Руслан Бурбуля - Ахиллес, или Мир Аль-Азифа
— Арест я не хотел тебя оскорбить ни помыслом, ни действием и уж если, тебя и в за правду оскорбили мои слова, то смиренно приношу свои извинения.
Голубые глаза человека, бесстрашно уставились на золотистые зрачки херувима. Херувим ни на сантиметр, не отводя в сторону своей головы, с угрозой послал мысленный ответ:
— Запомни Ахилл еще одно такое же постыдное сравнение и ты станешь пищей для стервятников.
— Запомнил Арест, запомнил. — заверил он херувима.
Ахиллес убрал в сторону свой меч и с улыбкой на устах произнес
А теперь если ты не против отправляйся на свидание со своей генетической памятью, а я пока раздобуду в поселении что ни будь перекусить. Кто его знает, когда нам еще доведется нормально утолить свой голод.
***
— Итак Арест, на сколько я понял, дело обстоит следующим образом. — взяв очередную прожаренную на костре тушку местной рыбы, Ахиллес продолжил. — Кентавры делятся на Аллы. Алла это масти к которой принадлежат те или иные кены. Тех, кого мы прикончили, судя по твоим умозаключениям, являются представителями Черной Аллы. И насколько я понял обручи на их головах это знак, что поверженные нами враги, являются не простыми воинами, а скорее всего, являются отпрысками царствующего поголовья.
— Да. — подтвердил херувим.
— Значит мы отправили в бездну, души отпрысков самого императора!?!
— Скорее всего это так. — хмуро подтвердил спутник человека.
— Тогда прав ли я? Убегай или не убегай, кентавры не оставят нас в покое даже если им придется преследовать нас через все земли этого мира.
— Да…это так. Того требует зов крови. Император не успокоится до тех пор, пока самолично не снимет шкуру с тех, кто посмел умертвить его отпрысков. — Арест, только что закончил поедать тушу просто огромной черной рыбины, которая славилась тем, что практически не имела костей.
— Ну и судя по данным твоих предков, император будет нас загонять именно при помощи своей Черной Аллы и не может в силу традиций, обложить нас словно степных шакалов, всей своей армией.
— Да. Ведь то, что погибло его поголовье, не означает, что всем Кенам угрожает опасность или же их расе брошен смертельный вызов. Более того, исходя из полученных мной знаний, кены довольно эгоистичная и жадная до самовыражения раса. А из всего этого следует, что остальные Аллы даже в каком-то смысле будут нам благодарны за то, что все так и произошло. И еще… Исходя из древних традиций государства кенов, император обязан самолично или же через своего доверенного воина сразиться с тем, кто его оскорбил. Пролитая кровь в этой схватке, полностью смывает вражду и ненависть с обвиняемого и не важно, кто при этом умрет.
— Выходит… — Ахиллес тоже решил прилечь после сытного обеда.
Не церемонясь он устроил свою голову прямо на животе Ареста. Тело херувима по началу напряглось, словно тетива кенского лука, но уже через несколько мгновений Арест видимо смирился с этой неземной, человеческой наглостью.
— Выходит мой могучий спутник, нас ждет смертельный бой всего лишь с одним противником.
— С двумя… Но каждый со своим. Ты что забыл, что и я приложил свой скромный вклад в умерщвление этих парнокопытных.
— Вот видишь Арест, а ты меня сожрать хотел! Вот пустились бы в бега, нас точно бы разорвали на части. А так, мы, как и подобает воинам, дождемся своих противников и не скрывая своего уважения к их обычаям, укокошим еще одну парочку здешних хозяев и при этом после всего этого, сможем без опаски отправиться дальше.
— Не думаю Ахилл, что все произойдет именно так, как ты расписываешь.
— В любом случае. По началу, не будем спешить покидать этот лесной островок. Здесь мы в праве рассчитывать на победу даже при условии, что против нас выступит вся Алла императора.
— Это почему же? — удивился херувим.
— Ну ты как котенок! На открытом месте, как думаешь сколько бы мы продержались учитывая скорость и дальнобойность луков кентавров!? А так, среди древесной листвы, я тебя уверяю, пока они поймут что к чему, я оправлю на свидание с их ними праотцами не одну особь. — приподнявшись и цепким взглядом осмотрев ближайший пейзаж, Ахилл задумчиво изрек:
_- Кстати Арест ты притаишься вон в том кустарнике. Он одного цвета с твоей шерстью. К тому же если император окажется не приверженцем древних традиций своего племени, ты нападешь на них с тыла, тем самым, отрезав им дорогу для отступления.
— Я думал об этом и сам. Но как бы там ни было, я постоянно поражаюсь твоему большому самомнению насчет своей персоны. Кены знаешь ли не гремлины. Тут ты с голыми руками не выстоишь даже против одного бойца, а если справишься, то считай что это благо.
Ахилл снова прилег на теплый живот своего боевого друга.
— Благо так благо! Слушай Арест? Чего ты их называешь кенами, а не кентаврами. А?
— Кены на языке Аль-Азифа означает 'Северный Ветер' приносящий со свистом проливные дожди. Первыми их так прозвали гивейнцы, подразумевая скорость этой расы и неудержимость. Дословно, кентавры можно понять как — 'Оседлавшие северный ветер'.
— А красиво… Не находишь? Арест?
— Ну, чего тебе еще? Может в последний раз в жизни вот так вот довелось полежать на солнышке после приятного пира, а тут ты со своими вопросами…
— И все же Арест. Почему в этом мире столь много разумных рас и все кто имеет гортань и разум, общаются на едином языке. — После паузы, ахеец закончил мысль — Мне это кажется странноватым. Не находишь?
— Признаться, когда я был еще совсем котенком, я тоже поражался этому обстоятельству. Более того, в поисках ответа на этот вопрос, я сутками проводил в самосозерцании, обращаясь к памяти своих предков. И вот что любопытно. Ни чего путного по этому поводу я не нашел. Более того, наша раса, как я уже объяснял тебе ранее, была первым разумным народом этого мира. Затем появились кены. Потом паны и так далее. Последними, кто пришел в наш мир, оказались вурды.
— Ты хочешь сказать, что все разумные появились в Аль-Азифе откуда-то извне. Вроде как я?
Что думал по этому поводу Арест Ахилл не узнал, так как херувим резко вскочил, после чего человек больно ударился головой об каменное крошево.
— Я чувствую приближение врагов.
— Вот спасибо тебе. Чуть голову не разбил… Ладно Арест, действуем, как договорились.
— Хорошо. — мягкими кошачьими прыжками, херувим направился в сторону желтоватого кустарника.
— Арест! — окликнул херувима ахеец.
Тот остановился и уставился на человека своими чуть раскосыми желтоватыми глазами.
— Ты это… Будь поосторожнее там.
