Алексей Чешков - Апокалипсис коллайдера
- Это, есть кончик крысиного когтя.
Стоящий истуканом Андрей, сморгнул, выходя из эмоционального ступора:
- Откуда он там? А, ну да, обломился в ране....
- Нет, юноша. Я думаю, крыса та с целыми когтями бегает.
- Её застрелили.
- Хи-хи. Значит, не бегает, но все равно с целыми, красивыми коготочками. Хи-хи. Вот ты спроси у своего друга, о чем он подумал, когда крыса его подранила. Спроси - спроси!
Мужичок сходил в дальний угол и притащил ведро с водой, вылил содержимое ведра на рану:
- Теперь, давай перевяжем Фому, а после ты здесь все приведешь в порядок.
Андрей остолбенел, лицо скривилось в гримасу омерзения:
- Я должен, это, убрать?
- Ну, не я же, хи-хи!
Уставший, если не сказать измотанный до опустошения, Андрей закончил с приборкой башни. От усталости и голода мутило. Присев на край успевшего подсохнуть дивана, юноша нечаянно коснулся Глеба. Застонав, мужчина перевернулся и посмотрел на Андрея мутными глазами.
- Долго я в отключке был? - Ослабленный голос Глеба звучал с хрипотцой.
- Не знаю. - Ответил Андрей. - Может часа два. Хронометра-то нет.
- Да. Счастливые часов не наблюдают.
Андрей улыбнулся, затем вспомнил про обломок когтя:
- Ты можешь вспомнить, о чем думал, когда тебя крыса на землю повалила?
Глеб криво усмехнулся:
- Издеваешься? Когда на тебе сидит крысятина крупнее тебя самого, мысли несутся бешеным хороводом. О чем я только в тот момент не думал....
- Ясно. - Вздохнул Андрей. - В твоей ноге был кусок когтя.
- О-у!
Вернувшийся под вечер хозяин башни, поднял над головой матерчатый сверток:
- Па-па-пам-папам!
- Что-то этот хмырь слишком весел. - Тихо пробормотал Глеб.
- Мясо на ужин! - Самодовольно произнес мужичок, разворачивая сверсток на одной из многочисленных табуреток, расставленных вдоль периметра помещения. - Подсаживайтесь, оно уже жаренное. Вкусненькое, свеженькое, с утреца только бегало.
Глеб встал с дивана и при помощи Андрея допрыгал до импровизированного стола. Куски мяса выглядели настолько аппетитно, что у Андрея невольно потекли слюнки.
- А-а, вижу, что ра-ады. - Протянул хозяин башни, потирая руки. - Давайте же не будем заставлять его ждать!
- А как зовут тебя уважаемый? - Поинтересовался Глеб, расправляясь со своей порцией.
- Оракулом можете звать.
Андрей подавился и закашлялся, Глеб хлопнул юношу по спине:
- Не переживай, был у нас математик, теперь есть оракул, это не страшно.
- Но, странно! - Отозвался Андрей. - И что же, Вы занимаетесь только предсказаниями?
- Прогнозами. - Оракул внимательно посмотрел в глаза юноши. - Все есть следствие какой-либо причины. Ты выяснил, о чем думал Фома в оговоренный промежуток времени?
- Он не помнит.
- Э-э, - Глеб возмущенно приподнял бровь. - Вообще-то меня Глебом зовут.
- Ты не верующий, значит Фома. - Мужичок вытер руки о свою рубашку.
- У нас вся страна в недавнем прошлом атеистами была, и ничего, жили как-то. Вот и я проживу.
- Ты лучше скажи, - раззадорился мужичок, - что я сейчас сделал?
Глеб скривился:
- Руки свои грязные о рубашку обтер, словно бомж!
- Значит, рубашка в жирных пятнах должна быть? - Хозяин башни придвинулся к Глебу. - А ты сынок присмотрись повнимательней. Ну? Видишь что-нибудь? Видишь? Правильно! Чистая рубашка, потому как верю я: будет чистая она всегда и в любой ситуации. Так оно и выходит!
