начала. И Шен кивнул. Но волнение не мешало ему быть осознанным, как никогда прежде. Сердце билось ровно и дыхание оставалось глубоким.
Нежно заиграли музыканты, выводя из-под струн тонкую мелодию, струящуюся по самому чувствительному краю души.
Пора.
Представление длилось уже почти час, плавно подводя события к кульминации - к тому танцу, ради которого многие актеры готовы были пожертвовать всем, лишь бы оказаться на сцене в серебряной короне.
Шен Ри увидел, как белый Зар в наряде, сверкающем огненными рубинами, скользнул на сцену - будто волшебная птица прорезала темноту - и вытянул свою длинную узкую ладонь в ту сторону, откуда должна появиться Лунная Дева.
В последний миг перед стремительным появлением перед зрителями Шен Ри крепко зажмурил глаза и медленно выдохнул. А потом улыбнулся - самому себе, счастливчику, оседлавшему дракона удачи. Улыбнулся, чувствуя, как короткая судорога прошла через все тело, высвобождая то ощущение, которое нельзя передать словами.
Распахнув глаза, он позволил улыбке раствориться внутри, без тени страха ухватился за край длинной веревки, натянул ее и, оттолкнувшись от высокой тумбы, полетел навстречу Зару.
Сцена мелькнула под ногами, промелькнули сотни лиц, заполнивших зал, и вот уже Шен Ри ощутил сильные ладони Белого Змея, поймавшие его - нет, не его, а Лунную Деву - в полете.
Прерванный полет... Самый прекрасный танец всегда начинается именно с этого. Прерванный полет Лунной Девы, устремившейся в небеса - к своей матери. В какой-то миг Шен Ри закрыл глаза, полностью отдавшись танцу, музыке и надежным рукам своего безупречного друга. Нет, никто не мог бы лучше вести эти сложнейшие движения, чем Зар. Белый Зар, позор своей богатой семьи, изгнанник и вечный бунтарь, чья внутренняя битва никому не видна...
Музыка струилась, неслась, кружила, завораживала. И вместе с нею кружилась душа Лунной Девы, каким-то чудом занявшая место в теле юноши-танцора... И в тот миг, когда эта душа уже почти вознеслась на небо, как и положено по сюжету танца, Шен Ри услышал громкий треск.
И увидел, как огромный канделябр с сотнями свечей оторвался от потолка над сценой и устремился вниз.
Он не успел отбежать.
Он вообще ничего не успел - даже испугаться.
Милосердная тьма не долго простирала над ним свои ладони, вскоре Шен Ри пришел в себя. И вот тогда он испугался по-настоящему, животный ужас пронзил все его существо. Ужас, подобного которому Шен не испытывал еще никогда.
Привычный ему мир исчез, вместо него вокруг разверзлись врата в мир настоящих демонов. Огонь полыхал со всех сторон, он стоял стеной в том месте, где некогда висело полотно декораций, и кипел, точно варево, в стороне зрительских лавок. Сами люди с криками устремились к широким (хвала всем богам!) дверям храмового театра. Шен Ри видел их мечущиеся силуэты и слышал полные ужаса стенания. Слышал он и громкий треск дерева, пожираемого огнем, и гул от невыносимого жара, и даже - почему-то - стук своего сердца, ударяющего невпопад где-то в самом горле. Он чувствовал запах гари, едкий и удушливый, ощущал, как языки огня лижут подол его прекрасного платья, уже подбираясь к телу. И только ног своих, быстрых и сильных, умеющих летать, он не чувствовал.
Совсем.
Кое-как оторвав тяжелую голову от пола (ах, эта чудесная серебряная корона, как нестерпимо давит она теперь...), он попытался сесть, но смог лишь едва приподняться над горячим полом. Тело не слушалось, а ног будто и не было вовсе. Закусив губу, Шен Ри посмотрел на них и сразу все понял... Разломившийся надвое громадный канделябр попросту вмял его ступни и лодыжки в пролом между досок сцены. Края белых штанин окрасились в алый.
И он ничего, совсем ничего не чувствовал.
Ни боли, ни возможности двинуться с места.
И даже страх непонятным образом отступил, оставив место спокойному пониманию, что это конец.
Шен Ри никогда не думал, что умрет именно так - в демоническом огне, пожирающем его театр - но это было очевидно. Он чувствовал, как жар подбирается все ближе, и пытался напоследок подумать о чем-то правильном... да только правильных мыслей не осталось. Не осталось ничего, кроме желания сжаться в комок, закрыть глаза и исчезнуть прежде, чем страшный огонь принесет с собой невыносимую боль.
- Сюда! Сюда, быстрее! - хриплый голос Зара вырвал Шен Ри из оков оцепенения. - Быстрее же!
Белый Змей возник рядом внезапно, словно соткался из пламени, через которое прошел. Он бросился к Шену, не замечая, что его кроваво-красный костюм дымится в нескольких местах.
- Живой! Хвала небу! Ты еще жив! - и рывком обернулся к двум другим высоким мужчинам, которые появились у него за спиной. - Времени мало, Тер. Давай вы с того края, - он махнул рукой на массивный обруч канделябра, - я - с этого!
Шен Ри увидел, как его друг, задыхаясь от дыма и жара, схватился за край канделябра, а его спутники, упираясь ногами в пол, начали сдвигать тяжелую конструкцию в сторону. Сначала казалось, у них ничего не выйдет, но Зар знал, что делает. Он правильно рассчитал место приложения сил, и вскоре обруч поддался, медленно пополз в сторону. Еще пара мгновений - и Белый Змей махнул рукой двум остальным.
- Все! Уходите! Дальше я сам! - он обернулся к Шену, весь черный от копоти, в смазанном потекшем гриме почти не узнаваемый, похожий на настоящего демона. - Потерпи, потерпи еще чуть-чуть... - закрывая лицо от дыма, Зар опустился на колени и принялся высвобождать ноги Шен Ри из пролома. Сначала осторожно, а потом все отчаянней, все быстрей - дым и огонь подгоняли его, вынуждая забыть о жалости. И вот тогда - в эти страшные, безумные мгновения - боль начала проникать в сознание Шена. Едва ощутимая сначала, она неумолимо разрасталась, охватывая уже не только ноги, но как будто все тело, все сознание, весь мир.
Шен Ри закричал, не в силах терпеть эту пытку.
Он продолжал кричать, когда Зар подхватил его на руки и бросился прочь от пылающей сцены.
