Кэмерон Джейс - Скорбь Белоснежки
— Я твоя мать, — она шлепнула его по спине с такой силой, что он чуть не выронил рог единорога. — Мамы все знают.
— Ау, мам, — Локи выгнул спину.
— Сосредоточься, Локи, — произнесла она. — Я даю тебе восхитительное оружие, которое само выбирает хозяина, и я надеюсь, что ты заставишь его выбрать тебя.
— Что ты имеешь в виду?
— Он выбирает хозяина, который заслуживает его сил.
— Что-то не очень убедительно, мам, — ответил Локи. — Признаю, эта штука выглядит круто, и мне хочется верить, что это настоящий рог единорога, но вся эта мамба-джамба на счет выбора хозяина такое клише.
— Тогда отдавай обратно, — она потянулась за ним.
— Подожди, — Локи убрал рог от нее подальше. — ЛАДУШКИ. Беру. Должно быть я достоин рога, раз ты принесла его мне, чтобы убить зловредную вампиршу из Скорби. Правда в том, что мне нужно что-нибудь, что поможет преодолеть мои страхи, особенно этот. Что нужно сделать, чтобы Аликорн выбрал меня?
— Во-первых, существует заклинание, которое заставляет его работать, — объяснила Бабушка. — Ты взираешь на него взглядом полным решимости и произносишь "Ора Педора".
Для Локи оставалось загадкой, почему все было так сложно. Если Единорог был волшебный, почему его было так сложно контролировать?
— Ора Педора…, - начал говорить Локи.
— Заклинание не сработает, пока ты не выполнишь второе условие, — произнесла Бабаушка.
— Какое?
— Тебе нужно поверить в Чанту, — строго молвила Бабушка.
— Чанту?
— Чанту, Локи, — она протянула свою костлявую руку к его сердцу. — Раньше ее называли Енчантой, но Чанта звучит лучше.
Локи подумал, что это немного странно, что его мать говорит с ним об использовании Чанты, которая оказалась, каким-то образом связанной с его сердцем.
— Чанта — это невидимая сила сердец, которая очаровывает нас. Это секрет желаний и творец чудес, — детально разъясняла Бабушка, напоминая ему манеру разговоров Чармвилля. — Это человеческая сила, которую наука не в силах объяснить. Никто не может доказать ее существования, но мы все знаем о ней.
— По-английски, пожалуйста.
Бабушка подалась вперед. Она наклонилась к его правому уху и прошептала:
— Если ты поверишь, я имею в виду, действительно поверишь и пожелаешь что-то всем сердцем, Чанта убеждает всю вселенную объединиться с тобой и помочь тебе получить то, о чем ты желаешь.
— Вся Вселенная? Даже Форкс в Сиэтле? — удивился Локи; пытаясь игнорировать тот факт, что если бы целый мир задумал сделать что-то против него, тогда его жизнь в Обычном Мире была бы жалкой. Тем не менее, он надеялся, что слова его матери были правдой. Разве это не здорово, пожелай он что-нибудь, и весь мир помог бы ему достигнуть этого?
— Весь мир на твоей стороне, Локи, — прошептала она ему на ухо. — Все что тебе нужно, это следовать за своей звездой и мир пойдет следом.
— Ты в последнее время разговаривала с Чармвиллем?
— Перестань задавать глупые вопросы и задавай правильные, — нахмурилась Бабушка.
— Правильные, по типу того, как я намереваюсь следовать за своей звездой, ты об этом говоришь?
— Когда ты научишься заботиться о других так же, как ты заботишься о самом себе, — Бабушка звучала серьезно для приведения, которое пугало других.
— Я больше ни о ком не хочу заботиться. С какой стати мне заботится об этих Минкиных?
— Ну не знаю, Локи, но я думаю, что ты все твердишь об этом, несмотря на то, что ты действительно чувствуешь в своем сердце. Не могу представить, что ты бы отвернулся от того, кто нуждается в помощи.
— Ну, если это беспомощное животное, на которых Минкины охотятся, то согласен, но никто из этих Минкиных не заслуживает моей помощи. Это не мой мир. Это лишь временно.
— Это твоя жизнь, сынок. Ты сам выберешь для себя то, что правильно. Я просто говорю, что для тебя лучше, — сказала Бабушка. — Просто обещай мне, что всегда будешь помнить об этом разговоре.
— Если Небесный Совет не сотрет его из моей памяти, то обещаю.
— Это мой Локо. Теперь закрой глаза, сделай глубокий вдох и пожелай чего хочешь, — настаивала она. — Убедись, что ты на самом деле этого хочешь, прежде чем озвучить.
— Я вроде как веду машину. Я не могу закрыть глаза.
— Если ты поверишь в Чанту, то все получится.
— Слушай мам, я знаю, что ты призрак и твоя жизнь тебе больше не дорога, но парни вроде меня не закрывают глаза во время вождения машины. Чанта может и подождать.
Когда Локи бросил взгляд на зеркало, его мать ушла. Иногда, когда Бабушка уходила вот так, Локи начинал думать, что у него на самом деле не было матери. Быть может, она лишь плод его воображения, который он выдумал, чтобы упростить себе жизнь в Обычном Мире. Но если она галлюцинация, что тогда делает рог единорога рядом с ним на пассажирском сиденье? Он дотронулся до него, чтобы убедиться, что он настоящий. Локи на мгновение задержал взгляд на роге, удивляясь, каким Макаром он его выберет…и окажется ли весь этот фокус-покус правдой.
— Ора Педора — прошептал Локи, словно пытался кого-то разбудить. Ничего не произошло; мертвый рог единорога лежал на сиденье.
— Ора Педора, — Локи слегка повысил голос, как обычно делают, когда пытаются разбудить того, кто не услышал в первый раз. По-прежнему, ничего не произошло.
— Ора Педора, — он выпрямил спину и заговорил как заправский волшебник из шестнадцатого века.
Ничего.
— Дерьмо, — Локи перестал возиться с Аликорном и сосредоточился на темной дороге впереди.
Кармен перестала играть музыку. Он постучал по радио рукой, но не раздалось ни звука. Словно те немногие люди, с которыми он общался в этом мире, больше не хотели с ним разговаривать, и он ощутил, как жуткое одиночество ползет по его спине. От скуки, Локи вытащил Сезам, печенье с предсказанием. Он положил его на приборную панель и спросил, куда ему ехать. Он и так знал, куда ему ехать, но ему нужно было, что Сезам убедил его еще больше. В последнее время, он доверял ему все больше.
— Подожди, — сказал он Сезаму. — Это неправильный вопрос. Мой вопрос: Должен ли я убить вампира Белоснежку? Мне действительно нужно сделать это, чтобы вернуться домой? — Спросил Локи и разломал печенюшку.
На липкой бумажке было написано:
Убей Белоснежку.
Локи взял бумажку и начал ее жевать. Она была вкуса ванили. Хотя и немного кислая. Внезапно, радио Кармен ожило. Ведущий объявил группу под названием Воинствующие Тыквы. Их песня называлась "Нас уже ничто не остановит". Со стихами вроде этих:
Мы отправились в путь вместе,
