Павел Кошик - Кроваво-Черный
За очередной вспышкой боли следовало мгновение блаженства. Каждая клеточка моего тела дрожала от удовольствия. Я перестал ощущать все происходящее вокруг и, наоборот, – испытывал все чувства одновременно. Я хотел умереть. Я хотел жить. Я хотел и того и другого одновременно. О Боже, это было чертовски приятно! Зрение немного прояснилось после первоначального помутнения, и вдруг мой взгляд упал на ту часть раковины, что находилась за краном и прилегала к стене. Это была плоская поверхность из нержавеющей стали, которую мама ежедневно начищала практически до зеркального блеска.
Я увидел свое отражение. Ладони, державшие кусок мяса, были окровавлены, и кровь стекала по рукам до самых локтей. Все мое лицо было заляпано кровью. Но это было не самое страшное. Мои глаза… я увидел свои глаза. Они были безумными. Зрачки расширились так, что карие радужные оболочки стали казаться черными. И они блестели. Блестели так, как не должны блестеть. Они блестели, как металлическая поверхность раковины, а не как глаза человеческого существа.
Увиденное мною собственное отражение словно бы ударило меня кулаком в живот. Я отшатнулся так резко, что поскользнулся на гладком полу и чуть не потерял равновесие. Правая рука, все ещё сжимавшая кусок мяса, безвольно опустилась вниз. Пальцы разжались, и сырой стейк упал на пол, издав звонкий шлепок. Я продолжал смотреть на собственное отражение. Мои губы, подбородок, щеки, нос – всё было в крови. Я стал нервно вытирать лицо руками. Но руки тоже были все в крови!
Я бросился бежать так быстро, как не бегал даже на последнем мачте. Через секунду уже был на втором этаже и чуть ни вышиб дверь в ванную комнату, стараясь поскорее оказаться внутри. Я открутил оба вентиля на полную мощность. Мне было все равно, какой температуры вода – главное поскорее смыть всю эту кровь. Я засунул лицо целиком под мощную струю воды. Брызги полетели во все стороны – на мою одежду, на стены, на пол. Но мне было наплевать на то, что вся моя одежда тут же промокла, а поверхность пола превратилась в одну большую лужу.
Как одержимый, я натирал свое лицо и руки мылом. Оно попадало в нос, рот и глаза, но я не обращал на это внимания, продолжая намыливаться так активно, словно пытаясь смыть не кровь, а токсичное загрязнение. Вскоре лицо и руки были чисты, на мне не осталось ни капли крови. Это немного успокоило меня. Я закрутил краны и вдруг почувствовал боль в деснах. Полагаю, она появилась раньше, но только сейчас я был достаточно спокоен, чтобы осознать такое обычное ощущение, как зубная боль. Да, на этот раз это была уже не щекотка, а вполне банальная зубная боль. Как та, что чувствуешь в детстве после того, как лишишься очередного молочного зуба.
Но все мои зубы были на месте. Кажется… Я провел языком по зубам, проверяя данное утверждение. Зубы были на месте, но некоторые из них кажется стали больше. Я открыл рот, чтобы разглядеть их в зеркале. Проклятье! Я отшатнулся. На этот раз под ногами был уже не ламинат кухни, а огромная лужа, так что я поскользнулся и с размаха шлепнулся на пол, как персонаж какого-нибудь комедийного мультфильма. Все содержимое лужи в тот же миг полетело вверх и окотило меня брызгами.
Я больно ушиб спину, локти, затылок и потянул то ли мышцы шеи, то ли плеча. Но сейчас мне было не до оценки ущерба. Я резко поднялся на ноги и снова подошел к зеркалу. Мне наверняка померещилось! На этот раз все должно быть по-другому! Я крепко уперся обеими руками в раковину, пододвинул лицо к зеркалу и снова открыл рот.
Черт! Черт! Черт! Значит, в первый раз мне не показалось! У меня во рту, словно у какого-нибудь долбанного тигра, находились две пары больших и острых клыков, каждый из которых был, как минимум, по дюйму в длину.
