Роберт Асприн - За далью волн
Питер кивнул.
— Вот она все правильно понимает. Им возжелалось заполучить один из наших городов? Их право, но дешево Харлек им не достанется.
«А может быть, Медраут мог бы погибнуть случайно? Еще одна „случайность“! Господи, кончится это когда-нибудь?» Питер искоса посмотрел на побледневшую красотку. Анлодда, возлюбленная Корса Канта. Изможденная, напуганная: голос, обычно звеневший колокольчиком, стал хрипловатым, словно расстроенная цимбала. Какую бы тайну они ни скрывала, она таила ее даже от барда, и эта тайна грызла ее изнутри.
«Изыди! Я храню тайны Господа!» Кто это сказал? Питер метнул взгляд в Меровия, но тот не спускал глаз с Анлодды.
Питер проследил за взглядом Меровия. «Боже, ну она и штучка!» Питер прикусил губу. Да, его сердце принадлежало Гвинифре, и все же ему ужасно хотелось посмотреть, как выглядит Анлодда без налипшей на ее кожу грязи, без кожаной куртки, без меча, без туники. «Возьми себя в руки, парень! Ей еще и двадцати нет. И потом.., она влюблена в барда, а он — в нее».
Однако непокорный разум срывал с Анлодды голубую тунику и грязно-белую кемизу. Анлодда стояла обнаженная, освещенная заревом рыжих волос, на жухлой коричневой траве. Питер вздохнул и отвернулся.
— Трогаемся в путь, — распорядился он усталым голосом. Младшие командиры передали его приказ воинам, и вскоре отряд уже углубился в чащу леса, которому в будущем суждено было превратиться в национальный парк.
Наказать ютов представлялось куда проще, чем того опасался Кей. Юты, по всей вероятности, понятия не имели о партизанских методах ведения войны и, уж конечно, ничего не ведали про Вьетнам, Афганистан и тридцать лет непрерывной борьбы с ИРА. Откуда было ютам, римлянам и даже самому Артусу Dux Bellorum знать, что такое «внедрение», «терроризм», о том, как из-за подобных вещей страх и замешательство распространяются по рядам противника, подобно жаркому пламени?
Заключенный в темницу чужого сознания Ланселот, конечно, посмеивался над hubris Питера. Он посылал оккупанту своего разума кровавые воспоминания одно за другим. Ланселот вспоминал бесконечные стычки с германскими племенами. Тогда Ланселот и Меровий сражались рука об руку с врагами под знаменами с изображением орлов и штандартами Пендрагона.
Питер споткнулся о корень, ударился головой об острый сук. Трудно было идти, когда перед его мысленным взором вставали сцены жестоких побоищ, когда рисовались картины проколотых пиками германцев, выставленных на всеобщее обозрение вдоль дорог, тянувшихся на многие мили. Пики напоминали булавки, которые воткнул в землю какой-то великан. Двое сикамбрийцев. Двое воинов цивилизации, сражавшейся с варварством, жгли деревья, убивали стариков, женщин и детей. Сжигали поля, забивали домашнюю скотину и оставляли на растерзание стервятникам.
Они закрывали ворота деревень, морили германцев голодом, а деревни вымирали от оспы и чумы.
«Знаем мы про твой террор, — говорил голос Ланселота. — Знаем! Тебе нечем меня удивить, мой брат-демон».
Смит поежился. Наверняка существуют современные методы террора, про которые юты еще слыхом не слыхивали. Его план был рассчитан на то, чтобы напугать ютов до смерти за счет нескольких тщательно рассчитанных ударов, но ударов жестоких. «Иными словами, я хочу сделать с ними то же самое, что сделали афганцы с советскими войсками, ООП — с Израилем, а ИРА продолжает делать с нами.
Солнце давно село, сумерки скрадывали тени. «Заканчивается день десятый», — подумал Питер. Отряд заночевал в лесу. Питер, скрывшись от любопытных глаз, внес новые заметки в свой «бортовой журнал».
Перечитал свои записи Питер только тогда, когда взошла луна. Он должен был их перечитать — иначе мысли у него разбегались.
Люди отдыхали от многочасового перехода, улегшись в рядок вдоль звериной тропы. Сосны в лесу росли густо, и никто бы не нашел этой тропы, кроме Анлодды. Питер молился о том, чтобы девушка действительно так хорошо знала окрестности, как утверждала.
Покончив с изложением подозрений в адрес Медраута, Питер убрал пергамент под рубаху и вернулся к отряду. Нашел Кея и объяснил тому свой замысел.
— Страх, смятение. Пусть думают, что нас вдесятеро больше, чем на самом деле. Ударим, уложим какое-то число ютов, потом быстро отступим, пока уцелевшие не успеют заметить и подсчитать нас.
Кей кивнул.
— Но прежде чем нанести удар, нам нужно разведать, как там и что в городе, государь. Питер согласился с ним.
— Приведи вышивальщицу Анлодду.
Кей исполнил приказ полководца. Анлодда подошла.
— Похоже, до Харлека уже недалеко, Анлодда? — спросил Питер. Интересно, она действительно знала дорогу, или водила их по лесу наобум?
— Не на расстоянии полета орла, принц Ланселот, но ведь мы не орлы, только про это мне тебе рассказывать не стоит.
— Мы что, идем обходным путем? — он еще сильнее встревожился. А вдруг они заблудятся?
— В точности, как вползает в сад змея, государь. Мы обошли Харлек с юга на северо-восток, и теперь он вон там.
Она указала как раз в ту сторону, где село солнце, насколько успел заметить Питер.
— Нам нужно придумать, как войти в город незамеченными.
— Да, государь.
— Оттуда, где бы нас никто не ждал, где бы вход в город не охранялся. Есть такой путь?
— Да, государь. — Однако сама она явно чего-то боялась. — Есть потайной ход — барсучья нора. Она идет по лесу до самой городской стены. Туда я и веду вас. Мы сможем пройти там, если юты не нашли этого хода, но я уверена — не нашли, ибо он неведом даже многим жителям Харлека, включая и того, что называет себя принцем. Там наша цель.
— Ты про Харлек? Ну, конечно, я же тебе говорил.
— Тогда мы освободим город! — В ее сверкающих пытливых глазах впервые вспыхнула искра интереса с тех пор, как они покинули борт «Бладевведд».
— Анлодда, ты ведь видела город с корабля. Мы мало что сумеем сделать.
Она покраснела, но промолчала. Питер продолжал:
— Об освобождении города можешь забыть. Выброси это из головы. Думай о мести. «Око за око». Думай о том, чтобы разрушить в отместку деревню. Может быть, юты не осмелятся тронуться дальше по Придейну.
Анлодда опустила глаза.
— Значит, нам суждено умереть во славу Артуса.
— Умереть? Нет! И почему вы все только о смерти и говорите?
— Но.., если мы пойдем на город.., зная, что победа невозможна…
— Проклятие, есть множество способов победить. Я не собираюсь вести на город отряд смертников!
Я сказал, что нельзя надеяться освободить Харлек. Не сегодня. Но мы можем нанести ютам удар для острастки, даже если и проиграем бой. И может быть — только может быть — юты призадумаются и уберутся восвояси, пристыженные и побитые, еще до того, как сюда с подкреплением прибудет Артус.
