Олаф Бьорн Локнит - Посланник мрака
– Маленькая поправочка, – зло процедил Аластор, подаваясь вперед. – К сожалению – или к счастью? – я не дворянин. У меня нет титула, только звание протектора. Я рожден даже не в бедной шемской деревеньке, а на стоянке каравана, который шел то ли из Асгалуна в Эрук, то ли из Шушана в Аренджун. Посему я – самый настоящий торговец. Чистых шемских кровей. Мы все-таки не закончили нашу познавательную беседу. Что попытаются всучить Дженне?
Месьор Рагбе остался спокоен, будто каменная статуя. Покопался в кошельке, извлек оттуда не слишком дорогой с виду, но явно старинный серебряный перстень с крупным ярко-розовым аметистом, ограненным в форме сердечка, и со стуком положил на столешницу.
– Король Тараск, – ничуть не торжественно, скорее деловито проговорил Эйрик, словно глядя в затверженный наизусть текст, – предлагает Зенобии Сольскель, дочери купца Стеварта Сольскеля, немедля вернуться в Бельверус и разделить с ним Трон Дракона. В доказательство серьезности своих намерений Его величество шлет девице Зенобии обетное кольцо династии Эльсдорфов, освященное на алтаре столичного храма Иштар, покровительницы любви и брака.
– Ой, – громко сказал Аластор и восхищенно зажмурился. – Жаль, Клелия не видит! Она просто обожает такие романтические ситуации! Ладно, я ей потом изображу в лицах… Дженна, ты понимаешь, что ты – почти королева Немедии? Достаточно пройти соответствующие ритуалы в храмах Митры и Иштар. Теперь мне тебя поздравлять?
– Дела-а… – Зенобия бессильно опустилась на лавку рядом с Аластором. Осторожно подняла со стола обетный перстень, который уже не одну сотню лет вручался венценосным женихом, занимавшим трон Немедии, своей невесте накануне свадьбы, и изучила тщательно выгравированные древние руны, означающие недвусмысленное предложение брака. Примерила на безымянный палец правой руки. Колечко оказалось чуть мало.
– Эйрик, когда давать ответ?
– Немедленно.
– Немедленно не могу. Я не шадизарская шлюха.
– Фу, Зенобия! – возмущенно поморщился Аластор. – Не обижай моих девочек. Они трудятся, как могут.
– Заткнись, фигляр, – огрызнулась Дженна. Подумала и решительно заявила: – В общем, так! Я должна посоветоваться с отцом. И с дедушкой. И… и вообще с семьей. И с Эрхардом, он мой король.
– Немедленно, – холодно повторил немедийский легат. – Тебе понятно это слово?
– Ух! – выдохнула Зенобия. – Пропадай, мое счастье! Если немедленно, тогда ответ короткий – нет! И вообще, Тараск мог бы сам объясниться! Без посредников!
– Верно, верно, – поддержал Дженну Аластор. – Такие решения за один момент не принимаются. Пойдем, Зенобия. Я тоже не хочу быть вице-королем. Нет, я не против этого звания, но не так быстро. У меня пока слишком много иных дел. Месьор Рагбе, мы позволим себе откланяться. Если что, заходите, всегда будем рады. А ежели Тараск хочет нас купить, пусть поднимает цену, поторгуемся. Кстати, ты вроде проигрался нынешней ночью? Два аурея, тринадцать талеров?
Несостоявшийся вице-король тщательно отсчитал надлежащую сумму и придвинул горстку монет к сидевшему напротив немедийцу.
– Это за труды, – любезнейше пояснил Альс. – И на обратную дорогу до Бельверуса. Мы уходим. Всяческие хлопоты, понимаешь ли. Мятеж, опять же.
– Я буду ждать еще сутки, – тяжелым нехорошим голосом ответил Эйрик Рагбе. – А потом… Потом вы сами определите свое будущее.
Аластор обернулся и снисходительно бросил через плечо:
– Что до меня, то я всегда был хозяином своей судьбы. Да и Зенобия тоже.
Цинтия фон Целлиг и Веллан, сын Арта.
Уже седмицу юная баронесса Цинтия из семейства Целлигов, она же Цици, пребывала в необычайном, крайне восторженном и изумленном состоянии духа. Настоящее приключение, какое наверняка выпадает раз в жизни! Сколько громких имен! Сколько тайн и политических секретов! К тому же раньше на благосклонность Цинтии никогда не претендовали столь интересные и интригующие поклонники, наподобие аквилонского графа Маэля Монброна или нахального Веллана из Пограничья, который, вдобавок, самый настоящий оборотень! Втайне Цинтия надеялась, что кто-то из них сделает попытку нанести ей ночной визит. Конечно, вслух она будет возмущаться и всячески порицать мужскую распущенность, но на самом деле так приятно быть предметом чьих-то мечтаний!
Поэтому Цици проснулась в прекрасном настроении. Позвала служанку, узнала, что господа Тотлант и Веллан уже давно сидят в обеденном зале, потребовала кувшин горячей воды и занялась приведением себя в пристойный вид. Матушка Лиа частенько повторяла: благородная девица всегда обязана блистать. Невзирая на трудности и обстоятельства. Пускай вокруг грохочет мятеж, война или смена власти, правильно воспитанная молодая дама не позволит себе выйти к завтраку с мятым лицом!
Приспособив на столе маленькое серебряное зеркальце, Цинтия, вполголоса напевая, приступила к туалету. Причесалась, соорудив из песчано-рыжих кудряшек эдакий лихо разевающийся хвост. Разворошила невеликий запас одежды, захваченной в дорогу, выбрала ярко-зеленое платье с шафранными кружевами. Местные провинциалы должны просто валиться к ногам утонченной столичной барышни. С сожалением потрясла почти опустошенный хрустальный флакончик с ароматной лавандовой водой, вздохнула и использовала остатки по назначению. Надо непременно намекнуть Маэлю, чтобы он разорился на приобретение нового. Не то аквилонец тут же окажется в немилости!
Цинтия знала, что многие не без оснований полагают ее чрезмерно легкомысленной. Однако она не видела причин для беспокойства и паники. У нее есть достойные защитники, так что с ней ничего не случится. Цици только немного скучала по семье и побаивалась за судьбу Даны Эрде. Старинная, с времен детства, подружка ввязалась в нечто страшноватое. Конечно, Дана всегда отличалась настойчивостью и твердым характером, но, по мнению Цинтии, затевая мятеж против короля, герцогиня Эрде-младшая перегнула палку. Ужасно, что родители Даны и ее брат погибли, однако разве стоило ради мести за них повергать в хаос всю страну?
Долиана Эрде считала, что стоило. Ее подруга Цинтия придерживалась иного мнения и надеялась переубедить Дану. Только бы встретиться с ней и поговорить!
– Доброе утро, Ваше величество! – скрипнула дверь, отодвигаемая в сторону длинной собачьей мордой. Огромный, смоляного цвета пес вошел, дружелюбно помахивая хвостом.
Об этой трудности Цици печалилась больше всего. Она искренне надеялась, что Тотлант придумает какой-нибудь способ вернуть все на законные места. Как же так, превратить человека в собаку! Это жестоко!
