Василий Купцов - Крутен, которого не было
— Да куды ж нам, старикам, это вот богатырям…
— Ну, покажешь? — не унимался Младояр.
— Ладно, — махнул рукой лекарь, — как выберу пустоглаза похилее, так и быть — разрублю.
— Мертвоглазых — не интересно, — мотнул головой княжич, — вот бы лихаря лесного?
— Не о том разговор ведем. Ехать-то куда?
— А ты камень заветный поищи! — хихикнул паренек.
— Камня-то не видно, зато розог вокруг — видимо-невидимо! — в тон воспитаннику шутканул Иггельд.
— Так то не про меня.
— Отчего ж?
— Да поздно уже, поперек лавки не уложишь, а вдоль — драть неудобно, — Младояр явно собирался взять верх в шутливой перебранке. Розги ему уже дано не грозили.
— А вот молодые лакедемоняне соревнуются — кто больше розог в храме богини лесной выдержит…
— И что, богине приятно на то смотреть?
Оба захохотали. С одной стороны, отпускать шутки в адрес богов, даже чужеземных, не принято, но с другой — ведуны они, или нет?!
— Вопрос не в том, как нам до Гремячей добираться, нам бы в другом не ошибиться.
— В чем же?
— Помнишь разговор о Бегуне?
— И что?
— Я так мыслю, — попытался объяснить ведун, — Белый Колдун его нам вот-вот подложит, где-нибудь на пути в его логово. Вот и вопрос — как бы не ошибиться! С одной стороны — городец проедем, остановимся, все честь по чести, с другой…
— Смолянович не мал, мы с Бегуней можем лбами и не столкнуться!
— А коли возьмем сейчас налево, только одна деревенька на пути и встанет, — продолжил старик.
— Значит, там нас Бегуня и поджидает, — заключил Младояр.
Запах Алина леса был какой-то свой, особенный. Это только для иноземцев все крутенские леса пахнут одинаково — хвоей да болотом. Младояр втягивал в себя воздух, силясь понять, что же лесная пряность придает Алину лесу тонкий аромат. Может, грибы здесь растут какие особенные? Не соскакивать же со скакуна, что б проверить?! Княжич порыскал глазами под кустиками. Ведь и особенные травы, тоже, случается, произрастают только в одном лесу, и более во всем свете таких не найдешь. Так то знатоком нужно быть. Вот проходим поверху, а слева — заболочено, в двух саженях роскошная князь-трава. «Ну, эту даже я знаю!» — мысленно усмехнулся паренек, — «Голыми руками не бери… Где-то в иных царствах даже держать эту траву дома — преступление, уж так ядовита. Иные злодеи знают, сколько князь-травы нужно, чтобы отравленный мучился неделю, могут даже так сделать, что умрет через пару месяцев. Хорошо, что в Крутене ядами не балуются!». Юноша снова принюхался, что, наконец-то, заметил Иггельд.
— Да, тут дух стоит особенный, — кивнул лекарь.
— А что так пахнет?
— Кто ж его знает? Может, из-под земли чем несет…
Дорога постепенно превратилась в еле заметную тропку, пару раз пришлось продираться сквозь свежие заросли. По всему видно — ходят этой дорожкой нечасто…
— И разбойники тут, видать, худые, — высказался Младояр.
— Отчего ж? — на этот раз наставник не ухватил хода мыслей княжича, — Ты все о запахе, голод отбивает?
— Да нет же, я о том, что не ходят этой дорогой. А коли нет путников — с чего татям жиреть?
Прямо из-под копыт выпрыгнул серый отъевшийся зайчара. И — наутек.
— Вот и ответ! — подмигнул старик.
— Ага, вот и я думаю, не пора ли заморить червячка?
Путники спешились, разложили на зеленом мху скатерть, из котомки появилась снедь — хлеба нетронутый пока каравай, печеная свинина, головки лука… А что еще человеку надо, что б сытно и вкусно наесться?!
— Глянь, Млад, а вон — лихой человек, — негромко заметил Иггельд, не сделав при том никаких телодвижений. Понятное дело, боялся спугнуть.
— Где?
— Слева от тебя, в полусотне саженей, прячется за молодой елью, что рядом с наклоненной сосенкой.
— И впрямь, тать… С дубиной, и с ножом, — восхитился княжич, — он что, специально показывается, заманить хочет? А там еще прячутся?
— Других пока не заметил, — пожал плечами старик.
— Я его стрелой сниму! — похвастал княжич, — На спор?
— Может, лучше позвать да угостить? — предложил Иггельд, — Небось, давненько хлебца не пробовал…
Младояр привстал и помахал рукой разбойнику. Через несколько минут лесной человек уже угощался с «княжеского стола». Против ожидаемого, от него хоть и несло немытым телом, но не шибко, не более, чем от иного торговца на рынке. Разбойник был худ, лет тридцати. Простая рубаха, порты, бос…
— Чем промышляем? — спросил разбойника Иггельд.
— Да грибки спасают, только ими живем, — признался лесной человек, — и самому поесть, впрок насушить, а как наберется — продаем.
Котомка разбойника и впрямь оказалась битком набита белыми грибами — все боровички один к другому, едины по размеру, ни одного перезрелого или червивого. Лесной человек явно не врал — так берут на продажу, для себя — чего ж вымеривать?
— И долго копишь?
— Как мешок с меня сухих наберется…
— Сам на торги ходишь?
— Нет, тут на опушке, где дорога раздваивается, есть место договоренное, там купчины ждут. Опять же, чего подкупить…
— Место договоренное, это — где не грабят? — подмигнул ведун.
— Кто ж рубит сук, на котором сидит? — равнодушно бросил лесной человек.
Толку от дальнейших расспросов не было. «Грибной тать», назвавшийся именем Грыж, хоть и хаживал по всему необъятному Алину лесу, но в редкие селения заходить избегал, предпочитая одиночество, а общения на «договоренных местах» ему вполне хватало.
— А слышал ли ты, Грыж, о Белом Ведуне? — спросил Иггельд.
В серо-голубых глазах грибного татя мелькнул страх. Промолчал.
— А сам ты из каких краев родом?
— Зачем вам Белый Ведун? — переспросил Грыж, — Вроде, княжеского рода, кольца златые в ушах, а колдуна ищете?
— А ты бы не советовал? — прищурился ведун.
— К нему как ни подойди, все одно — плохо кончится. С подношением пришедши, даже ежели он исполнит просимое… Все одно — обернется против! Поезжайте, добрые люди, назад, живы останетесь и здоровы.
— Ну, положим, в конце концов все равно умрем, — бросил Иггельд насмешливо, — вот только странно, как я понял, ты сам под Белым Ведуном ходил, а нам такие советы даешь. С чего бы это?
— Я человек свободный, да с вами хлеба поел… Вашего… И зла вам не желаю…
— А коли мы сбираемся того Белого Ведуна слегка укоротить, ровно на головушку? — задорно бросил Младояр.
— Тем хуже для вас, — вздохнул тать.
— Скажем, мы и впрямь за тем идем, — голос Иггельд был тверд, — ты бы нам помог, или помешал бы?
— Я бы помог.
— Стало быть, не жалуешь колдуна?
— Да.
— Ну, так помоги.
