Константин Мзареулов - Козырной король
Заменяя обойму, он прислушался: стрелковое оружие в нервном ритме уверенно вело мелодию боя под аккомпанемент звенящего металла. У подножия холма разгорался другой бой: пока стрелки боролись с крупными обитателями Эльсинора, множество мелких тварей размером не больше откормленного ротвейлера подкралось к высотке и бросалось на нирванцев, разинув зубастые пасти. Выстроившиеся рядами рыцари и гоплиты остервенело работали мечами и копьями, кромсая эту зловредную мелочь.
Втянувшись в конвейерный метод истребительной работы, Вервольф стрелял, методично находя добычу для пуль и время от времени заменяя опустошенные обоймы. Происходившее принимало формы большой охоты на бизонов — как-то герцог принимал участие в такой забаве, присоединившись к команде Буффало Билла. Монстры наступали, выкрикивая что-то невнятное в ритме рэперов Западного побережья, пули убивали их, однако на месте сраженных немедленно появлялись новые твари. Тем не менее залпы автоматических винтовок гремели, как барабаны тяжелого рока, и эта неумолимая возвышенная мелодия постепенно брала верх над примитивными тактами рэпа. Солидные потери хищникам причиняли и струи огнеметов, вносившие элемент цветомузыки в загадочную симфонию битвы.
Неожиданно за спиной герцога раздался знакомый насмешливый голос:
— Побереги серебро, братишка.
Повернув голову, Вервольф увидел Мефа, который выколачивал из нашейного Амулета совершенно убийственные — в прямом и переносном смысле — заклинания. К стыду своему, младший Сын Вампира даже не догадывался о существовании столь смертоносного колдовства. Волны гибели, расходясь полукольцами, прорезали степь до горизонта, выкосив все организмы сложнее травы.
— Нормально получилось, — не без зависти сказал Вервольф.
Он поднялся, отряхивая с одежды превращенную в пепел землю. Рядом вставали в рост его солдаты, потрясенные столь впечатляющей демонстрацией высочайшего Искусства Смилодон подошел к двум герцогам и замешкался, не в силах определить, к которому следует обращаться в порядке субординации. Наконец заговорил, глядя в промежуток между братьями
— Ваши высочества, прикажете отправить роту стрелков на подмогу авангарду?
Мефисто поглядел на замок. Там было жарко. Сынок Оберона потерял почти половину отряда, но прорвался сквозь плотные ряды монстров и преодолел две трети пути к крепости. Тонко улыбаясь, Меф произнес:
— Зачем же рисковать нашими солдатами? Далт нам больше не нужен. Пусть выживает сам, если может. За риск мы платим его банде большие деньги
К ним приблизились, оживленно беседуя, Фауст и Ренк. Граф, смущенный негостеприимностью этого Отражения, сочувственно сказал пехотному полковнику:
— Не завидую тебе, Смилодон. Твоему народу придется много веков чистить Эльсинор от мерзких тварей.
Смилодон жалобно посмотрел на царских сыновей, и мягкосердечный Фауст понял, что пора повторить сеанс массовых убийств — один из тех, что принесли ему славу доброго доктора. Народ всегда любил правителей, массами истреблявших чужаков, но изредка щадивших соплеменников.
— Не придется, — успокоил он эльсинорца. — Ренк, отправь рыцарей в поле — мне нужно по одной дохлой твари каждого вида… И скажи, чтоб постарались не трогать падаль руками — пусть наколют на копья и несут на весу.
— Глубокий замысел, — одобрил старший брат, — Ты всегда умел находить веселые решения.
Вскоре на склоне холма распласталось десятка полтора туш и тушек всех форм и размеров. Сначала Фауст поколдовал над дохлым василиском, затем занялся кентавром и так, методично обрабатывая трупы, обошел всю кунсткамеру. Сгоравшая от любопытства армия с недоумением следила за манипуляциями доброго доктора. Поскольку тревожить колдуна во время работы было небезопасно, взоры обратились к Мефу. Прочитав по глазам соратников невысказанный вслух вопрос, прозванный Дьяволом герцог объяснил:
— Сейчас вы увидите очень тонкую и хитрую магию. Мой брат наложил на труп василиска несколько заковыристых заклинаний, после чего передохли все василиски во всем Эльсиноре. Потом он убил всех ящеров, волков-кентавров, крыс-медведей и так далее.
Выпрямившись, Фауст взялся руками за поясницу, расправил плечи и сообщил:
— По-моему, все.
— «Все» будет, когда перекроем Черную Дорогу, — проворчал Вервольф.
Кроме самого Далта и Джулии уцелело всего пять наемников. Они сидели на траве возле крепостной стены, курили сигарные бычки и тянули виски из фляжек. Материться не было сил.
Когда войско Нирваны присоединилось к жалким остаткам авангарда, Джулия рассказала, заикаясь, что монстры едва не перебили их, но вдруг все василиски упали без признаков жизни, а за ними вырубились и остальные твари.
— Вам повезло, — коротко резюмировал Мефисто. — Пошли искать вход.
Они обогнули четверть периметра стены и обнаружили мощные подъемные ворота. Фауст помахал Амулетом, после чего обшитая листами серебра дубовая створка поползла вверх, скрипя цепями.
— Солдаты — в казармы, братья — за мной, — приказал Фауст, — Остальным не советую входить в замок и тем более — подниматься на второй этаж.
На сей раз даже Джулия не осмелилась перечить, хотя по ее взгляду было видно: ведьме очень хочется обшмонать это таинственное место, совершенно не тронутое демонами времени. Похоже, она уже поняла, что нирванцы никогда не предостерегают попусту.
В вестибюле на первом этаже замка Мефисто, ухмыляясь, сказал среднему брату:
— Ты хорошо напугал этих придурков. Но Джулия может просечь, что здесь нет защитной магии.
— Нет? — Фауст удивленно поднял брови. — Здесь нет, но на лестнице уже есть. А сейчас и здесь будет.
С этими словами он перекрыл все щели заклинаниями Нестерпимой Боли и Мучительной Смерти. Чуть позже, поднимаясь по ступенькам, братья обнаружили, что замок по-прежнему охраняется чарами, наложенными, видимо, дедом или родителями. Любой, кто не принадлежит к нирванской династии, был бы немедленно разорван в клочья и поджарен до полной обугленности. Признаки подобной расправы можно было увидеть в разных частях крепости — вероятно, поэтому банда Суэйвилла не сумела разграбить или уничтожить волшебную обитель пращуров.
Из трех братьев лишь Мефисто бывал в этом месте — в прежней жизни, когда Нирвана имела статус Великого Царства, одного из трех столпов Мироздания. В годы скитаний он часто рассказывал младшим о чудесах Замка Метафор, хотя сам ни разу не пользовался этой магией.
Лишь со слов родителей Меф знал, что некоторые зеркала и картины, украшавшие замковые покои, показывали прошлое. На других холстах можно было увидеть сцены вероятного будущего. Иногда картины и отражения в зеркалах оживали, чтобы снова замереть, образовав новые сюжеты. Большую часть изображений следовало толковать метафорически. Лишь несколько зеркал работали подобно Картам, показывая события, происходящие в данный момент в конкретных отражениях. Но труднее всего было понять, что именно изображает каждое зеркало — настоящее, прошлое или будущее.
