Юлиана Суренова - Книга 3_Город богов
Нинт постарел в счастье и достатке и уже должен был отправиться в самую светлую и блаженную часть владений Госпожи Кигаль. Но он не хотел умирать. Нинт жаждал новых утех, которые могла дать ему лишь земная жизнь. В то время, когда Госпожа Кигаль прислала к нему вестников смерти, старик как раз собирался жениться на молодой красавице…
Нинт обратился за помощью к своей богине и Та обучила его отдалить конец. Она сказала: "Вестников смерти не трудно обмануть. Они слепы и им все равно, чей последний вздох принимать. Кигаль же можно задобрить, построив в мире людей посвященный Ей алтарь и принося жертвы именем Ее. Принимая твое служение, владычица смерти позволит тебе жить столько, сколько ты сам пожелаешь, выпивая живительные соки из тел юных и полных сил…" -Убивать другого, чтобы выжить самому, – караванщик закусил губу. Он мог понять подобное. – Мало ли мы убили на своем веку разбойников в стремлении защитить свою семью и выжить, чтобы осуждать подобное?
– Это не то же самое, – качнул головой Евсей, – одно дело выигрывать жизнь в бою, не сходя с прямой тропы каравана, другое – покупать ее, платя кровью невинных.
– Итак, этот Нинт стал приносить людей в жертву госпоже Кигаль, стремясь отвратить конец. Но он ведь все равно умер…
– Двухсот лет от роду, положив на алтарь весь свой род и настроив против себя половину богов, – прозвучало в ответ.
Атен чувствовал, что лекарь чего-то недоговаривает, однако, видя, что в этот заговор молчания вошел и Евсей, не стал расспрашивать его более ни о чем. Но он зарекся этим же вечером получить от брата нужный свиток и прочесть его с начала до самого конца. И не важно, сколько времени это займет.
– Сдается мне, ты знаешь об этом не только из легенд, – сощурившись, проговорил он.
– Да, – вынужден был признать лекарь. – Мне приходилось видеть все наяву…
– Во имя всего святого, неужели в твоем городе совершали обряд, запрещенный небожителями! – воскликнул караванщик.
– Против него был повелитель небес, – Лигрен скользнул взглядом по отодвинувшемуся вглубь повозки, словно отстраняясь от разговора, Шамаша, а затем продолжал: – Госпожа Кигаль не оспаривала решение брата, но после того, как Он заболел, а над землей людей стала властвовать богиня снегов, дала людям понять, что этот обычай Ей вовсе не противен… В договоре, который заключает город с владычицей подземных земель, четко прописан единственный случай, когда люди могут прибегнуть к помощи жертвоприношения – если они стремятся продлить жизнь стоящего у врат смерти Хранителя, не имея ему преемника… Не забывай: городов становится все меньше и меньше, а владычице подземного мира нужно, чтобы на земле кто-то жил, иначе не будет и смерти… А мы… Мы всего лишь хотели выиграть у вечности немного времени, надеясь, что небожители пошлют нам нового мага…
– Но ваши жертвы не помогли…
– Мы выкупили пять лет.
– Это немало… – Атен замолчал, задумавшись. Собственно, он тоже когда-то был горожанином и понимал, каково терять Хранителя, не зная, будет дан преемник или нет…
– Конечно, то, что мы делали, было… – говоря это, Лигрен не спускал глаз с повелителя небес, ожидая, что тот хоть как-то – взглядом, движением губ – отреагирует на его слова, покажет свое отношение к тому, что, несмотря на все попытки убедить себя в правильности выбранного когда-то бесконечно давно пути, не прекращало мучить душу посвященного.
– Я не хочу никого осуждать за поступки, причин которых не могу понять, – наконец, заговорил Шамаш. – Но я слишком хорошо знаю, что такое человеческие жертвоприношения и что они делают с наделенными даром. Я видел то время, когда колдуны, не имея дара предсказания, но желая узнать будущее, взрезали животы еще живых младенцев и гадали на внутренностях, когда старухи, стремясь вернуть молодость, выпивали с кровью юную жизнь из маленьких девочек, когда убивали целые семьи лишь для того, чтобы купить у черных богов могущество, которым не наделило рождение.
– Но это совсем другое…-попытался возразить Лигрен, ужасаясь в душе тому, что он услышал и только теперь начиная понимать, что стало истинной причиной запрета обряда, который еще недавно казался осмысленной и приемлемой жертвой.
– Достаточно сделать шаг с края бездны. Дальше полетишь вниз сам… – поджав губы, колдун умолк. Прошло несколько мгновений, прежде чем он заговорил вновь: – Что остановило вашего Хранителя? Пять лет – достаточный срок для того, чтобы ощутить вкус смерти и научиться наслаждаться им.
– У него была внучка, прекрасное, обожаемое всеми существо, полное веры и искренности. Ради нее Хранитель, чувствуя приближение своей смерти и зная, что на смену ему некому прийти, и решился на договор с госпожой Кигаль. Девушка заметила изменения, проявившиеся в деде, стала искать причину и однажды случайно натолкнулась на правду… Она пришла в ужас…
– Могу представить себе… – качнул головой Евсей. – И что, она убедила старика остановиться?
– В каком-то роде… Конечно, всех слов, слез мира было недостаточно для этого.
Хранитель уже переступил черту, до которой он слушал смертных. С ним теперь говорила Госпожа Кигаль, чей голос заглушил все остальные звуки…
– Что же заставило его…
– Когда готовилось новое жертвоприношение, Асни заняла место жертвы на алтаре смерти… Это случилось в последний момент, когда на ту уже были надеты погребальные одежды, лицо покрыто полотном, призванным стереть все черты, обезличивая… – нет, говорить об этом было выше его сил. Опустив голову на грудь и старательно пряча глаза, он лишь прошептал: – Старик узнал о том, кого принес в жертву, лишь испив кубок ее крови… Он обезумел от горя и вонзил себе в сердце жертвенный нож, который прервал жизнь Асни… – Лигрен качнул головой, пытаясь разогнать окруживший его туман памяти, непреодолимый и мрачный. – И только тогда мы поняли, что хотя жертвоприношения продлевают жизнь, они всегда делают конец ужаснейшим из возможных… – он поднял полные боли глаза на своих собеседников: – Я хотел умереть вместе со своим городом. Боги знают: я молил о смерти, как никто другой. Но люди и небожители решили, что мне следует жить.
Возможно, для того, чтобы я донес правду до других, помогая кому-то избегнуть ужасной участи…
– Асни была твоей дочерью? – Атен и сам не понимал почему задал этот вопрос.
– Да, – лекарь тяжело вздохнул. – Она была чистой, как утренний вздох, могла бы прожить долгую жизнь в счастье, а потом попасть в самые светлые земли во владениях Госпожи Кигаль…
– Самопожертвование – великий подвиг.
– О, – Лигрен горько усмехнулся. – Я был бы рад успокоить себя верой в это! Но мне слишком хорошо известно, какая судьба уготовлена принесенным в жертву.
