Джоэл Розенберг - Спящий дракон
Нож лязгнул о кольчугу, отскочил – и, не причинив вреда, упал на пол.
– Беги, дурень! – отчаянно выкрикнул Ловкач. – Беги!
Великан медлил. Меньший из солдат поднял нож и швырнул обратно. Клинок с влажным звуком вошел в плечо Хакима.
Тот, роняя капли крови, бросился в ночь.
– Достань его, Марик!
Солдат, обнажив меч, ринулся следом. Второй вздернул Ловкача на ноги.
Наследник Ланд небрежно стоял перед ним, поигрывая копьем.
– С твоим дружком мы разберемся, обещаю тебе. – Он вертел оружие, стальное жало ловило и отбрасывало блики света. – Но ты этого не увидишь, сам понимаешь? – Он коснулся острием туники Ловкача.
Руки скручены; никакой возможности выхватить кинжал. Положение не из лучших…
– Сиятельный принц, позвольте мне объяснить. Прошу вас.
И что я скажу? Но что-то я сказать должен, заговорить ему зубы… Не может оно все кончиться вот так вот!
Мальчишка поколебался, потом кивнул:
– Объясняй.
– Вы просто меня не поняли. Я… – Боль жаром пронзила его живот.
Он вскрикнул. Кровавая рвота наполнила рот, выплеснулась и потекла по тунике. Он посмотрел вниз. Наконечник копья наполовину вошел ему в живот.
Ланд выдернул копье и осматривал измазанное кровью острие.
– В кишки, – с тихим восторгом проговорил он. – Обожаю выпускать кишки.
Ловкач умирал долго. И перестал вопить только перед как испустить дух.
Глава шестая
ВТОРАЯ КРОВЬ
…солдат.
Чья речь всегда проклятьями полна,
Обросший бородой, как леопард,
Ревнивый к чести, забияка в ссоре,
Готовый славу бренную искать
Хоть в пушечном жерле.
Шекспир.Барак проснулся от толчка, отбросил одеяла, потянулся к мечу…
– Тише, – хрипло прошептал Ахира. – Это всего лишь я.
Барак положил меч назад в траву, поправил набедренную повязку. В теплую ночь под одеялом другой одежды не надо было.
Воин огляделся. Все остальные спали, устроившись между ящиков, – лежали, вытянувшись под одеялами, как бревна на вырубке. Только Энди-Энди свернулась в клубочек и мелко дрожала. Сама виновата: она не только отказалась от его предложения лечь вместе, чтоб было теплее, но и из чистого упрямства не вняла совету положить две трети покрывал вниз. Земля вытягивает из тела тепло куда лучше, чем самый холодный воздух.
Протирая глаза, он глядел на гнома; в сумраке лица того было не рассмотреть.
– Моя смена? Уже?
– Нет. – Ахира поманил его за собой. – Взгляни-ка на склон. Там, со стороны города.
Барак втянул воздух в легкие и всмотрелся во тьму. Ничего. В городе мелькали редкие огоньки, над морем мигали звезды, но больше не было ничего. Ровным счетом.
Прекрасно. Наш вождь гоняется за призраками.
– И что?
– На дороге – ничего не видишь?
Дорога извивалась внизу – черная лента на черном фоне.
– Не глупи. Сам-то ты видишь?
– Я… По-моему, я видел тень… вроде как кто-то упал. Ты разве не видишь? Там такое мерцание…
– Мерцание? – Он всмотрелся. Ничего. Ах, ну да… – Я не вижу инфрасвета, забыл?
– Прости… погоди-ка. – Гном вытянул руку. – Но вот это-то ты видишь, правда?
Барак взглянул, куда показали. Вдали на дороге светлячками перемигивались фонари. Три… нет, четыре фонаря. Они были еще слишком далеки, чтобы суметь разглядеть тех, кто их держит, но…
– Да, вижу – фонари. Но зачем им…
– О боги! Тень на дороге – это Хаким! – Гном быстро повернулся. – Всем – подъем! Живо!!!
Барак нагнулся взять ножны с мечом. Лучше ему пока побыть в ножнах, а то как бы блеск стали не выдал Барака до времени… Бросил тоскливый взгляд на кожаный доспех, что лежал рядом с одеялами.
– Лучше я его возьму.
– Черта лысого ты возьмешь! Нет времени.
– Я не про доспех. Я про Хакима – я его заберу, принесу назад. У тебя ноги коротки быстро бегать. – Там четверо, значит, придется быстренько разобраться с двумя, прежде чем остальные сообразят, где он и кто. И даже в этом случае – двое на одного – ему потребуется немалая удача. – Бери арбалет – и за мной.
Лицо Ахиры как было, так и осталось непроницаемым. Мгновенное колебание, потом:
– Иди.
Барак рванулся прочь. За его спиной Ахира рычал на остальных:
– Вставайте, черт вас всех побери!
Когда Барак добрался до Хакима, солдаты были еще в паре сотен футов – мерцание фонарей выдавало их.
– Уолтер! – Он коснулся шеи вора. Хорошо: пульс есть. Воин повел рукой вниз – пальцы стали липкими: в плече вора засел нож, из-под него сочилась кровь.
Он отер руку о бедро. Куда черти подевали Ловкача? Сейчас, однако, не время для тревог. Можно попробовать оттащить Хакима с дороги, но у вора могут быть и другие раны. Тогда перетаскивание убьет его.
Воин улыбнулся. Сперва надо разобраться с другим. Ну, Карл, сейчас посмотрим, чего ты стоишь.
Карл? Нет – Барак, Карл Куллинан не дрался с третьего курса. Карл не раздавил бы и паука: он заманил бы его на листок бумаги и выбросил в окно. Карл был крестьянин. Барак же – воин. Так что здесь должно быть Бараку, не Карлу.
А для воина все на свете – либо вызов, либо награда. Однако он должен решить, что делать сейчас. Просто прогонять их нельзя: они вернутся с подмогой. Он должен одолеть четверых солдат – к чему эвфемизмы? – попросту убить. И при этом сам остаться невредимым. У Дории не так уж много целительных заклятий; Уолтеру могут понадобиться они все.
– Арно, кажется, я его вижу, – со странным акцентом сказал ближайший солдат и ускорил шаг. Кольчуга и короткий меч, да еще фонарь – Барак мог бы оставить его на потом. Если бы не фонарь, что свешивался с шеста – с этим медлить нельзя, а то еще кто-нибудь заметит притаившегося в кустах Барака.
Барак пошарил по земле. Пальцы нащупали ребристый булыжник размером с полкулака. Воин пару раз подбросил его, примерился – и швырнул.
Фонарь разбился, облив солдата огнем. Он выронил меч и завопил, кожа его трещала.
Вопли послужили сигналом остальной троице: они побросали шесты, двое выхватили мечи, третий – скорее всего предводитель – поднял арбалет, кончик болта неуверенно подрагивал.
Ветер доносил до Барака запах горящей плоти. Он вытянул меч из ножен, держа клинок у самой земли.
– Где?..
– Я не заметил…
– Это вор – он нас дурит. – Арбалет командира теперь смотрел прямо на простертое тело Хакима.
Барак покрепче ухватил меч и с ревом выскочил из кустов – прямо на командира.
Арбалет дернулся, Барак прикрылся, шагнул вбок, сшиб наземь одного из солдат, нырнул под меч другого, уходя из-под его бешеного замаха… Плохо, парень. Ты слишком хочешь жить. Командира явно натаскивали на одно: убивать противника, не обращая внимания ни на что другое.
