Людмила Ардова - Путь бесчестья
— Да все тому же негодному соседу Раэлио вынужден вас огорчить, но он вам даст сто очков вперед в этом пагубном деле, потому что он воздерживается от столь откровенных действий.
— Да-а?
На физиономии Компангеро блуждал слабый отблеск напряженных усилий ума, который тщетно силился напрячь наш новый знакомый.
— А что это значит?
— А это значит!…Мерлиндер сдвинул косматые брови и, приблизив лицо к барону, уставился на него не мигающим расплывчатым взглядом.
— А это значит?…Ну же не томите! — вскричал ничего не понимающий Компангеро.
— Это значит, что он что-то замышляет!
— И что же, позвольте узнать?
— Хм, он намерен вступить в армию лорда Арбаэра.
— А вот у меня были другие сведения, — нахмурился Компангеро.
— Они ошибочны, — уверяю вас.
— Ну, так это меняет дело.
Компангеро хмурился все больше и больше.
— Потому что… я теперь окончательно запутался, у меня были послы Стерберга и я….им отказал.
— И правильно сделали.
— Не понимаю, что все это значит, объясните же! Если мой враг перешел в стан Арбаэра, то мне там не место!
— Вот тут вы ошибаетесь! Видите ли, мой, бравый барон, вот тут как раз и кроется та самая политика, о которой я вам говорил. Вам ни за что нельзя уступить право быть рядом с победителем. Ведь если вы перейдете нынче к Стербергу, то, когда лорд Арбаэр разобьет его, а он непременно это сделает, то ваш враг будет торжествовать, зная о том, что вы в стане проигравших. Все милости и честь уйдут к нему, а вы? С чем останетесь вы?
— А ведь вы дело говорите, — до барона, наконец, стало доходить. — Но скажите, почему вы так уверены в том, что войну выиграет лорд Арбаэр?
— Вы что-то имеете против него?
— Нет, он порядочный и достойный человек, я его хорошо знал.
— Так он победит. Можете не сомневаться.
— Ну да, вы же провидец. Но как мне быть? Как смириться с тем, что я буду в одной армии с моим врагом?
— Ведите себя как умный политик. Месть блюдо холодное. Оставьте своего Раэлио на десерт. Кто знает, может он еще приползет к вам на коленях.
— Вы думаете?
— Да, и прекратите стрельбу по его чучелам. Это мелко! Вы нуждаетесь в других масштабах.
— А ведь вы правы. Но кое-кто давал мне другие советы!
— Вас обвели вокруг пальца.
— Негодяи! Благодарю вас, почтенный старец. Чтобы я без вас делал! Всем поднять бокалы за здоровье великого Мерлиндера!
— Но это еще не все. Тебе надобно восстановить добрососедские отношения с Раэлио.
— Это еще зачем?
— А как же вы будете воевать в одной армии, если Раэлио жаждет только одного — убить тебя в поединке?
— Ну и пускай попробует! — с вызовом сказал Компангеро.
— Глупо. Ведь удача может отвернуться от тебя, и он победит — что тогда?
— Да! Что тогда?
— Тогда он снова в выигрыше!
— Ну, так что предлагаешь ты? Приползти к нему на коленях?
— Нет, зачем ползти! Я могу выступить посланником мира. Напиши ему письмо — так поступают все хитрые и умные умы!
— Да? — Компангеро почесал с сомнением затылок. — И что же я ему напишу?
— Ну, например, что готов откинуть все ваши разногласия и восстановить былую дружбу.
— Но это же невозможно!
— Тебе надо научиться притворству, мой друг, иначе…
— Что иначе?
— Иначе ты никогда не достигнешь власти и славы.
— Мгм. Но ведь он не поверит в столь внезапную перемену.
— А это уже моя забота. Я устрою так, что он клюнет на приманку.
— Ну, если только… может, тогда ты поможешь сочинить мне это письмо.
— С великим удовольствием.
— Итак, мы завербовали еще одного сторонника, — подытожил маг, когда мы выехали за ворота роскошного замка и направились в сторону владений барона Раэлио.
— Но как же вы собираетесь теперь наладить отношения с его врагом?
— Барон Раэлио? Это легче легкого! С этим у нас проблем не будет. Я его неплохо знаю.
Но Мерлиндер сильно преувеличивал, когда упростил нашу задачу. Барон Раэлио отказался нас принять.
— Вот так дела! — сказал я, когда слуга захлопнул ворота перед нашим носом.
— И что вы на это скажете, — я повернулся к магу, чтобы торжествующе взглянуть на него. В глубине души мне было приятно первый раз поймать его на неудаче. До сих пор у него все шло как по маслу.
Но старец не мог мне ответить. Он лежал ничком на траве и, казалось, что жизнь ушла и его тела.
— Вот демоны!
Я выругался и стал громко колотить в ворота.
— Чего вам? — грубо сказал слуга, проскрипев воротами, — ведь вам же ясно сказали: убирайтесь.
— Э-э-э-э, нет! — я схватил его за шкирку. — Пойди к своему хозяину и доложи, что у его ворот умирает всем известный старец и что негуманно и против всяких человеческих законов не оказать ему хоть какую-нибудь помощь. О его поведении и жесткости станет известно по всей Гавладе.
— Хорошо, хорошо! Чего душить-то меня?! Я пойду.
Он побежал к замку. А я, склонившись над телом старца, пытался привести его в чувства. Но он был как будто мертв.
Время шло, а про нас как будто забыли. Но вот ворота снова заскрипели, и показался важный человек с самодовольной физиономией. Он по-хозяйски окинул нас взглядом и спросил:
— Чего надо?
— Кто вы? Вы барон Раэлио.
— Щас! Сам барон слишком занят. У него есть куда более важные дела. Здесь в замке всем командую я, сенешаль Бакоберо.
— Помогите этому человеку. Он приехал с важной миссией к вашему хозяину.
— Чем ему хотите помочь? Я позову слуг с лопатами, вон за той рощей и закопайте его.
— Он жив! — возмутился я.
— А я почем знаю. Может, это чума какая. Нет!
— Так пойдите же к своему хозяину и сообщите, что к нему прибыл маг Мерлиндер.
Но сенешаль стоял на своем — и ни в какую. Я понял что дело — труба и надо рискнуть.
— Твой хозяин сейчас дома?
— Дома, дома, где ж ему, по-вашему, быть! Завтракает со своей семьей и не желает видеть никаких проходимцев
Я оттолкнул этого упертого идиота, и прорвался в ворота, расталкивая слуг.
— Держите его, держите.
Размахивая мечом и не давая никому приблизиться я ворвался в замок и добрался до помещения в котом барон ораэлиоизволи вкушать дары земные. Следом за мной громыхали сапоги сенешаля.
В уютном полукруглом зале стоял широкий круглый стол и двенадцать стульев с огромными спинками. На пяти из них сидели дети, на двух прелестные дамы, еще там был два старика, а во главе на самом большом стуле восседал человек. Немного резкие черты его лица и сильный загар смягчала красивая улыбка, и задушевный взгляд которым он обводил свое семейство.
