Мария Чурсина - Ранние рассветы
«Да ничего она не сделает!»
«Разве не ясно было сразу?»
«Демоново равноправие, передушить этих магов давно пора».
Маша так и чувствовала, как все эти мысли одна за другой, хороводом кружились в голове её подруги.
Чуть поодаль, подперев плечом дверной косяк, стоял Рауль и носком ботинка трогал стену, как будто собирался раскопать в ней что-то интересное.
— Это долгая история. Сейчас нет времени… Просто примите к сведению, что он никого не убивал. — Горгулья поднялась на ноги, давая понять, что разговор закончен, и её решение не обсуждается. — Нужно идти на поиски. Девушки, а вы можете заняться написанием отчёта, потому что завтра вы, в отличие от всех, пойдёте на последний объект. И не нужно мне тут делать жалобное лицо. Никто вас взашей не гнал к Дому Ведьмы!
Пламя свечи дрожало, и в тёмном стекле отражался не один огонёк — целая вереница. Маша безжалостно стучала карандашом по краю стола и постоянно вертелась: входная дверь хлопала, впуская в дом то парочку первокурсниц, то хмурую Лялю, намокшую под дождём.
Столов в спальнях не было предусмотрено, поэтому с отчётом они пришли в коридор. Здесь в один ряд возле стены выстроились парты, списанные, видимо, из института, и пластиковые стулья, как в уличных кафешках.
— Может, хватит трясти стол? Я здесь вообще-то пишу наш отчёт. — Сабрина подняла голову от тетрадного листка и испытывающе посмотрела на Машу.
Та вдруг осознала, что в довершении ко всему прочему, подпинывает ножку стола, и усилием воли заставила себя прекратить.
— Знаешь, мне всё это очень не нравится, — в очередной раз сказала она. — Очень! Я не понимаю, почему…
Дверь опять хлопнула. На этот раз, сбежавший от дождя в полумрак коридора, на пороге оказался Денис Вадимович. Он снял капюшон дождевика, напоминающего плащ-палатку, и потоптался ещё немного, протирая очки и оставляя на деревянном полу большие тёмные пятна.
— Девочки, у вас свечки ещё одной нет? У меня совсем догорела. — Близоруко щурясь, он подобрался к их столу.
Маша молча протянула ему запасную — ещё целую, не поломанную и белоснежную, от удивления даже забыв, что такое «жалко».
— Спасибо.
Денис Вадимович скрылся в преподавательской комнате, и Маша ещё с секунду созерцала дверь, обитую утеплителем.
— А что он делает-то? Разве он не ушёл с Горгульей и парнями искать Тимура?
— Как видишь, — отмахнулась Сабрина, снова принимаясь за отчёт — клеточки заполнялись аккуратными мелкими буквами.
Маша сидела, как на иголках. За тёмным стеклом ей мерещились силуэты, и казалось, что в лесу нет-нет, да раздастся собачий лай, хриплый и заливистый. Комок макарон, проглоченный за ужином, лежал в желудке мёртвым грузом и хорошо, что ещё не просился наружу.
Она поняла, почему Денис Вадимович остался в стационаре — он остался тут, чтобы в случае чего защитить их.
— Слушай. — Маша поднялась и, пройдя по коридору взад-вперёд, остановилась перед бутылкой с минеральной водой. Выпив за сегодняшний вечер половину, она уже убедилась, что от неё не легчает, и даже комок макарон не проталкивается подальше. — Я схожу наверх, ладно? Ты с отчётом без меня справишься?
— Я буду очень стараться, — буркнула Сабрина, не поднимая взгляда.
— Он не умеет разговаривать, — заявила Сабрина, не заботясь о том, что Тимур прекрасно слышал их.
Но он даже не оторвался от книжки о психологии маньяков. Рядом, по столу прямо перед ним прыгала пёстрая птичка и склёвывала крошки от печенья.
— Отстань от человека, сами справимся. — Я потянула Сабрину за руку, но та и не думала уходить.
— Тимур, слушай. — Она села на стул напротив и, вцепившись двумя пальцами в корешок его книжки, потянула на себя. — Нам нужна твоя грубая мужская сила. Нужно дров наколоть.
Он поднялся, аккуратно заложив страницу сложенным вдвое тетрадным листком, и пошёл к поленнице. Сабрина задумчиво смотрела Тимуру вслед, как будто видела его в первый раз.
В аудиториях института Тимура тоже никто не замечал, пока в конце первого семестра не выяснилось, что он — единственный, кто смог составить конкуренцию отличнице-Сабрине.
Тимур сидел всегда за последней партой, тихонько перелистывал лекции и, говорят, даже иногда здоровался с одногруппниками. Но очень тихо.
Тая с Венкой хихикали за его спиной — он не умеет разговаривать. Парни его не замечали, не со зла, а понимая, что так будет проще всем. Преподаватели сдержанно хвалили. Сдержанно, словно бы сомневались, существует ли он на самом деле. И исподтишка обводили аудиторию взглядом, называя его фамилию — вдруг всё же посчастливится узнать, какой он из себя. Но Тимур не поднимал головы, даже когда к нему обращались.
Маша поднялась по крутой деревянной лестнице и стукнулась в спальню парней. Ей никто не ответил. Света, который лился из коридора, едва хватило на половину лестницы, и теперь Маша в кромешной темноте шарила руками в поисках дверной ручки.
— Кто здесь? — послышался приглушённый голос из комнаты.
— Это я. Можно с тобой поговорить? — попросила Маша.
Дверь открылась. Света в спальне и правда не было, но её глаза успели привыкнуть к темноте, так что она различила тёмно-синий прямоугольник открытого окна, из которого тянуло свежестью, и чёрный силуэт.
— Лев… э, я на счёт Тимура. — Она боком протиснулась в приоткрытую дверь и едва не сшибла с тумбочки бутылку с водой — та опасно закачалась.
— Проходи, — угрюмо, видимо, понимая, что от Маши ему деваться некуда, буркнул Лев, на ходу подхватывая бутылку, и сел на кровать. — Знаешь, я, наверное, уйду.
Она опустилась на соседнюю. В темноте не видно было глаз и выражения лица. В темноте она только могла слышать его тяжёлое дыхание. Действительно тяжёлое, будто каждую секунду у него перехватывало горло и не хватало воздуха.
— Куда уйти? — не поняла Маша.
Идти со стационара было особенно некуда, только в одну сторону. Если сможешь правильно выбрать направление, то часа через три окажешься на грунтовой деревенской дороге. Там ходит автобус — раза два в день, а иногда — и раз в два дня. Очень повезёт — доберёшься до станции, а там, смотри, ещё пять часов на электричке. Это уже и не много, если вспомнить, сколько пришлось топать по бездорожью.
— Уйти, — вздохнул он снова. — В смысле, из института. Всё равно выгонят.
— Да почему выгонят? — быстро заговорила Маша. — Ты же не виноват. Это всё… знаешь, мы тут думаем…
— Да нет, — перебил её Лев. В темноте он махнул рукой и откинулся к стене. В такой странной и, наверное, не особенно удобной позе, снова вздохнул. — Не из-за него. Просто мы не нашли ни одного объекта. Я не умею слушать кольцо. Ничего не выходит.
