Наталья Резанова - Удар милосердия
При виде Джареда он не выразил удивления. Кивнул, посторонился, пропуская гостя, вытащил из кошелька монету и бросил провожатому. Тот спрятал денежку, даже не попробовав ее на зуб, и насвистывая, пошел обратно. Надо думать, имел возможность убедиться, что здесь платят честно.
Мейде затворил дверь и стал подниматься по лестнице. У него не было при себе ни свечи, ни факела, но из-за приоткрытой двери в кухню пробивался свет, и слышно было, как двигают посуду – значит, Мейде был не единственным слугой сего дома.
За лестничным пролетом открылась просторная комната. Здесь было не так темно – окно против входа было открыто, и в него вливался последний сумеречный свет. Лабрайд стоял у окна, но заслышав шаги, повернулся. Он не слишком изменился с тех пор, как Джаред видел его в последний раз, однако в его черных волосах появилась седина, и он отпустил короткую бороду, тщательно выбритую вокруг губ – наверное, такова была столичная мода. На нем был длинный свободный домашний кафтан, отороченный куньим мехом. За спиной Лабрайда Джаред с некоторым удивлением увидел свинцовые воды Трима и темные башни Старого Дворца. Окна дома выходили на реку.
– Приветствую тебя, – сказал он.
Лабрайд слегка склонил голову.
– Я рад тебя видеть. Наверное, проголодался с дороги?
– С голоду не умираю, но от угощения не откажусь.
– Не возражаешь, если мы поужинаем здесь?
– Какой разговор!
– Мейде, возьми у господина Джареда сумку и покажи ему комнату. Джаред, я тебя жду.
Такая манера встречать гостя могла бы показаться излишне сухой и лишенной радушия. И в этом Лабрайд не изменился. Он не был склонен к выражению чувств, но при этом гость в его доме всегда встречал отличный стол и удобный ночлег.
Так было и сейчас. Когда Джаред вернулся, окно уже закрыли ставнями, и горели свечи – на поставцах, увенчанными резными башенками, в миниатюре напоминавшие соборные, на столе, бросая манящий отсвет на блюда с рыбой в винном соусе, бараниной на вертеле и пирогами с голубями. В кувшинах было фораннанское и скельское.
– Если хочешь, можно принести пива, – сказал Лабрайд, – В Тримейне недурное пиво, даже при дворе им не пренебрегают.
– Благодарю, в другой раз. – Более всего Джареду хотелось знать, ради чего он здесь, но он не стал спрашивать. Лабрайд скажет сам, когда сочтет нужным.
– Я был очень рад, когда услышал, что ты в Крук-Мауре. Ибо не числил тебя среди живых. Как я слышал, дервишей сна постигло несчастье?
– Ты не ошибся.
– Должно быть, ты проклинал меня за то, что я рассказал тебе о них?
– Вовсе нет. Пребывание в школе было для меня весьма полезно. Правда, это плохо кончилось, но в этом ты не при чем. – Джаред доел мясо, вытер руки салфеткой, и продолжая непринужденную беседу, спросил:
– А ты давно живешь здесь?
– В Тримейне – около года, а в этом доме – с весны.
Выходит, он поселился в этом доме уже после того, как отправил известие Джареду.
– Хороший дом. Хотя и не в самой аристократической части города
– Зато расположен символически – между Дворцом Правосудия и тюрьмой. Только на таком запретный плод и рисовать. Владелец дома сдал его мне, а сам выехал из города. Видишь ли, сейчас в Тримейне не очень популярны дома, которые выходят окнами на Старый Дворец.
Вот оно, подумал Джаред. И промолчал.
– Ты слышал в дороге что-нибудь об убийствах женщин кронпринца?
– Что-то болтали… Но я счел это домыслом… Знаешь: вампиры, оборотни.
– Это не домыслы. То есть в вампиров с оборотнями я верю не больше тебя. Но убийства были доподлинно.
– Значит, это правда. Наследник престола – убийца?
– Не думаю. – Лабрайд отпил из серебряного бокала. – Но поручиться ни за что нельзя. В этом деле много всего намешано. И то, что люди именуют черной магией, а я – грязным употреблением Силы, – тоже.
– Так ты для этого вызвал меня из Крук-Маура?
– Вызывал – для этого.
– Поясни.
– Когда я посылал Девлина, то полагал, что найти убийц может такой человек, как ты. Но с тех пор обстоятельства несколько изменились. У меня появилась другая возможность помешать убийце и обезопасить кронпринца, против которого, несомненно, направлена интрига, или какая-то ее часть. И похоже, я на верном пути. Во всяком случае убийства прекратились. Но не думай, – он сделал упреждающий жест, – что проделал весь этот путь напрасно. Возможно, все обстоит сложнее, чем я предполагал изначально, и злодеяние просто сменило окраску.
– Какую?
– Это нам придется узнать. Скажи, ты знаешь Кайрела Рондинга?
Перемена темы была столь неожиданна, что Джаред не успел удивиться.
– Конечно, я слышал о нем, как и все на Юге. Но никогда не видел. В это трудно поверить, ведь я был на границе во время войны. Понимаешь, я взял за правило никогда не становиться на пути у армии. Даже если это наша армия.
– Он популярен?
– Если есть сейчас на Юге популярный человек, то это Кайрел. Полагают, и не без основания, что без него мы бы завершили эту войну не так успешно
– Значит, лично вы не встречались. Жаль. Я надеялся, что ты кое-что прояснишь. Потому что я его тоже не встречал. Хотя некоторые сведения о нем имею… Некий Кайл Рондинг, из семьи не слишком знатной и небогатой, но ничем не запятнанной, отправился послужить императору оружием на южную границу. И на Юге ему посчастливилось жениться на девушке – не из старого, правда, семейства, – но все же из очень древнего и уважаемого рода. Ее звали Сионайд ни Эйтне Тангвен. Впоследствии Кайл Рондинг с семьей вернулся в Тримейн, где во благовремении и скончался. Но сын его, этот самый Кайрел, также с оных лет уехал служить на Юг, а, поскольку он примерно твой ровесник, там он уже давно. Он был на хорошем счету еще до войны, и, не сомневаюсь, что приходилось ему легче, чем отцу. В тех краях, как тебе известно, происхождению по материнской линии придают большее значение. В случаях, подобных этому, оно важнее, чем происхождение по линии отцовской.
Лжаред кивнул.
– Ты прав. Я не слышал, чтоб о нем говорили, как о чужаке. А если б и говорили… Он мало того, что очистил границу. Он сам ходил в набег до самого Зохаля!
– Я думал, тебе в Зохале нравилось.
– Верно. Пока проклятый Музаффар не прирезал старого эмира. Цветущий сад он превратил в бойню. Он столь же жаден, как и жесток, а жестокость его безгранична.
– Ты заговорил наподобие своих дервишей.
– Пускай. Кайрел ап Тангвен дал Музаффару хороший урок. Гнал его гулямов до самой Аль – Хабрии, а это не ближний свет. Кстати, когда я уходил из Крук-Маура, то слышал, что будто Кайрелу приказано было отправляться куда-то в герцогство Эрдское. Ума не приложу, что рыцарю на службе императора делать в Эрде, да еще в мирное время – там ревниво относятся к местным вольностям.