- Ты дед фокусник. - Улыбнулся Глеб не купившись ни на сынка, ни на чудом очистившуюся ткань. - Каких еще поискать. Лучше расскажи, откуда сей провиант?
- Есть на свете люди мой голос способные слышать. Способные исправляться, работать над собой и потому быть счастливыми в чудном этом мире. Тебе, Фома, не понять! А люди эти мне благодарны, мясо дают каждый день. Для них я оракул!
- Нет ли среди твоих знакомых, знающих местоположение пространственных коридоров? Переходов в другой мир?
- Хе-хе! Способов в иной мир перейти уйма! Хе-хе! Выбирай на вкус!
- Дед! - Глеб побагровел. - Я тебе благодарен за лечение, но все равно не нужно будить во мне лихо!
- Ладно, Фома. Скучный ты. Отведу тебя завтра к тем людям, сам у них и спросишь. А я далече не хожу, все здесь, рядышком, ни к чему мне дальние походы.
На том и порешили, а настало утро, мужичка и след простыл.
- Обманул старый пень. - Тяжело вздохнул Глеб. - Сгреб, поди, туда, где не догнать.
- Вернется. - Отозвался Андрей, потягиваясь на составленных в ряд табуретках, служащих ему минувшей ночью спальным ложем. - Зря ты на него все время наезжаешь, не по-людски как-то.
- Думаешь, я не знаю, что должен быть ему благодарен? Все я Андрюха понимаю, только поделать ничего не могу, не нравится мне этот... оракул! Не доверяю я ему.
- Твое дело. Кстати он полночи возле тебя простоял с раскрытыми ладонями и поднятым кверху взглядом, все чего-то шептал.
- Все одно, шарлатан. - Скептично заявил Глеб.
- Вот зря вы так! - Донеслось привычное от приоткрывшихся дверей.
Глеб закатил глаза:
- Опять подслушивал. Чего ж ты подслушиваешь, если тебя подглядывать поставил?!
- Злой ты Фома, неправильный! - Мужичок отворил дверь шире. - Идем, я с радостью провожу вас к нужным вам людям, они уже ждут.
Глеб с сомнением посмотрел на перевязанную ногу.
- А ты не сомневайся. - Подбодрил Глеба мужичок. - Вставай. Зажила твоя нога.
Глеб осторожно размотал бинт:
- И вправду....
Четыре мужика греются возле костра, еще один в сторонке возится с непонятного происхождения ящиками. Костер видать издалека, сразу, как только спуск улицы обогнет холм горы, именно до туда и проводил оракул своих гостей. Ткнул пальцем на мужиков возле костра и засеменил обратно, далече-то ведь не ходит. Расположились мужики в самом центре перекрестка Интернациональной и Ленина, все в отвратительно грязных лохмотьях, и сами такие же немытые годами, непрестанно почесывающиеся и не внушающие абсолютно никакого доверия. Вокруг раскиданы ящики, большие, средние и совсем уж коробочки. Необычно, что все ящики сделаны из непонятного упругого материала, издалека похожего на металл, но выгибающегося и пружинящего при попытках человека повредить стенку. К тому же, как заметил Андрей чуть позже, не было у ящиков крышек, одинаковые со всех сторон стенки без каких-либо намеков на швы соединений, что и объясняло нелепые попытки настойчивого человека пробить стенку ящика ломом. Пыхтя, сопя и рассыпая грозди ругательств, человек с ломом бегал от ящика к ящику пытаясь вскрыть хоть один и не желая сдаваться.
Один из хмурого вида посидельцев отлепил унылый взгляд от костра, дернул рот в улыбке, угасшей еще до того, как губы начнут растягиваться, встал, обогнул уставившихся на огонь товарищей и шагнул навстречу приближающимся людям. Протянул руку, заговорив хриплым скрежещущим голосом:
