Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром
И сегодня в гостинице сидела ватага таких вот бравых парней. Они много пили, еще больше ели и орали на весь зал, хвастаясь своими подвигами в делах ратных и любовных. Аскер стал внимательно следить за их разговором: как гласит народная мудрость, успех всегда быстрее приходит там, где воюют.
Мелкие военные стычки происходили в Скаргиаре постоянно, но некоторое подобие настоящей войны было только между королевствами Эстореей и Аргеленом. Это был очень старый конфликт, и пламя войны неоднократно разгоралось по обе стороны Гуаранского пролива, разделявшего королевства. Теперь там наступило затишье, и оттуда не приходило никаких известий, стоящих внимания эсфринов. Поэтому разговор велся о событии, которое должно было произойти очень скоро.
Речь шла о турнире в городе Брегане, который проводился каждый год в последнюю неделю кутлирен. Этот турнир был учрежден в честь одного достопамятного события в истории Скаргиара, связанного с падением королевства Заль-Фхар. Аскер читал эту историю, но был не прочь послушать ее еще раз. Того же мнения были и эсфрины, сидящие в зале: они готовы были слушать что угодно, особенно если рассказывал какой-нибудь бывалый воин.
— Да, друзья мои, Бреганский турнир — это король всех турниров, — так начал седовласый эсфрин со шрамом на левой щеке, видимо, считавшийся среди воинов хорошим рассказчиком. — Было это давно, более трех веков назад. В этом году уж четыреста тридцать девять лет будет. Тогда было все не то, что теперь, и земля делилась по-другому между государями. И было тогда к северу от Глеринских болот королевство Заль-Фхар. Король того королевства родился при затмении, и его судьбой повелевала Ранатра. Злой был король, коварный, честолюбивый. Выпивал из подданных все соки, заставлял работать до седьмого пота, и все стонали под его властью — от простолюдина до министра. Жаден был тот король до чужих земель, готовил войска и воевал с соседями. То у одного землицы оттяпает, то у другого отрежет. Все соседние короли дрожали, заслышав тяжелую поступь его воинов. Сопротивлялись они как могли, и воины их бывали лучше вооружены, и числом они часто превосходили противника, но сокрушал их злой король, как коса сокрушает молодые травы. В любом деле сопутствовала ему удача, и повозки с золотом тянулись вереницами из завоеванных краев, а все потому, что Ранатра помогала своему чаду в его неправедных делах. Богатые жертвы приносил король богине, несметное число животных сжигалось на ее алтарях, и даже порой кости аврина горели там. В честь богини был воздвигнут огромный храм из алого камня, и казалось, что течет с вершин храма кровь невинных жертв короля.
Но любому беззаконию приходит конец. Короли всех земель Скаргиара, еще не покоренных дьявольской волей, поднялись и пошли войной на королевство Заль-Фхар. Они ударили с севера, с востока и с юга, а с запада было море, но и оттуда приплыли корабли с воинами. И должен был тот король разделить свои войска и вести битвы по всем своим границам. Короли уже надеялись на скорую победу, но Ранатра была сильна. Воины гибли от засухи, от болезней, от мелких раздоров внутри войска больше, чем от стрел и мечей противника. Страшные это были времена. По всей земле лились потоки крови, раздавался звон оружия и стоны раненых. Четыре года было так.
К исходу четвертого года силы короля понемногу стали истощаться. Он был окружен со всех сторон врагами и медленно отступал к столице, а столица стояла там, где теперь лежат Глеринские болота. Короли-союзники увидели это и поняли, что неприятель спрячется в своей твердыне и сможет еще долго продержаться. Они решили собрать свои силы вместе и разбить армию короля по частям. Сам король был со своей северной армией и стоял у Брегана. Союзники подошли с запада, севера и востока и ударили разом. Казалось, ничто не может сокрушить лавину движущихся тел, закованных в латы. Но они были отброшены. И второй раз ринулись они вперед, и третий, но отступили, оставив усеянное трупами поле. Солдатам Заль-Фхар нечего было терять, и каждый дрался за двенадцатерых. Силы им придавала вера во всемогущество Ранатры.
И поняли союзники, что победить злые чары можно только великой жертвой. В ту пору при войсках был верховный жрец из Вишера, жрец Нура, великий праведник. Он решил принести себя в жертву во имя великой победы над общим врагом. Прочитав молитву, он заколол себя кинжалом, который был освящен для ритуальных церемоний. И Нур явил свою силу. Солнце послало свой испепеляющий луч и поразило вражеского короля. Он сгорел, как свечка. Его солдаты в ужасе разбежались, побросав оружие. Они бежали в столицу, надеясь найти там укрытие, но месть Нура продолжалась. Воды реки Ривалон хлынули в столицу и затопили все вокруг, потопив дома и башни. Вода размыла землю, превратила ее в грязь и болото, и город осел на дно. Говорят, где-то в болотах торчит вершина Алого Храма Ранатры, да только места там гиблые и никто его не видел. Война закончилась, и слава богам. В память о той войне и собираются воины под Бреганом на месте последней битвы, меряются силами и вспоминают предания старины.
Старого воина поблагодарили за интересный рассказ и еще некоторое время сидели молча. Потом кто-то вспомнил какую-то Эймерию с соседней улицы, и разговор завертелся вокруг любовных похождений. Аскер этой Эймерии не знал, слушать ему было неинтересно, и он решил выйти на улицу подышать свежим воздухом. Было начало одиннадцатого, когда он, прицепив к поясу меч для пущей важности, верхом на Сельфэре выехал из двора гостиницы.
На улице горели фонари и толпилась масса народу. Все жили предвкушением будущего турнира. Отера была крупным портовым городом, и многие воины ехали на турнир именно через нее.
Проехавшись по улице, Аскер вздохнул полной грудью: после душного зала гостиницы воздух города показался ему на редкость чистым, хотя на самом деле это было не так. Тусклые фонари чадили, из каждого окна тянуло или жареным салом, или горелым маслом — в зависимости от того, что светилось в окне: сальная свеча или масляная лампа. Багровые блики играли на стенах домов, на оружии встречных эсфринов, на лицах прохожих, искажая их и делая зловещими. Чья-нибудь мимолетная улыбка вдруг преображалась в оскал, глаза светились потусторонним пламенем, а как выглядели пьяные морды — и не описать.
«И это аврины!» — подумал Аскер. Разве таковы были ученики Кено, жители деревень, монахи Валиравины? Ранатра показывала свое лицо, уродливое, огненное — недаром ее цветом считался красный цвет, цвет огня, вулканов и раскаленных недр.
Навстречу Аскеру ехала ватага изрядно подвыпивших эсфринов. Берке у них были породистые, оружие было начищено до блеска и поражало воображение своими размерами. Они были сильны, уверены в себе и задирали всех подряд. Особенно выделялся предводитель: высокий и крепкий, как дуб, он имел талию в три обхвата и каменные кулачищи, его маленькие заплывшие глазки смотрели на мир надменно и с вызовом. Подъехав к Аскеру вплотную, он с неудовольствием обнаружил, что, как бы ни был хорош его скакун и тяжел меч, у Аскера берке был лучше и меч тяжелее. Но если стройный жеребец был всаднику под стать, то меч совсем не соответствовал владельцу ни длиной, ни толщиной (вспомним, что меч достался Аскеру от буистанского принца, а принц был вояка что надо).
