Mona Lisas Nemo - Золотые Небеса. Голоса Грозы
- Не шутка ли это, друзья, он кривит свою физиономию перед воинами Вириана?!- с деланным возмущением воскликнул он.- И не нужно ли нам преподать урок прихвостню северных захватчиков.
- Истинно так, Теан!- ответили остальные и, ругаясь, на чём мир стоит, ввалились в камеру.
Рин приготовился нападать, как тут же удар в живот заставил его согнуться пополам. Он и не заметил, как очутился на полу и его поволокли прочь из камеры. Его вытащили в центр длинной комнаты, и один из людей вытащил из-за пояса верёвку. Другой скрутил брыкающегося илия, пока первый связывал тому руки спереди.
От нового удара в лицо Рин закрыл глаза, в голове поднялся шум, всё потемнело. Его били ещё и ещё, один удар ногой пришёлся снова в живот, после него он уже не сопротивлялся. Но был всё ещё в сознании.
Когда воины увидели, что илий лежит, не предпринимая никаких попыток пошевелиться, один из них заговорил медленно и протяжно:
- А ведь он ничего просить не будет, братья. Ты смотри какой гордый. Знаю я их, те, что при дворе Яскара ходят все как один гордецы, все как один с презрением смотрят на людей. И этот такой же. Попроси тебя пощадить, и я клянусь тем, что солнце встаёт на востоке и садится на западе, я отпущу тебя.
Послышался грязный смех. Говоривший тоже усмехнулся.
Рин только мотнул головой.
- Вы что делаете?!- Хатар, надсмотрщик, кинулся к четырём воинам, пытаясь отогнать их от илия.- Идите своей дорогой, вот я Морета позову...
- А ты зови, зови!- откликнулся Омору и отвернулся от надсмотрщика как от надоедливого насекомого.
Тот же, не теряя времени, на непослушных ногах кинулся к выходу и скрылся в вечернем мареве.
- Я вас знаю, гордецы. Красуются своими крыльями как короной и всё, что не крылатое, и за живое не считают!- тем временем продолжал Омору. Вся злоба воина слились в последнем возгласе.
Другие рассмеялись, отчего глаза Омору только ярче вспыхнули злобой. Но даже в смехе как барабанная дробь бился, желал вырваться гнев и обида. Лампы притухли, обнажая подкрадывающуюся темноту, слабый ветер добрался до комнаты и Илий вдохнул его жадно. Громогласные распевы заглушали отчасти речь человека.
- Что нам сделать?- спросил Омору.
- Показать ему всё, что должно,- тут же откликнулся Трафег.
- Отрезать ему крылья,- возбуждённо крикнул кто-то.
- Да!- подхватили голоса.
Рин дёрнулся как от удара. Он во все глаза смотрел вверх, не веря в услышанное. Да такого просто быть не могло, вот и всё.
Тем не менее, когда его потащили обратно в камеру, он закричал что было сил и начал яростно сопротивляться.
- А ну прекрати!- рявкнул один из воинов.
- Нет!
Он сопротивлялся и тогда, когда его закинули на кровать, спиной вверх.
- Держи его!
Его схватили за ноги и прижали к койке.
- Нет!
Он всё ещё кричал, всё ещё не веря, всё тоже нет.
- Притихни!
- Нет!
Морет влетел в камерную, на этот раз облачённый в алую мантию - за ним бледный и напуганный ввалился и Хатар. Маг кинулся во второе, длинное помещение, и замер, наблюдая, как окровавленные с ног до головы воины выходят из одной камеры, устало, взирая перед собой.
- Что же вы наделали?!
Не обращая внимания на воинов, маг побежал в камеру, Хатар только и видел, как взметнулась огнём мантия, и тот скрылся с глаз. Лишь спустя пол часа маг вернулся. Воины не решались расходиться, на лице Омару отразилась смесь отупения и безразличия. Ролад выглядел напуганным. Трафег всё так же злился, а Нирунод опустился на лавку, спрятав лицо в ладонях. Плечи его сотрясались.
- Что вы наделали?- всего миг Морет устало озирался по сторонам, и тут же схватил Омору за шиворот и рванул со всей силы к себе.- Как!..- Взревел маг.- Вы не люди - звери!
Боясь пошевелиться, Хатар не решался пройти к камере, откуда не доносилось ни звука. Он так и стоял на месте, прижав руки к груди и наблюдая за происходящим.
- Морет...
- Что Морет?!- Маг швырнул Омору в угол.
- Избавиться нужно...- протянул Ролад.
- Нельзя,- Морет заговорил спокойнее, не смотря на то, что глаза так и пылали бешенством.- Яскар уже знает о нём и если потребует показать илия, лучше показать это, чем вообще ничего.
- Но...
- Но если пройдёт время и он забудет... Его нужно спрятать.- Морет обошёл воинов и плотно закрыл двери.- Вы сейчас уйдете, и никогда не пикните о случившемся. Если я услышу, что хоть у одного развяжется язык - рассвет из вас уж никто не встретит.
Воины молчали, только Трафег всё так же сверкал глазами.
- А теперь уходите,- приказал маг.
И они ушли, один за другим они покинули камерную.
- И ты молчи, Хатар.
Надсмотрщик кротко кивнул.
- Как мог я...- казалось, будто маг говорит сам с собой.- Если Яскар узнает о случившемся - они умрут. Он не допустит, чтобы такие звери...- Морет очнулся от наваждения и посмотрел на чернеющий проём камеры.
- Принеси воды и чистых тряпок. Там нужно всё отмыть.
Протяжный вой рога разрезал ночную тишь.
- Но где же его спрятать?- Хатар недоумённо воззрился на Морета.
Маг тяжело вздохнул и повернулся к надсмотрщику.
- А где же ещё, кроме как не там, куда никто не пойдёт?- устало произнёс он.
Шли годы. Всходило и закатывалось на ночь солнце, росла молодая трава, пробиваясь через холодное снежное покрывало, и опадала жёлтая листва. А потом снова и снова волны тёмные как само грозовое небо накатывали на берег, и туман крался по земле. Птицы тучами улетали на запад, возрождалось то, что было уничтожено. Отстраивались разрушенные дома на месте былого пепелища.
Затихали голоса сражений и на место им раздавались новые, всё боле требовательные.
Гонцы от одного королевства неслись к другому, чтобы передать важные вести. Они въезжали через ворота, спешились и следовали во дворец. И там, как повелось на протяжении двух лет, их принимал то один, то другой государь - смотря на то, откуда они прибыли - в Брасьен или Ураван.
Один такой гонец как раз покинул тронную залу Уравана, чтобы начать долгий путь назад. Принимавший его государь сидел на троне, раздумывая над услышанным. На его благородное лицо набежала тень, умные глаза словно видели перед собой не то, что сейчас было перед ними, и никто не прерывал государевы думы.
Яркий жаркий солнечный свет заливал залу. Шумели водопады, и небо разливалось вплоть до горизонта голубой лазурью. И не было за последнее время дня более ясного и душистого, чем этот день.
Облачённый в алую мантию, Лутукул показался на входе в тронную залу. Маг поспешно миновал разделявшее его и короля расстояние и поклонился.
