Юлиана Суренова - Потерянные души
О них думал Яросвет, продолжая:
— Нам все равно не удастся собрать всех, переубедить тех, кто видел "людскую милость", кому нет возвращения в людские города, ибо там их ждет верная смерть! Неужели вы хотите раскола?
— Никто не посмеет ослушаться решения Совета! — резко возразил кто-то.
— О да, конечно! А разве, принимая покая-ние, вы тем самым не объявляете во всеуслышание, что более нет ни Совета, ни Старших… даже колдунов нет, есть лишь люди, и только? Они не признают себя людьми, и вы ничего не сможете с этим поде-лать!
На какое-то время все умолкли.
Колдуны всегда более всего боялись раскола. И в кошмарном сне не могло привидеться ничего более ужасного: брат идет против брата, народ, единый во всех бедах, уничтожает себя сам, захлебы-ваясь в собственной крови…
— Будь Черногор здесь, он рассудил бы нас, — сказал Велимир, — объяснил, что война способна лишь губить… — его взгляд зажегся яростью: — Не поэтому ли ты отослал его прочь в другие пространс-тва и времена?
— Как ты можешь обвинять меня в таком! — Яросвет вскочил. — Разве я давал когда-нибудь повод думать, что способен на подлость?!
— Велимир, ты действительно перешел границы, и тебе следовало бы извиниться, — вздохнул Лютич.
— Ладно, прости, — недовольно буркнул старик. — Ты должен пони-мать, как расстраивает меня отсутствие на Совете Черногора. Ведь, каким бы ни было решение, он нашел бы способ удержать народ от раскола. Он имеет власть, не только принадлежащую Старшему, но и унаследованную по праву рождения.
— Это так, — согласился Яросвет. А затем, вздохнув, продолжал: — Вот только вся бе-да в том, что он не поддержал бы ни тебя, ни меня… И, знаешь, я убежден: если бы он сам не хотел обратиться к богам, мне ни за что не удалось бы убедить его.
— Да, — вынужден был признать Велимир. — Он слишком молод, чтобы не быть упрямым… Но мы-то не видим третьего пути, а бездействие лишь ускоряет гибель. Нам придется выбирать из двух дорог… Ты откажешься от своего выбора? — он испытующе взглянул на Яросвета.
— Нет, — качнул головой колдун. — Но это ведь ничего не меняет, когда я один против всех. Ты будешь настаивать на том, чтобы я под-чинился решению большинства?
К его удивлению, старик качнул головой: — Я не согласен с твоим выбором, но слова Черногора заставили меня задуматься. Те-перь я не уверен до конца, что и наш путь не ошибка, а поэтому не стану никого неволить. Поступай, как знаешь. К тому же, — чуть по-годя, добавил он, — мне представляется, что будет лучше, если всех, кто откажется идти за нами, а такие, вне всяких сомнений, будут в любом случае, соберет и объединит один из Старших. Наде-юсь, тебе удастся удержать их на грани хаоса и не позволить ска-титься к ярости слепого безумия… Хочется верить, что лишен-ные дара воспримут отсутствие единства среди нас как слабость, а не попытку обмануть… Яросвет, ты позволишь тем жителям своей деревни, которые захотят последовать за мной, уйти?
— Конечно… И все же, я не могу обещать, что не постараюсь пе-реубедить каждого, кто сомневается.
— Это твое право… И еще. Я хочу попросить: прежде чем предпринимать какие-либо действия, позволь нам осуществить задуманное до конца. Не объявляй войну прежде, чем мы получим покая-ние.
— Хорошо. Я готов ждать столько, сколько будет нужно. Но вам может понадобиться моя помощь. Если люди обманут…
— Что бы ни произошло, не вмешивайся. Священнослужители, воз-можно, решат испытать нас, нашу веру и готовность на самопо-жертвование ради будущего народа. Ты же можешь не так все понять. Не вмешивайся ни во что. Так будет лучше.
— Как скажешь. Это ваш путь… И, все же, может быть, не стоит рисковать столь многими, ставя, в случае ошибки, под угрозу весь народ? Почему бы не провести через покаяние сперва часть, а уже потом, если все будет в порядке, остальных?
— На то есть своя причина, — вступил в разговор еще один Стар-ший — одноглазый, со смуглой, высушенной южным солнцем кожей Днесь. Прежде чем продолжать, он взглянул на старейшего, словно спрашивая его разрешения, и лишь когда тот кивнул, заговорил вновь: — У нас не было времени ждать решения Совета, к тому же, бу-дучи в большинстве, мы знали, что все равно поступим по-своему…
— И зачем тогда все это? — криво усмехнулся Яросвет. — К чему пустые разговоры? Зачем было вообще нам собираться? Все равно каждый остался при своем мнении. Если дело дошло до подобного, я начинаю радоваться расколу. Наш народ от этого только выиграл, у него хотя бы появилась возможность выбирать.
— А готов ли он к этому выбору?
— Если нет, то тому виной только мы сами, ибо слишком долго принимали решение за всех, даже не советуясь!
— Ты спросил, зачем тогда Совет… — тихо промолвил Вели-мир. — Неужели ты сам не понимаешь: мы надеялись, что Черногор найдет способ сохранить единство!
— Да почему ты так боишься этого раскола?! - не в силах себя более сдерживать, воскликнул Яросвет. — Ну вот, он произошел, и что же? Я могу дать слово, что ни один из моих воинов никогда не под-нимет руки на своего брата, пусть тот и избрал другой путь. Да я просто не смогу, что бы там ни было, что бы ни произошло, прика-зать им сражаться с вами!
— Приняв покаяние, мы перестанем быть колдунами, мы станем просто людьми.
— И что же? Мы будем сражаться с войском священников, не с мирными жителями.
— Ты знаешь всех колдунов в лицо? Как ты отличишь лишенного дара от того, кто добровольно отказался от нее?
— Да чушь это все! Вы можете не пользоваться даром, запрятать его в самые дальние закоулки души, он все равно останется с вами…
— А если это не так?
Яросвет удивленно взглянул на Велимира:
— Я не понимаю тебя! Ты говоришь о том, чего просто не может быть! Вспомни, у народа были те, кто отказывался от дара, желая жить спокойной жизнью среди людей… Да вот хотя бы Аламир из де-ревни Черногора. И что же, дар покинул его? Нет. Все, что было дано ему при наречении, так и осталось с ним… Хотя, конеч-но, дети, которые родятся в будущем и не пройдут через обряд… Не знаю, что станется с ними. Что же до остальных…
— Если бы действительно не было способа отнять дар, священнослужители ни за что не согласи-лись бы на наше покаяние.
— Так они уже дали согласие? — колдун был готов вскипеть. — Зна-чит, вы успели обо всем договориться с ними! Но как вы могли?! Без, пусть даже чисто формального, известного заранее, решения Совета?!
— Да пойми ты, у нас не было времени ждать! Если бы мы не сделали этого, то уже завтра Пресвитер объявил бы о священной войне с нашим народом! Сперва бы войска перебили живших среди лишенных дара, а потом добрались бы и до наших дере-вень.
