Пётр Волкодав - Булава скифского царя
— Тертее. — проговорила сквозь смех жена Зиммелиха, — он разыгрывает тебя, этот плут, всыпь-ка ему ещё пару раз.
— Хм, — хмурое лицо Тертея разгладилось. — обойдётся, уж, слишком много чести — и, повысив голос, продолжил. — Кто может указать дорогу к иньскому торговцу?
— Я проведу сына Атоная. — толпа покупателей и зевак раздвинулась, пропустив дородного дядю. Он снял башлык. — Приветствую тебя Зиммелихе. Тертей напряженно всмотрелся. — Здравствуй сколе, я узнал тебя. Давненько мы не виделись.
— Да, Тертее. Ничего тут не поделаешь — вздохнул скиф. — Годы берут своё. Я слышал о тебе много хорошего. Внуки часто расспрашивают о Тертее и хотят быть похожим на тебя.
— А ты не рассказывал им о твоей левой руке сколе, спасшей Тертея. Возьми, выпей и вспомни славные битвы. — Тертей вынул несколько монет и протянул товарищу.
— Выпить, то я выпью Тертее, — мой друг, а вот похваляться не буду. Жаль, конечно, что не выпьем, как раньше. — Скиф показал обрубок руки. — "Гнедой"! — лихо гикнул он. Ряды расступились. Появился мальчик, ведя на поводу коня. Однорукий ловко вскочил в седло.
— Я проведу вас сколоты к иньскому торговцу. А, вы, — прикрикнул он на своих детей — поприветствуйте сына Атоная! Это касается не только вас, но остальных! Живо, тупые волы!
"Длинноголовые" сделали вид, что не понимают о чем речь, однако, как и все склонили головы, спрятав за поклоном ненависть к скифам. В Торжище, восточном форпосте скифских земель, пренебрежение к Атонаю жестоко каралось. Многие из присутствующих, впервые видели будущего царя всех скифов и потому старались запомнить каждое движение Зиммелиха, чтобы потом, хвалясь, рассказать за рогом вина.
* * *Торговцу из далёкой иньской страны, — Ю-Ай-Хо, как звали тайца, не нравилось здешнее небо, не нравилась эта земля и люди, живущие на ней. Здесь всё было по иному, не так как, в его стране, высоких обычаев и давних традиций — Поднебесной. Здешнее население походило на диких зверей, в своих кожаных одеждах. От них воняло, но иньский торговец старался не подавать виду. Он в последний раз привёл сюда караван. Везде, по всему следованию каравана, торговля была на редкость прибыльной и удачной. Сейчас мечты унесли торговца в его солнечную страну. Приятно подумать, как вернешься домой, как будут любить обрадованные жёны, а караваны станет водить старший помощник по торговым делам.
В Торжище Ю-Ай-Хо привёз рабов, много шёлка, персидские такни, украшения и безделушки скифским и сарматским красавицам — зеркальца, на которые был самый большой спрос. Торговля шла хорошо и успешно. Взамен, торговец рассчитывал прикупить соли, кожи, железо и… луки. В прошлый приезд — полтора года назад, скифами был сделан заказ на шёлк. Заказ выполнен и, сейчас торговец дожидался выгодного клиента и прикидывал всевозможные варианты договора.
Эти "полузвери" в вонючих кожаных одеждах знали толк в тканях и умели мирно вести торг, а наместник Торжища снизил пошлину, чем приятно удивил тайца. Он не остался в долгу и одарил наместника тканями и подарил одну из красавиц-рабынь.
Ю-Ай-Хо, удобно развалившись, сидел в высоком кресле, оттопырив нижнюю губу, словно император или магараджа, презрительно взирая на всех и вся. Изредка он вмешивался в споры подопечных — торговцев с покупателями и быстро решал возникшие проблемы. Красивые и изысканно одетые рабыни, служили одновременно и приманкой для богатых покупателей. Девушки благоговейно взирали на своего господина и отгоняли опахалами мух, а большой навес с рисунками драконов закрывал от слепящего солнца. Торговля подходила к концу, и вот-вот подъедет главный заказчик и покупатель. Лук — вот что интересовало Ю-Ай-Хо. Лук, заказанный самим главным хранителем императора Поднебесной. Уж очень хотелось иметь таковой лук, из страны скифов, главному охранителю самого императора.
