О. Шеремет - Большая Игра
— Скульд, дружище, тебе не кажется, что пора рассказать мне о твоём плане Игры? Как-никак, я твой союзник.
Скульд молчал, перебирая кисточки пледа на подлокотнике кресла.
— Ну хорошо, — вздохнул Плут. — Я не вмешивался, просто поговорил с Адамом: он собирается взять твою Фишку в жены. Тебя это тоже не волнует?
— Она сделала свой выбор. Не в пользу твоей Фишки, естественно, — в голосе зеленоглазого Игрока проскользнуло высокомерие.
— Всё равно, он имеет на неё сильное влияние, — не сдавался собеседник. — И потом, если мы объединим наши силы в Игре… помнишь, как это было в прошлый раз?
— В какой прошлый раз?
— Ну, брат, память у тебя куриная. Мы с тобой сотрудничали три Игры назад…
— Не помню такого, — раздраженно отрезал Скульд, как склеротик, которого врач заставляет вспоминать, что он ел на завтрак. — Поговорим о настоящем.
— Да, точно, я перепутал… — Клот понял, что с этой стороны опасаться нечего. Но и помощи они тоже не дождутся — Повеса в этот раз фанатично увлекся игрой, и его больше ничего не интересовало. — Что ты планируешь сделать с Фишкой?
Скульд нахмурился, возвёл очи к потолку, пожевал губу — в общем, выполнил все те действия, что символизируют сомнения и усиленную мозговую деятельность. Клот терпеливо ждал, витая мыслями где-то далеко. Интересный у них получался разговор, да…
— Ладно. Но учти: я пытаюсь сохранить это в тайне. Я хочу создать из Аски философский камень.
— Статую что ль?
— Неуч! — не сдержался Скульд. — Разделять заблуждения Фишек, это, знаешь ли, полный…. Полный….
— Атас, — подсказал собеседник. — Так просвети, раз такой умный.
— Это аллегория. Надо объяснить?
— Почитаю на досуге словарь. Давай дальше.
— Человек, ограняя свою суть, очищая от примесей, накапливая энергию, становится магом — вот под этим процессом алхимики и подразумевали создание «камня философов».
— И что дальше?
Скульд развел руками.
— Это единственный крупный недостаток в моём плане. Я надеюсь как можно быстрее прогнать Аску через все стадии, чтобы она стала полноценным магом… а там придется положиться на Судьбу.
— Ты уверен, что у тебя получится?
— Из любого человека можно сделать мага, при должной поддержке. А у Аски врожденная восприимчивость к магическим токам мира — я немного усилил её чувствительность, а сейчас собираюсь…. провести её через следующую стадию Великого Делания: сепарацию.
— Ты собираешься её распилить?
— Тогда, боюсь, пройти остальные стадии девушке будет непросто. Нет, я лишу её любых человеческих контактов на сутки-двое. Этого должно хватить. Ты сможешь повлиять на Адама, чтобы он увёз куда-нибудь двух других валькирий?
— Вероятно. Но Аска будет обижена.
Скульд откинулся в кресле, прищурив глаза.
— Так и надо. Потом (не без моей подачи) о ней «забудут» родители, она узнает нелицеприятную правду о своем парне… И я скажу ей парочку гадостей и оставлю одну.
— В пустыне Гоби, — подсказал Плут. — На усеянном кактусами бархане.
— Лучше в Чернобыле, — второй Игрок не оценил сарказма. — Или… Точно! Я поиграю со временем и восстановлю критский лабиринт, пусть проведет там ночку.
— И что потом?
— Понятия не имею — из меня-то никто философский камень не делал. Следующая стадия — конъюнкция, соединение, но я ещё не придумал, как это воплотить в жизнь… Так что, Лорд, ваш заклад отходит нам?
Седовласый игрок кивнул и подошёл к бару. Ни одно движение не выдавало беспокойства из-за проигрыша своей Фишки: это можно было списать на должность Старшего (дескать, положение обязывает!), но Клоту всё равно подобное равнодушие казалось подозрительным. Для порядка повалял дурака, он откланялся и дал понять, что собирается попросить прощения у Атропос за своё поведение.
— Мне не улыбается найти под подушкой ежа, и под кроватью ужа. И хорошо, если это будет просто уж, а не два гигантских питона.
Аторопос встретила его на пороге комнаты с абсолютно каменным лицом. Но, стоило Клоту сделать шаг внутрь комнаты, как девушка бросилась ему на шею и впилась в губы слишком горячем для мраморной статуи поцелуем. Клот, не будучи тугодумом, не растерялся и подхватил игру. Если, кончено, это была игра. Совершенное тело с белоснежной кожей оказалось искушенным в искусстве любви… Проще говоря: чего она только не выделывала! Несколько часов бессмертные Игроки соревновались в акробатическом искусстве, а потом Атропос пробормотала: «Сдаюсь», и легла на плечо юноши.
Они помолчали. Потом Клот, лениво проводя пальцами по спутанным черным волосам, спросил:
— Зачем?
Ему всё же нужна причина. Как бы хотелось Атропос, если бы он мог просто наслаждаться отведенным им временем, не задавая вопросов! Но она понимала, как это глупо, как наивно — достойно Лахе, но не её.
— Я опасаюсь, что известные нам правила не имеют большого значения для… ну, для нашего противника, кем бы он ни был. Нужно было придумать маленькую тайну, повод нам скрываться и бывать вдвоём чаще, чем в обществе. Любовная интрижка между Игроками, формально находящимися в разных лагерях — самое то. Как ты считаешь?
— Это было круто, — мечтательно протянул Клот, заставив Атропос покраснеть. Но она быстро оправдалась, что виновато было долгое общение с Лахе.
— Кстати, я поговорила с нашей пастушкой. Сейчас она не опасна, но говорит, что Вердан ведёт себя странно. Как будто он совсем не расстроен проигрышем и даже пытался объяснить Лахе что-то вроде того, что в Большой Игре выигрывает именно проигравший… То ли она чего-то недопоняла, то ли Вердан ведёт двойную игру.
— Или просто блефует, — предположил Клот, но без собой уверенности. — Скульд, между прочим, тоже ни в чём не замешан. Он так увлекся своей новой стратегией, что не видит дальше своего греческого носа.
— Да… почему же я всё-таки его так ненавижу? — Атропос приподнялась на локте, задумчиво глядя на Клота. — Ты его можешь спросить об этом?
— Прекрати говорить о Скульде. А то я начну ревновать.
Глаза девушки распахнулись на пол-лица, и Плут невинно пожал плечами.
— Всё в рамках нашей игры, дорогая. Ничего личного.
Буква МЭМ и ЛАМЭД
«Вошла буква мэм и сказала: „Владыка мира, хорошо мною создать мир, потому что мною называется Мэлех — царь“. Ответил ей Творец: „Верно это, но не сотворю мир тобою, потому что миру нужен царь. Вернись на свое место. А также не сотворю Я мир буквами ламэд и хав, составляющими слово МэЛеХ — царь, потому что не может существовать мир без царя“».
