Никоноров Александр - Достичь смерти
Силы растут. Опасно растут. Такие умения, появляющиеся резко и из ниоткуда, вселяют страх.
Медлить нельзя. Я становлюсь непозволительно сильным. И вместе с тем, я - наживка, лакомый кусочек и главная мишень. Орден Переписчиков не оставит меня в покое - кто, если не он отправил весть обо мне? Откуда эти бесконечные засады? Каждый мало-мальски уважающий себя король, а то и самые наглые пас-тыри, как Борлиг, возжелавшие пойти против верхушки... Слишком много охотников. И все как один думают, что сильнее, умнее, хитрее и убедительнее предшественников. Смешно. Прошло больше месяца, как я покинул Фели-анти, а на меня уже напали восемь раз. Неужели ими всеми движет желание заполучить силу и стать владыкой Тиэльмы? Но все они - недальновидные, жадные до власти болваны. Куда сильнее меня беспокоит тот, чьи об-ширные земли я обхожу стороной и делаю крюк. Андигон. Почему он так и не объявился? Владелец несметного числа земель, в его подчинении колоссальное число воинов. Настоящая империя. С ним не все так просто. Этот зарвавшийся юнец, возомнивший себя чуть ли не богом, норовит подмять под себя все земли. Я подозреваю его в связях с Орденом. Однажды один из Жрецов - Файета - напился и проболтался, что он и еще несколько Жрецов по настоянию Тарлиона были отправлены в Андиливию не только для того, чтобы помочь Андигону с перестрой-кой Эстилота. Он обмолвился о странном месте, расчищенном посреди леса. Вырубили деревья, выкорчевали пни, разровняли землю... Мол, Тарлион просил через сафекс протянуть оттуда нити до Ордена. Что это за площадка - мне неизвестно. Расспрашивать о ней мы с Талемом и Альтеро по понятным причинам не стали. Даже у Ва-лорга. Может, оттого и Баланс не в порядке? Тарлион хитрее, чем кажется... Он вместе со своим пащенком Мордонтом и татуированным Ламином что-то утаивают...
Я чувствую, что близок час, когда сидящий внутри меня зверь сорвется. Падет бесполезный замок, рассохнутся стены клети, сдерживающие ша-эну, и она вырвется, чтобы найти новую жертву и уничтожить мир.
Но пока есть записи, я остаюсь человеком. И я успею.
1
- Еще. Мажь обильнее.
Андигон лежал в ванне и наслаждался прикосновениями горячей воды к худому телу. Пожалуй, это было единственным, чем он мог наслаждаться. По рукам и ногам императора неторопливо ползали нариды - существа вроде улиток; они оставляли после себя секрет - кислоту, - который, если вовремя смочить теплой водой и нейтрализовать дальнейшую реакцию, прекрасно размягчал кожу и молодил ее. А нежная кожа - страсть императора, пусть напускная и вынужденная, но именно в ней крылось его превосходство.
- Не бойся, я тебя не съем. Только если окажешься совсем безнадежной. И добавь еще парочку нарид.
Юная служанка исполняла обязанности второй день, но уже проклинала Сайку как самого злейшего врага. А ведь когда-то они были подругами - вместе росли, делились женскими секретами и хвастали, у кого грудь побольше, а у кого и зад поокруглее. Когда не стало Сайки, Элика заняла ее место. Прошло два дня, но она все больше поминала подругу недобрым словом, нежели оплакивала. Гнев Андигона обрушился на Сайку страшной лавиной, и тот выбросил служанку вниз. Как мусор, как сдохшую птицу...
Элика покорно зачерпнула пригоршню мерзкой серо-коричневатой каши и, отбросив стеснение, плюхнула ее на лысину императора Андиливии.
- Вот так, отлично, - блаженно проворковал Андигон. Он наслаждался работой пальчиков девушки, втирающих мазь в кожу головы. - Хорошая девочка.
Император прикрыл глаза и постарался сосредоточиться именно на массажных движениях. Но служанка этого, конечно, не поймет и посчитает, что неустрашимый император наслаждается запахом мази и тем, что в ближайшие часы он будет пахнуть просто невыносимо. Ему нравилось видеть напряжение на лицах подданных, нравилось принимать новых людей и наблюдать за их реакцией - когда они входят, а в них бьет аромат концентрированной горечи. Нравилось оставлять за собой шлейф, нравилось резко оборачиваться и заставать прищуренные глаза, сморщенные носы и перекошенные рты тех, кто так и не привык к экстравагантным привычкам правителя. Только один момент омрачал жизнь молодого Андигона - ему самому эта поганая полынь была ненавистна.
Элика работала аккуратно, стараясь не царапнуть ногтем бледную кожу правителя. Не приведи Небо допустить оплошность, и ее труп присоединится к еще не успевшей разложиться Сайке. Услышав мерное сопение правителя, девушка немного успокоилась. Можно чуть-чуть расслабиться. Умиротворенное лицо императора не внушало такого страха, как невероятно спокойное,
пугающе спокойное
, способное смениться гримасой гнева в одночасье. Ей невольно вспомнился Кантарт - один из кайсинов императора. Его внешность для многих была отталкивающей: вместо бровей - два широких белых шрама, обветренное лицо, рано избороздившие лицо морщины... Но даже он выглядел добрее и человечнее, чем бездушный император.
"И симпатичнее..." - бегло подумала Элика.
Она ополоснула руки в чане с теплой водой и насухо вытерла их. Упасите Небеса, если какая-нибудь капелька соскочит с ладони и потревожит Андигона! Взяла сачок. Неумело, с третьего раза - зато бесшумно, - она таки выловила из небольшого таза двух нарид покрупнее, чтобы на всякий случай не услышать в свой адрес никаких замечаний по поводу размера.
И что же натворила дуреха Сайка, отслужившая императору более трех лет? Кажется, выпущенные нариды подняли слишком много брызг, а плеск, со слов Андигона, нарушил его сон. За то и поплатилась. Такой он, молодой и вспыльчивый император, принявший бразды правления с малых лет.
К своему тринадцатому дню рождения он сделал себе первый подарок - завоеванные земли, примыкающие к восточной границе тогда еще малых владений. Огромный ровный кусок плодородной почвы - как и везде в этом краю - стал главным провизионным центром его вотчины. Юный завоеватель упорно отказывался регистрировать земли в Реестре и принимать должность короля. Земли не могли быть незарегистрированными ни на чье имя и должны были иметь хозяина, правителя! Но Андигон смотрел дальше: идея расширить
империю
ему очень нравилась, чего нельзя было сказать о налогах. Кто получал новые земли, обязан был вносить их в список территориальной палаты, тем самым обрекая себя платить налоги, участвовать в ежегодных съездах королей и пастырей и блюсти еще ряд занудных обязательств. Ничего из этого императора совершенно не устраивало. Зачем быть королем и играть по навязанным правилам, если можно стать императором и диктовать свои? Попытаются отнять земли? Пусть попробуют. Между прочим, Палиндор придерживался той же тактики. Трогать дикарей никто не собирался, вдобавок они вполне довольствовались имеющимися землями.
