Николай Ютанов - Оборотень
— Ого! — сказал Тессей.
Маленькая фехтовальщица вздрогнула. Среди звезд летел громадный красно-желтый ящер. Чешуя дракона светилась в темноте. Он плавно парил над Болотами, покачивая карамельными крыльями. Над Млечной Дорогой дракон повернул голову на длинной шее, в его ячеистых глазищах сияло изумление. Беззубая пасть открылась, роняя малиновую слюну.
— Мамочка, — сказала принцесса, — он же счас…
Зазевавшись, дракон с лету впечатался в одну из скальных глыб, торчащих над водой. Гул прокатился по Болоту. Млечная Дорога качнулась. Ящер с шумом съехал по гладкому камню и окунулся в воду. Он сидел под скалой, глупо, по-куриному, крутил мокрой мордой и пускал ноздрями водяные пузыри.
— Бедненький ты мой, — сказала маленькая фехтовальщица.
— Будет жить, — засмеялся принц.
— Лена, — попросила Арианта, — перевяжи… она все течет…
Маленькая фехтовальщица дернулась к ней. Принцесса сидела на Дороге, выставив босую ногу с закатанной штаниной. Из треугольной ранки на голени слабо текла кровь.
— Ну что же это… — расстроенно сказал Тессей, копаясь в сумке.
Лена, встав на колени, прижала губы к ранке. Она отсасывала кровь и сплевывала ее через край Дороги в Болото.
— Теперь повязку, — сказала она, — у меня в сумке лежит. Лейтенант просто умница, не то что мы.
— Мне тоже положил, — сказал Тессей, беспокойно хватая сестру за руку.
Лена плотно перевязала Арианте ногу и осторожно раскатала штанину. Она потрогала холодный лоб принцессы. Маленькая фехтовальщица не сказала, что кровь была горькая. Она надеялась только на то, что в конце концов из раны все же пошла живая соленая кровь.
Арианта обулась.
— Айда? — спросила Лена.
— Ага, — бодро сказала принцесса.
Последний раз оглядевшись: не забыли ли чего, ребята пошли над Болотами. Дракон, капая слюной, проводил их осоловевшим взглядом.
13
Маленькую фехтовальщицу разбудил огромный голубой комар, налетевший из болота. Он сел на Ленину руку и алчно впился ей в запястье. Маленькая фехтовальщица приоткрыла глаза и хлопнула бродягу по голове. Карьера голубого пирата бесславно окончилась.
— С одной стороны — сломал я, — произнес над ухом простудный бас, — но с другой стороны — какое мое собачье… извиняюсь!.. драконье дело?
Лена недоуменно повернула голову.
— Ну вот, он уже проснулся, — траурно заявил голос. — Удрать не успею. Эх, хорошее воспитание, хорошее воспитание…
Маленькая фехтовальщица с удивлением увидала чудо-юдо цвета вареных раков, сидящее на кочках метрах в десяти от Млечной Дороги. Чудище имело острые костяные шипы на хребте и хвосте и четыре лапы, одной из которых подпирало тяжелую голову. Болотный житель мечтательно размышлял вслух и жевал болотную же орхидею.
— Добрый день, сэр, — сказал незнакомец, перекидывая цветок в другой конец широкого рта. — Извините меня за невежливость: я сегодня забыл почистить зубы, и изо рта у меня слегка попахивает.
При каждой фразе из глотки чудища вылетала маленькая шаровая молния и сносилась ветром в глубь Болот.
Только сейчас Лена заметила, что лежит на краю рваного разлома. Млечный Путь был разворочен, словно его ковыряли вилкой. До противоположного края было метра четыре. Внизу, под Звездным Мостом, на иссиня-черной трясине маслянисто колыхалась зеленая ряска.
— Это ваша работа? — сурово спросила Лена у чудовища, сражаясь с дрожью в голосе.
Красный незнакомец стал совсем пурпурным.
— Моя, — честно признался он. — Я нечаянно, сэр, я больше не буду.
— Оттого, что вы больше не будете, нам легче не станет, — еще суровей сказала маленькая фехтовальщица. — Сломали, теперь исправляйте.
Дальше краснеть чудищу было некуда, гуще был только коричневый цвет. Оно прослезилось, несколько раз открыло и закрыло острозубую пасть, отбросило орхидею, бормоча:
— Иду на танцы. — Незнакомец потопал лапищами по грязи.
Маленькая фехтовальщица изумленно вытерла с лица брызги.
— Гляжу — дорога… Дай, думаю, под ней проползу… Прополз, а вот про шипы забыл… вылетело из головы… Сломал дорогу, растяпа. — Незнакомец с досадой подергал себя за костяные наросты на шее.
От тихого бормотания, схожего с ревом стодвадцатитонного БелАЗа, проснулись Тессей и Арианта. Они схватили сумки и вскочили. А незнакомец каялся в грехах. Под конец сокрушенно признался:
— Не умею я строить мосты… Чинить тоже… О Болота! Как мне стыдно, — чудище совсем расстроилось.
Тессей на глазок оценил талию незнакомца. Чудовище не страдало изяществом фигуры, его брюхо, как восходящее солнце, затмевало остальные малозначащие части тела.
— Будьте так любезны, — сказал принц незнакомцу, — прилягте в дырку на дороге, а мы перейдем по вашей спине.
— А получится? — уныло спросило чудище, сбрасывая кирпичную окраску стыда.
Тессей кивнул.
— Эх, была не была… — Незнакомец повалился чудо-животом в трясину.
— Ну как? — булькнул он.
— Не достает, — с сожалением сказала принцесса.
— Вдохните и задержите дыхание, — скомандовал принц.
Чудовище вздохнуло, желтые бока коснулись краев разлома. Захрустели звездочки. Несколько штук открошилось и кануло в трясину.
— Побежали! — сказал Тессей.
Ребята протопали по гладкой спине, перевалили через метровые шипы и выскочили на Звездную Дорогу.
— Спасибо, — воскликнула принцесса, посылая чудовищу воздушный поцелуй.
— Будьте добры, — сказал принц, — полежите здесь до нашего возвращения.
Незнакомец кивнул и с натугой спросил сквозь зубы:
— Дышать можно?
14
— Сии! — сказал принц.
— Прибыли, — сказала Лена.
Звездная Дорога, перекинувшись через прибрежные скалы, плавно сходила к морю.
— Все жители Болот были чрезвычайно милы, — светским голосом сказал Тессей. — И чего мы, спрашивается, боялись? Два дня — и мы здесь…
Лена крепче сжала холодную руку Арианты:
— Ты как?
— Все хорошо… — принцесса улыбнулась. — А помните ящера? — Она чуть прихрамывала.
Маленькая фехтовальщица засмеялась:
— И танцующего растяпу…
— Теперь так, — вмешался принц. — Мы — за Граничным хребтом, и, если честно, я совсем не знаю, куда идти дальше…
— Спросим кого-нибудь, — кротко сказала маленькая фехтовальщица.
— Кого?
— Ну как же — Ненапечатанные Сказки. — Принцесса пошла, переваливаясь и шепелявя, как Крениана: — «Так и только так! Иногда Ненапечатанные подсылают своих людей в соседние королевства, чтобы сталкивать их с истинного пути…» Вот! Значит, должны быть люди!
