Алексей Игнатушин - Железная скорлупа
Выздоровел он на удивление быстро. Через два дня не только встал на ноги, но и прогулялся по загадочной деревне. Гарет плелся рядом, готовый в любой момент подхватить господина.
Инконню с изумлением рассматривал изумрудную траву, цветы, светло-голубое небо, согретое яичным желтком. Навстречу шли здоровые, красивые люди, белозубыми улыбками согревали рыцаря, и он улыбался в ответ. На душе стало светло и радостно.
– Райское место, сэр Инконню, – заметил оруженосец.
– Очень красивое, – согласился рыцарь. – Без магии явно не обошлось, – добавил, помрачнев.
За золотистыми крышами возвышалась черная стена Гиблого леса. Деревья походили на обугленные скелеты. Отличие от святочной картинкой деревни было разительное.
– Интересно, как сказалась магия на людях? – протянул рыцарь задумчиво.
– Не любите магию, сэр Инконню? – раздался за спиной голос Мадора.
Рыцарь обернулся, лекарь принял его поклон. Гарет посторонился, давая целителю место подле хозяина.
– Магия – нечестивое занятие, – буркнул рыцарь.
Мадор тонко улыбнулся, обвел рукой деревню: светлые коробки домов с золотистыми крышами, смарагдовая трава, дивный воздух, напоенный солнечными пылинками, красивые люди. Зрелище умиляло.
– Разве это нечестиво? – полюбопытствовал лекарь вкрадчиво.
Рыцарь засопел сердито. Легче легкого голосить о дьявольских силах, но красота деревни столь чиста, что говорить так – кощунство.
– Я хочу увидеть, как устроилась леди Хелия, – сказал рыцарь, отводя глаза. Со слов Гарета он знал, что фрейлина не навестила его ни разу.
– Разумеется, – кивнул Мадор. – Как раз идем в ту сторону.
Навстречу шла красивая девушка с корзиной белья. Инконню галантно дал ей дорогу, отметив взглядом ее здоровую кожу, белозубую улыбку и опрятное платье. Жители деревни жили не хуже лордов, раз шили платья из таких дорогих тканей.
Девушка улыбнулась им, а рыцарю подарила особый, заинтересованный взгляд. Инконню невольно покраснел, лекарь беззлобно хохотнул. Гарет оглянулся и долго пялился девушке вслед.
– Достойно ли так? – промямлил рыцарь смущенно.
Мадор посмотрел удивленно:
– А что в этом ужасного? Или постыдного? Женский взгляд придает сил и уверенности. Разве вы не выпрямили спину, не выпятили грудь, не напрягли мышцы? Сэр Инконню, не надо краснеть. Господь создал женщину для услады мужчины.
– Считать так – недостойно, – перебил рыцарь. – Женщиной следует восхищаться, а вожделеть ее – грех.
Гарет кивнул, а лекарь усмехнулся:
– Похвально столь рыцарственное отношение к женщинам. Но вы у них спросили, что им больше нравится?
– Нет, – огрызнулся Инконню, уже испытывая неприязнь к лощеному доктору, но мигом позже пришел стыд.
До дома фрейлины дошли молча. Мадор шуганул с подворья стайку улыбчивых, ясноглазых детишек, принял поклоны от нескольких мужчин и женщин, проходивших мимо.
– Вот и пришли, – сказал доктор. – Ради прекрасной гостьи хозяева покинули жилище на время, дабы не стеснять, – добавил с легким смешком.
Инконню покраснел. Наверняка фрейлина повела себя здесь надменно, заявив, что ночевать под крышей с деревенщиной не будет. Стыд за нее окатил жаркой волной, юноша часто заморгал.
Он деликатно постучал в дверь.
– Входите, – услышал он скорее приказ, чем предложение.
Рыцарь неловко потоптался, почесал затылок, отворил дверь, шагнул в светлую просторную комнату. Леди Хелия воззрилась на гостей холодно.
Юноша преклонил колено, пряча в глазах восторг – фрейлина была просто обворожительна в новом зеленом платье.
– Рад видеть вас в добром здравии, леди.
Фрейлина вежливо кивнула:
– Наконец-то вы встали на ноги, сэр Инконню. А то все лежали бревном. Чудесно! Сегодня же двинемся дальше. И так задержались по вашей милости.
«А чего ты ждал?» – усмехнулся мысленно рыцарь.
– Посмотрите, – защебетала фрейлина, – что я приобрела в дорогу. Здешние простолюдины шьют дивные вещи. Гляньте на пелиссон. Какая работа! Чудный мех.
Она показала длинный жилет без рукавов из меха горностая, украшенный золотыми лентами.
«Сколько же это стоит? – подумал юноша с ужасом. – У нас и так мало серебра».
– Великолепное блио из муслина!
В руках девушки появилось белое верхнее платье с расшитым лифом, длинными рукавами, расширяющимися от локтя, и разрезами по бокам длинной юбки. К платью прилагалась изукрашенная лента, подчеркивающая талию.
Инконню представил леди Хелию в блио: грудь, живот и бедра плотно облегает ткань, – во рту пересохло.
– Какой искусный шап из мягкой кожи! – продолжала восторгаться фрейлина, демонстрируя походный плащ с капюшоном и длинными рукавами. – А башмачки! Сейчас покажу башмачки.
Мадор осторожно кашлянул. Хелия запнулась.
– Леди Хелия, – сказал лекарь мягко, – боюсь огорчить, но доблестный рыцарь деревню до рассвета не покинет.
– Это еще почему? – в голос вскрикнули Инконню и девушка.
Гарет опасливо спрятался за спину лекаря.
– Он не совсем здоров.
– Но он же ходит, – сказала леди. – Ничего не знаю! Мы уезжаем.
Мадор спокойно выдержал ее разъяренный взгляд, плечо Инконню дружески сжал:
– Леди Хелия, рыцарь не выдержит верховой езды.
– Вот уж выдержу! – возразил юноша задиристо.
Мадор улыбнулся:
– А случись схватка? Уверены, что сможете биться в полную силу?
Инконню хотел возразить, но в глубине души согласился с лекарем. Фрейлина облила презрительным взглядом понурившего голову рыцаря.
– Еще несколько процедур, микстура и ночь здорового сна полностью восстановят утраченное здоровье.
– Ничего не хочу слушать. Вздор! – процедила девушка. – Он поклялся служить мне и не смеет нарушить слова.
– Насколько я знаю, рыцарь поклялся служить, а не пресмыкаться, – перебил Мадор твердо. Гарет съежился под свирепым взглядом девушки. – Он должен добраться до королевства, а не вы. Вряд ли прекрасная леди будет сражаться с колдунами.
В гневе фрейлина стала еще прекрасней. Инконню откровенно любовался ею, но долг рыцаря заставил вмешаться в спор:
– Уважаемый Мадор, будьте добры, говорите с леди согласно ее положению.
– Разве я грублю? – удивился лекарь. – Или говорю неправду? Леди Хелия, вы просили о помощи Верховного короля, и он послал доблестного рыцаря. На него возложена миссия спасения. А как он спасет вашу королеву, если умрет? И потом, – добавил Мадор, – играть на священных чувствах долга – это низко.
Фрейлина вздрогнула, задрала подбородок.