Глава 8
– Эй! Освобождай помещение! Ты здесь не один живешь! – раздался из-за двери звонкий голос Мэри.
От неожиданности я дернулся, и мои руки, крепко упиравшиеся в раковину, одним резким движением вырвали её из креплений. Гребаная сверхсила! Хорошо, что я вовремя среагировал и не уронил раковину на пол.
– Сходи на первом этаже! Я здесь воду разлил на полу – нужно вытереть, – ответил я, сжимая в руках раковину, словно какой-то мячик-антистресс.
– Ту мама заняла, а мне очень надо! – нетерпеливо прокричала Мэри и легонько пнула дверь своей детской ножкой.
– Да подожди ты! Я ещё не одет!
Я осмотрел раковину и то место, которое она раньше занимала. Она крепилась к стене двумя мощными болтами, теперь беспомощно болтавшимися в воздухе. Одной рукой я приставил раковину к стене, а второй вставил болты на их прежние места. В этот раз проклятая сверхсила помогла мне – под нажимом моей руки болты легко вошли в стену. Я осмотрелся по сторонам – все вокруг был залито водой. Схватил висевшие на крючках полотенца – одно бросил вниз и, передвигая его ногой, начал протирать пол, а вторым в то же время пытался вытереть стены.
Мне несколько раз пришлось поднять полотенце с пола и выжать его в раковину. И все это время Мэри ныла под дверью и пыталась протестовать. Примерно через минуту пол в ванной стал просто очень мокрым, а не покрытым четвертьдюймовым[17] слоем воды. Я решил, что безопаснее будет как можно скорее освободить ванную, пока Мэри не закатила скандал, нежели добиться идеальной чистоты. Открыл дверь и буквально вылетел из ванной, едва не сбив сестру с ног. Она ещё не успела повернуть голову в мою сторону, как я уже закрыл дверь в свою комнату.
Несмотря на все просьбы, замок на моей двери отсутствовал, а я очень не хотел, чтобы кто-то потревожил меня в этот момент. Сверхсила вновь пришла мне на выручку – я приподнял здоровенный комод и забаррикадировал им дверь. А ведь ещё в том году мне понадобилось десять минут, чтобы передвинуть его на несколько дюймов в сторону.
Я плюхнулся на кровать. Клыки! Долбаные клыки! Я должен их разглядеть! Осмотрелся по сторонам, но в моей комнате не было даже малюсенького зеркальца, я же не девчонка! Подошел к столу и открыл крышку ноутбука. Вебкамера – то, что надо. Минута, в течение которой осуществлялась загрузка операционной системы, показалась мне вечностью. И вот, наконец, открылся рабочий стол с моей любимой панорамой Нью-Йорка с высоты птичьего полета – я всегда любил небоскребы. Щелкнул по значку программы видеочата, и на экране появилось мое лицо. Я открыл рот. Мои новые клыки были на том же самом месте, где я оставил их в прошлый раз. Чертовы здоровенные клыки!
Я потрогал их – длинные и мощные, как у дикого зверя. Попробовал порасшатывать их – мерзавцы сидели, как влитые! Попытался задвинуть обратно в десны – безрезультатно. Я закрыл рот. Какое-то время тупо сидел, уставившись в собственное изображение на экране. Сделав глубокий вход и выдох, захлопнул крышку ноутбука. Пришло время подумать, что за хрень со мной происходит. Клыки, одержимость кровью, ожоги после пяти минут пребывания на солнце, волдыри от одного только прикосновения к серебру, проклятый сэндвич с чесноком, который чуть не убил меня. Все было ясно! Я чертов вампир! Как сраный Эдвард из «Сумерек» или придурошный герой Джонни Деппа из того скучного фильма Тима Бертона. Хренов кровосос! Чертово порождение ночи! Плюшевый Граф фон Знак из Улицы Сезам! Долбанный вампир! Долбанный долбанный долбанный вампир! «Мрачные тени»! Вот как назывался тот дурацкий фильм! Там ещё была девчонка из «Пипца»! Однако хватит уже вспоминать все фильмы о вампирах, что когда-либо видел.
