Николай Якубенко - Игра на выживание
— Ветал, ты заинтриговал меня. Интересно — как?
— Войны выигрываются теми, у кого больше сторонников. И Армия, соответственно. Если одна из сторон конфликта режет младенцев и отбирает последний кусок хлеба у нищего — к ней будут присоединяться лишь в крайнем случае. Потому что человек по природе своей стремится к лучшему, хорошему. Я мог привести тебе множество примеров из нашей истории, но лучше просто поверь на слово.
— Народ — быдло, Виталик. Никуда он не стремится.
— Это фундамент, на котором сидят и ордена и феодалы. Кстати, феодал тоже человек и ничто человеческое ему не чуждо.
— Да этот феодал режет крепостных, как хочет. И ничего ему за это не бывает.
— Не отводи в сторону разговор. Идея в следующем: сторона, применяющая плохие средства для достижения своей цели с легкостью выиграет одну битву или несколько. Но войну выиграть не сможет — от нее отвернутся сторонники и союзники. И трындец Кощею Бессмертному.
— Реальность проще Виталик. Пока союзники осознают с кем связались — становится поздно. Добро уже посыпано солью, луком, специями и медленно поджаривается на углях. А чаще еще проще — в вашем языке это называется информационная война. Кто плохой, кто хороший? Попробуй тут разбери… поэтому побеждает все таки зло.
— Тогда почему в нашем мире войны становятся все реже, гуманнее, мягче и вообще общий тренд внушает оптимизм?
— Хороший вопрос. Подумать надо.
На поляне, среди спускающихся сумерек повисло молчание, нарушаемое лишь тресканьем поленьев в костре.
— Я так думаю, это из-за магии. Других сильных различий между нашими мирами я пока не вижу, значит она виновата. Развитие общества в мире Иглы целиком и полностью завязано на магических орденах. В их войнах нет места для мнения кого-то, кроме Магистров. Мораль и прочее их беспокоит мало. На войне в вашем мире садиста-офицера простые солдаты убивали по-тихому. Здесь солдат и не подумает причинить зло магу — очень сложно это. Полк или даже армия в вашем мире могли подняться против своего правителя! В мире Иглы это невозможно. Нет бунтовщиков, нет и развития общества.
— Получается, магические ордена тормозят развитие общества, технологии, науки и вообще всего в мире Иглы. В наше средневековье велика была роль церкви, полыхали костры инквизиции, уничтожались передовые ученые, мыслители. Ваши ордена, наверное, в чем-то похожи на них.
— Я понял твою мысль, но дело в другом. Развитие общества, науки и прочего магия не тормозит. Просто большинство передовых люди мира Иглы работают над развитием магии и на общество чхать хотели. Магия — это целый мир, который можно развивать бесконечно. На простых смертных просто сил не остается. Да и желания тоже.
— Чуваки, вы подняли бесконечный вопрос, ответить на который не сможете. Спать лучше ложитесь.
* * *Следующее утро в лесу выдалось самым обычным. Если не считать мелкого противного дождика. Совсем не летнего. Как-то за время пребывания в новом мире земляне отвыкли от такого природного явления, а Агрис слишком привык полагаться на магию.
— Да сотвори ты хоть что-то водостойкое, волшебник хренов!
— Не сотворю. Я сейчас полог сделаю, а на него слетятся «охотники». В такой глуши, да еще в районе капища, это как маяк будет: приходите добрые люди, делайте с нами что хотите!
— Бляяя…
Троица сидела под ветками какой то Елки, прячась под пенки и плотно друг к другу прижавшись. Основной поток воды проходил мимо, но капли дождя все равно каким то образом попадали на голову, шею, плечи… о ногах и говорить не приходится. Особенно неприятны были редкие капли воды, затекшие за шиворот и холодной щекоткой струившиеся по спине. Это было даже хуже, чем просто отдаться дождю сразу. Пропитывались влагой медленно и неотвратимо. Костер уже успел потухнуть, вещи — намокнуть, настроение — испортиться. Хуже всего было то, что конца этому не было видно.
— Какие мы все-таки дураки, надо было спирта оставить на непредвиденный случай. Вот бы он сейчас пригодился!
— А я говорил оставить.
— Ты говорил оставить совсем немного — раны дезинфицировать. А потом напился и сам же последнее по стаканам разлил.
— А ты бы не сидел сиднем, а напомнил: Виталик, негоже последний спирт разливать. Немного оставить надо.
— А я сам выпил тогда прилично. Так что не приставай со своими нотациями. Лучше скажи, что делать?
— Я очень точно скажу. Нужно сидеть под елкой и ждать когда дождь пройдет.
В это самое время под елкой стала образовываться лужа. Все трое успели промокнуть до нитки и усиленно стучали зубами. Холод был такой силы, что все тревоги ушли на задний план, осталось только желание яркого солнца и чего ни будь теплого. Еще лучше — горячительного.
— Бррр, такими темпами мы здесь околеем просто. И не нужно будет никаких «охотников».
— Это еще что… вот помню шли мы с камрадом от турприюта «Пшадские водопады» до поселка Пшада. Дело было летом, и путь наш проходил через русло реки Пшада. Вышли ранним утром. Мы спокойно прошли водопады и совсем немного оставалось нам до «сорока бродов» — это место, где Пшада петляет, как пьяный милиционер и тропинка постоянно пересекает реку. Ну так вот, стоило нам пройти пару часов по руслу, как начался дождь. Я сказал дождь? Нет это был ливень, настоящий сильный ливень. В одно мгновение мы промокли, как цуцики, одежда стала тяжелой и обвисла на теле. Рюкзаки промокли насквозь — тогда еще мало было нормальных современных не промокающих рюкзаков. У меня был станочный «Ермак», у камрада вообще непонятно что. Все промокло, замерзли очень… а идти вперед надо. Остановишься — пневмонию получишь, как с добрым утром. Когда идешь — холода не чувствуешь, стоит только остановиться и начинает он пробирать до самых косточек. Тут уж хочешь не хочешь, а идти будешь.
Но еще неприятней было то, что река стала раздуваться из за дождя. Там, где раньше спокойно проходили, теперь был бурный поток выше колен. И не видно ничего в воде. Как обычно станешь в воду, а там расщелина окажется или другая неожиданность — ногу повредить за нефиг делать. По такому руслу проходить одно большое мучение. Хорошо, что к тому времени успели выйти на «Сорок бродов», но большой радости это не добавило — земля размокла, пластами стала липнуть к обуви и вообще проваливаться вниз.
Ни палатки, ни пенки у нас не было. Не планировали ночевать в лесу потому что. На самых последних силах вышли к сторожке лесничего и настойчиво напросились к нему переночевать. Попробовал бы он отказаться впустить нас…
— Это ты говоришь к тому, что бы лесника идти искать?
