ВЕТЕР АНДРЕЙ - ПОСЛЕДНИЕ ИЗ ЧИХОХОКОВ
– Это Торопливый Олень, – сказал охотник. – Я узнаю голос его выстрела так же хорошо, как отец знает голос своего ребёнка, потому что сам владел этим оружием, пока не раздобыл себе получше.
– Что всё это значит? За нами следят?
– Во все глаза, мой друг. Но те глаза, что были слишком близко от нас, через минуту-другую закроются навсегда, чтобы никогда больше не проявлять излишнего любопытства.
Появился Здоровенная Змея и спокойно уселся на прежнее место.
– Ну что там? – спросил Хейхой.
Индеец ответил лишь после того, как внимательно осмотрел головню, в которую попала пуля, чуть было не оказавшаяся для него роковой. После этого он с удовольствием поднял палец и произнёс по-французски:
– Один. За вторым пошёл Торопливый Олень.
В ту же секунду к месту стоянки шагнул из тьмы младший Чихохок.
– Один, – проговорил он, демонстрируя отрезанный скальп врага.
– Похоже, сегодня выдалась весёленькая ночка, – хмыкнул Соколиный Взгляд.
– Надо уходить сейчас, – предложил старший индеец. – Массавомаки бродят вокруг. Надо отправиться к реке и найти лодку.
– Но как же следы? Ведь мы нашли следы девушек! Неужели мы оставим поиски? – схватился за голову Пьер.
– Нет. Просто мы сделаем небольшой крюк по воде, чтобы обмануть Ирокезов. Пусть не думают, что мы заняты поисками их пленников, – объяснил охотник. [20]
…Здоровенная Змея положил своё весло. Торопливый Олень и Соколиный Взгляд вели каноэ по запутанным, извилистым протокам. Внимательный взгляд старшего Чихохока переходил с островка на островок, с одной заросли на другую; его острый взгляд устремлялся вдоль обнажённых скал и грозных лесов, нахмурившихся над узкими протоками.
Хейхой с интересом рассматривал красивые места, временами даже забывая о тревоге. Но внезапный возглас вождя встряхнул его.
– Что-нибудь случилось?
Индеец вместо ответа опустил весло в воду и присоединился к своим товарищам. Пирога полетела стрелой.
– Что произошло, Наталиэль? – повторил свой вопрос Пьер.
– Ирокезы. Вон они! – Охотник кивнул куда-то в сторону.
Хорошо знакомый треск ружья, пуля из которого скользнула по спокойной поверхности пролива, и раздавшийся пронзительный крик указали Пьеру направление, куда повернуть голову. Он сразу увидел в утренней мгле две берестяные лодочки с бритоголовыми дикарями.
– Если мы будем держать такую дистанцию, то нам ничто не повредит, – спокойно заявил Соколиный Взгляд, посмотрев через плечо, – у Ирокезов во всей нации не отыщется ружья, которое достало бы нас на таком расстоянии. Так что будем грести во всю мощь.
Долгое время лодчонки мчались по воде в полной тишине, если не считать плеска волн. Но преследователи превосходили беглецов числом гребцов, и Хейхой заметил, что охотник стал с беспокойством поглядывать назад, как будто ища какие-нибудь способы помочь их бегству. Мало-помалу расстояние между ними стало сокращаться.
Вскоре залп ружей Ирокезов прервал тягостное молчание. Одна из пуль вышибла весло из рук вождя; пролетев по воздуху, оно упало в воду далеко от каноэ. Преследователи радостно закричали и выстрелили ещё раз.
– Майор, займите-ка моё место, – проворчал Соколиный Глаз, – а мне придётся напомнить этим пройдохам, кто такой Длинный Карабин.
Охотник проверил, заряжено ли его ружьё, потом быстро прицелился и потянул спусковой крючок. Находившийся на носу переднего каноэ Ирокез, приготовившийся стрелять, упал навзничь, винтовка вывалилась из его рук в воду. Индейцы подняли вой, в котором ясно зазвучали нотки досады.
Путь каноэ лежал теперь вдоль высокого скалистого берега.
– Тут есть замечательное местечко, где мы сумеем ловко пристать к берегу и скрыться, – сказал Соколиный Взгляд, заряжая своё ружьё и подтягивая к себе оружие Чихохоков. – А я, пока суть да дело, угощу Массавомаков ещё доброй горстью свинца.
Он ловко выстрелил три раза подряд из всех ружей, свалил двух Ирокезов и пробил днище одной лодки. Преследователи смешались и замедлили свой ход.
– Ну вот, теперь пора и на землю ступить.
Они быстро выгрузились и легко побежали вверх по камням.
– Старайтесь не наступать на траву, майор, – подсказывал охотник, – а уж камни умеют хранить тайны. А вообще-то я советую вам сменить ваши неуклюжие высокие башмаки на обычные индейские мокасины.
– Но это совсем не модно. Меня бы никто не понял из моих близких друзей, если бы узнал про такое, – расстроился Пьер.
– Чушь собачья. Мокасины являются выдающимся индейским изобретением, и очень древним. Они удивительно удобны в своей прилаженности к ноге, прекрасны по материалу и отделке и прочны в носке. Они могут поспорить с лучшим приспособлением для защиты и украшения ноги, когда-либо изобретённым как в древние, так и в новые времена. Это единственное, в чём индейцы опередили остальные народы. Мокасины заслуживают того, чтобы их поставили в один ряд с самыми лучшими частями одежды, если говорить о полезности, прочности и красоте.
– Но где же мне взять мокасины?
– Сейчас подстрелим кого-нибудь из Ирокезов и снимем с него обувку.
– То есть с чужой ноги?
– Конечно. А вас что-то смущает?
– Но ведь могут быть всякие там грибки и прочие кожные болезни, – возразил Пьер.
– Чепуха, мой друг. Индейцы чистоплотны до ненормальности. Никаких грибков у них не бывает, равно как и венерических заболеваний.
– Правда? – оживился француз. – А Париж, знаете ли, просто замучен всевозможными недугами, которые случаются в результате неразборчивых любовных связей. Да-с, Париж стал похож на клоаку.
– Я не был в Париже с детства, – задумчиво произнёс охотник.
– С тех пор он сильно изменился. Я не дома и улицы имею, конечно, в виду, а людей, моду, общий дух. Женщины совершенно распустились. Совсем недавно, например, в моду вошла обнажённая грудь, и теперь вырез на платье делается по возможности более глубоким. То, что раньше считалось неприличным, сегодня стало не только допустимым, но чуть ли не обязательным. Помню, одна мать сказала своей дочери, когда они пришли в общество, где были не только дамы, но и мужчины: «Глупая девочка, ты почти совсем закрыла свою грудь. Терпеть не могу твоей дурацкой стыдливости». Да, сударь, подобная стыдливость глупа в глазах опытной женщины, знающей, что нет для мужчины более соблазнительной приманки. Некоторые особы дошли до того, что выходят на улицы с совершенно открытой грудью. Вокруг них обязательно собираются целые толпы, однако никто не осуждает модниц, но даже наоборот [21]… Женщины – коварные создания. Они придумали столько приманок для наивных своих поклонников: при помощи лифа, корсета и специальной брони из рыбьей кости, которая отодвигает назад плечи и руки, тем самым заставляя женскую грудь выдаваться вперёд, женщины принимают такое положение, в котором её хотят преимущественно видеть. Но заметьте – нет в этом ничего естественного!
