Олег Авраменко - Звездная дорога
М-да, науки... Вот тут-то и неувязочка.
Я нашёл Ладислава на кухне, где он занимался стряпнёй, используя вполне традиционные методы приготовления вкусной и здоровой пищи. В воздухе аппетитно пахло свиными отбивными.
— Угощайся, — сказал Ладислав, увидев меня на пороге. — Куй железо, пока горячо.
В гастрономии это было его жизненным кредо. Когда он готовил себе сам, то ел на ходу, стряпня и застолье превращалось у него в единый непрерывный процесс. Например, сняв со сковородки оладью, он бросал следующую, а предыдущую намазывал джемом и тотчас отправлял себе в рот. Мало того, при всём том он ещё ухитрялся обслуживать своих гостей, и получалось это неплохо.
Едва я устроился за столом, как Ладислав поставил передо мной огромную тарелку с двумя сочными отбивными, картофелем фри, яичницей-глазуньей и маринованными грибами — а сверху всё это было обильно посыпано мелко нарезанной зеленью.
— Тебе вино? — спросил Ладислав. — Или...
— Томатный сок, — ответил я.
— Ага, так я и думал. Вижу, твои вкусы не изменились. — Он поставил рядом с тарелкой вместительный бокал и наполнил его томатным соком. — Ещё не пристрастился к «кровавой Мэри»?
— Ни разу не пробовал, — сказал я и на всякий случай поспешил добавить: — И пробовать не желаю.
— Правильно, — одобрил меня Ладислав. — Адский коктейль.
Некоторое время я ел молча. Впрочем, мне было не до разговоров; почувствовав внезапный приступ голода, я принялся хищно расправляться с яичницей и отбивными, не обходя также вниманием румяные дольки картофеля, свежую зелень, симпатичные шампиньончики и щедро запивая всё это томатным соком.
Когда мой бокал опустел, Ладислав тут же долил ещё сока и заметил:
— Я всегда считал, что купание в холодной воде положительно влияет на аппетит.
— Твоя теория не оригинальна, — промычал я с набитым ртом.
— Зато верна. Между прочим, вода в моём бассейне проточная, днепровская.
Я сделал глоток сока и хмыкнул.
— Сейчас в проточной воде купаются журналы, которые ты мне раздобыл. Нагуливают себе аппетит.
— Вот как! А что случилось?
— Я выкинул их в бассейн.
— Ну, об этом я догадался. Не пошли же они сами купаться. Но почему?
— Со злости. — Я поддел вилкой самый крупный гриб, оставленный мной напоследок, и отправил его вслед за последним куском отбивной. — Чепуха какая-то получается, Ладислав. Ты хоть немного разбираешься в физике?
— Ни в зуб ногой, — честно признался он.
— Я тоже полный профан. Вернее, дилетант. Кое-что я всё-таки секу, почитываю время от времени научно-популярные книжечки, чтобы не выглядеть круглым идиотом, общаясь с Дианой... Словом, имею поверхностное представление о теории поля, о геометрии пространственно-временного континуума и обо всём таком прочем.
Я умолк, чтобы прикурить. Ладислав придвинул ко мне чашку и наполнил её горячим дымящимся кофе.
— И что дальше? — спросил он.
— Дальше ничего. Здешняя наука и близко не подошла к концепции Формирующих.
— А может, — предположил Ладислав, — они просто по-другому называются?
— Глупости! — фыркнул я. — Назови лису хоть червяком — она по-прежнему будет душить кур. Здесь ещё не создана теория электрослабых взаимодействий, я уже не говорю о квантовании гравитационного поля или... В общем, в этом мире противостояния двух могущественных империй обе стороны чересчур увлеклись гонкой вооружений, и талантливейшие физики всех наций заняты прикладными исследованиями в ущерб фундаментальной науке.
— Ну и что? А вдруг они овладели Формирующими чисто эмпирическим путём? Как мы.
Я отрицательно покачал головой:
— Сравнения здесь неуместны. Власть над Формирующими дана нам от рождения; по большому счёту, ими управляет наш Дар, а мы лишь управляем своим Даром. Нам необязательно знать законы природы, общая картина мироздания заложена в наших генах. Творя заклятия, мы не воздействуем напрямую на энергию и материальные объекты; мы обращаемся к Дару, который, по выражению Дианы, является универсальным командным интерпретатором. Наши далёкие предки наивно полагали, что своими заклятиями они призывают духов воздуха, огня, земли и воды... гм, кое-кто из наших современников не так уж далеко ушёл от этих примитивных воззрений — и ничего, живут, чародействуют, хоть и с горем пополам. Другое дело, простые смертные. У них нет врождённого Дара, поэтому они должны создать его искусственный научно-технический заменитель — а для этого нужны знания, которыми люди в этом мире не обладают. Нельзя изобрести радио, не зная о существовании электромагнитных волн; нельзя создать атомную бомбу до открытия радиоактивности.
Ладислав кивнул, проглатывая очередную оладью с джемом.
— Мм... Я понимаю, к чему ты ведёшь, — сказал он. — Но можешь мне поверить, я не ошибся. С такого расстояния ошибиться было невозможно. Корабль начал входить в Туннель, это факт, я собственными глазами видел. А потом он рванул — ещё бы, ведь на его борту была ядерная установка.
Я в растерянности пожал плечами:
— В том-то и дело, что я тебе верю. Хотя... Хотя это кажется невероятным. Должно же быть какое-то разумное объяснение.
— Думаю, его следует искать в Чернобыльском центре. Я уже трижды пытался проникнуть туда.
— И с каким успехом?
— Особо похвастаться нечем. Во-первых, сам центр огромен, что даже не знаешь, откуда начинать поиски и что, собственно, искать. А во-вторых, там установлена чертовски эффективная система электронной охраны, даже слишком эффективная — просто до неприличия. Мне одному она не по зубам. В последний раз лазер едва не пробил мою защиту; ещё чуть-чуть, немного запоздалая реакция, и я превратился бы в подгорелый шашлык.
— А ты не пробовал раздобыть информацию иными путями?
— Пробовал. Нанял одного парня, компьютерного взломщика, настоящего гения. Посулил ему бешеные деньги, если он что-нибудь раскопает, а через два дня его повязали и теперь разыскивают таинственного заказчика, естественно, британского шпиона. — Ладислав невесело усмехнулся. — Подумать только, пацан годами ломал всё подряд — от секретных баз данных правительства и крупных корпораций до банковских счетов — и всегда выходил сухим из воды. А тут попался, причём моментально. Нет, этот секрет правительство оберегает, как зеницу ока. Не удивлюсь, если окажется, что даже императору ничего не известно.
— А тебе не приходило в голову, что разведданные, как правило, более доступны, чем исходная информация?
Ладислав вопрошающе уставился на меня, несколько раз недоуменно моргнул, а затем хлопнул себя ладонью по лбу.
