Оксана Панкеева - Пересекая границы
Часов в девять утра Элмара разбудили вопли под окнами. Он с трудом поднял гудящую голову, прислушался и узнал голос графа Орри. Граф колотил мечом о щит и кричал во всю глотку:
– Элмар! Эй, герой! Вставай! Хватит дрыхнуть! В поход!
– Опять!..– простонал принц-бастард, снова утыкаясь головой в подушку. – Тханкварра! Куда-то переться ни свет ни заря, скакать как придурок, мечом махать… Азиль, скажи ему, чтобы не орал, я сейчас…
Нимфа засмеялась, птичкой выпорхнула из-под одеяла и распахнула окно:
– Доброе утро, граф! Сейчас он встанет!
– Доброе утро, несравненная Азиль! – протрубил за окном доблестный паладин. – А что это он до сих пор спит?
– Провел ночь за возлияниями! – объяснила Азиль, обернулась, посмотрела на Элмара и добавила: – И еще не проспался.
– Элмар! – рявкнул граф. – Извини! Все ждут тебя!
Принц-бастард со стоном сполз с кровати и подошел к окну.
– Срочно? – хмуро спросил он, высовываясь на улицу. Осенний холод слегка освежил похмельную голову, но зато мгновенно заморозил все остальное.
Граф Орри в полной походной форме гарцевал под окном, ожидая проспавшего командира.
– Как можно скорее, – ответил он. – Почти все уже собрались, ждем только тебя, Лавриса и Мэнсора.
– А что там?
– Говорят, выводок диких троллей, но точно неизвестно.
– Выводок? Ну ни хрена себе… Тханкварра… Там что, ни одного героя поблизости нет? Ради такой ерунды поднимать нас! Пара магов справилась бы… Сейчас оденусь и приеду, ждите.
Он закрыл окно, распахнул дверь и закричал в пространство коридора:
– Илас! Походные доспехи и оружие! – Потом обернулся к Азиль и попросил: – Спустись, пожалуйста, на кухню, прикажи подать мне кувшин сока и большой бутерброд.
В ванной он облился несколько раз холодной водой, постоял, прислушался к своим ощущениям и решительно сунул голову прямо в лохань. Холодная вода помогла, но ненадолго. Сон удалось разогнать, а похмелье, как Элмар уже знал по собственному богатому опыту, столь радикальному и быстрому лечению не поддается. Он представил себе, как будет еще полдня трястись в седле в таком состоянии, и подумал, что насчет большого бутерброда, пожалуй, погорячился.
Возвращаясь в спальню, чтобы одеться, принц-бастард налетел на какую-то полуодетую девицу, стоявшую посреди коридора и таращившую на него глаза в немом восхищении.
– Чего стоишь на дороге? – проворчал он, отодвигая ее в сторону. – Оденься и делом займись…
Он попытался вспомнить, когда это его дворецкий нанимал новую служанку, но через несколько секунд вопрос вылетел у него из головы, поскольку забот и так хватало.
Еще минут двадцать весь дом стоял вверх дном: слуги носились, как подстреленные гоблины, разыскивая то потерянный хозяином второй сапог, то чистую рубашку требуемого цвета; сам хозяин ругался по-варварски и прыгал на одной ноге, пытаясь одновременно надеть штаны и причесаться; заспанный Илас метался по оружейной, разыскивая запропастившийся хозяйский шлем и наспех натирая тряпочкой панцирь, чтобы тот хоть чуть-чуть блестел.
В конце концов все было найдено, надето и пристегнуто, и первый паладин королевства тяжело взгромоздился на лошадь, все еще пытаясь прийти в себя.
– Ну что, готов? – усмехнулся граф Орри. – Поехали?
Они отдали честь несравненной Азиль, махавшей с крыльца платочком, и припустили галопом в сторону штаб-квартиры корпуса паладинов.
– Слушай, Келдон, – спросил Элмар, когда они проехали уже полдороги, – а где это у нас могли вывестись дикие тролли, так, чтобы никто их до сих пор не заметил? Может, они оседлые, а кто-то просто перепутал?
– Не знаю, – пожал плечами граф. – Но они нападают на людей. Значит, дикие.
– Большой выводок?
– Два взрослых самца, три самки, трое молодых и один детеныш.
– Полная чушь! Как могло быть, что никто их не видел, если у них уже молодняк подрос? Где это произошло?
– А сам как думаешь? Конечно, в предгорьях, в Сорелло.
– Тогда понятно. Там что сам барон Сорелло, что его шериф – два сапога валенки… И драконы заведутся, не заметят. А заметят, так полгода будут думать: сообщать в столицу или так обойдется?
– Ну да… – хмыкнул граф. – Само рассосется… А уж когда додумаются сообщить, то в такой панике, что в столице поднимут по тревоге корпус паладинов, хотя ты прав, пара хороших боевых магов тут больше подошла бы. Да не переживай, мы быстро управимся, может, сегодня же и вернемся.
– Тебе хорошо… – вздохнул Элмар. – А я вчера здорово перебрал и теперь как подумаю, что мне предстоит изысканное удовольствие гоняться за троллями и вдыхать их неповторимый аромат…
– Мы тебя поставим в задних рядах, около кухни, – засмеялся Келдон Орри, весело хлопая товарища по плечу. – Все мы это дело любим и твое состояние отлично понимаем. Кстати, слушай новый анекдот!
Элмар слушал вполуха и пытался понять, что с ним не так. Его не покидало чувство, что что-то не так. Он осмотрел доспехи и оружие – все было на месте, в порядке, а все равно такое чувство, словно что-то забыл.
На плацу перед штаб-квартирой уже выстроился весь корпус – сто пятьдесят королевских паладинов, отборная гвардия, элитное войско. Почти половина – бывшие герои. Гордость короны, слава отечества… На хрена было собирать такое войско ради несчастного выводка троллей? Любой из них разметал бы такого противника в одиночку, если, конечно, вооружиться не мечом, а хорошей палицей, к примеру… Или послать парочку боевых магов, желательно элементалистов… И все было бы в порядке, и перепуганного барона Сорелло успокоили бы, и несчастный первый паладин мог бы нормально проспаться. Нет, он, конечно, не против поразмяться, но не в таком же состоянии!
Заспанного командира приветствовали почетным салютом.
– Доброе утро, доблестный герой! – дружным хором проорали они, и Элмар понял, что, по крайней мере, еще часа два ему придется выслушивать шуточки товарищей по поводу его способности спать, пить, а заодно есть и все прочее, хотя на самом деле «есть и прочее» не имеет никакого отношения к тому, что он проспал. Он ответил на приветствие и заметил слонявшихся поблизости четырех магов-телепортистов. Это обрадовало его несказанно – значит, дело срочное и трястись в седле трое суток не придется. Сейчас их телепортируют прямо в Сорелло и ехать останется совсем немного. Значит, большой бутерброд вполне можно было и съесть… При воспоминании об утраченном завтраке радость резко поубавилась. А когда они прибыли на место и начались те самые шуточки, которых он боялся, настроение у принца-бастарда вовсе испортилось.
Начал все, разумеется, кавалер Лаврис, который был знаменит не только тем, что портил девиц в непомерных количествах, а еще и склонностью насмехаться над всем на свете.