Отвисшая губа и двойной подбородок придавали тайцу далеко не грозный вид воина. Воином он не был никогда; — он нанимал их. Всё это — губы и лоснящийся жиром подбородок вместе с большим животом, придавало сходство с большой, раздувшейся жабой, но никак не вносило неудобств их владельцу. Халат с парящими драконами мягко сидел на хозяине и впитывал пот жирного и рыхлого тела.
Молодая черноглазая рабыня принесла чай, улыбнулась своему господину и поставила рядом. Торговец разгладил тонкие усики и отхлебнул напиток, не забыв шлёпнуть по привлекательному заду девушки, и снова предался мечтам о доме.
— Ты хорошо устроился Ю-Ай-Хо, может, продашь свою прелестную рабыню. — раздался рядом голос. Торговец услышал своё имя и, выдержав необходимую паузу, приоткрыл глаза.
— А, это ты Тертее, я ждал тебя. — Торговец хихикнул, и живот подпрыгнул и затрясся в такт смеху. — Я ждал тебя и уж собирался обратно, а тебя всё нет. Привёз тебе обещанный товар, а ты выполнил мой заказ, Тертее? — с ленцой ответил он, но и не преминув добавить окончание "е", дабы показать себя знатоком в обычаях сколотов и заодно проявить доброжелательность.
— Мой товар со мной — последовал ответ. — Показывай свой товар Ю-Ай-Хо. Если твой товар не придётся по вкусу моей госпоже, то и тебе не видать лука.
— Понравится, понравился не волнуйся. — Живот толстяка снова затрясся. — Такой товар не может не понравиться. Рисунок такой, как заказывал ты. Я привёз самый лучший и дорогой шёлк, какой есть во всей ойкумене. Сейчас товар принесут, и ты убедишься в моём слове торговца. Скажи мне, кто та госпожа, для которой я привёз ткань и вон тот высокий скиф. — Ю-Ай-Хо слащаво улыбнулся Накре и подал знак своим рабам. Когда он услышал имя, мгновенно изменился: — нижняя губа стала на своё место, живот подобрался. Неведомая сила подбросила его с кресла, усики вздрогнули и, торговец поклонился… Ю-Ай-Хо мысленно проклял себя за поспешность, а слуг за нерасторопность, что вовремя не сообщили, Кто прибыл. Краем глаза торговец заметил спрятанные улыбки слуг, но виду не подал. Жизнь приучила сдерживаться. Они получат сполна — потом.
— До моих ушей доходила молва о лучшем стрелке из лука — слащаво и тщательно подбирая слова, начал он, — приветствую тебя, Зиммелих и тебя, царица амазонок. Я рад лицезреть красивейшую из скифиянок и царицу амазонок — толстяк сдобрил улыбку белоснежными зубами. — А теперь взгляните на товар, — закончил он, предвкушая удовольствие.
Рабыни развернули и расстелили на циновке сложенную ткань, а потом…
Ю-Ай-Хо не ошибся: у всех троих амазонок враз загорелись глаза. В момент все три оказались рядом, даже Накра и та не сдержала порыв восхищения. На тончайшем шёлке, на фоне залесённых гор парили драконы и орлы, а внизу замерла небольшая стая волков и гордый, одинокий тур, устремивший взор в вечность. По серпантину дороги поднималась арба крестьянина, гружёная мешками и обинокий всадник, в котором Тертей узнал себя. На мгновенье ему пригрезилось, что в арбе сидит старик-каменотес и погоняет мулов, а колёса арбы скрипят на всю ойкумену.
