Дэвид Уитли - Стражи полуночи
Мистер Лодейт поспешно отвел глаза. Сделав вид, что не заметил этого безмолвного диалога, Марк вернулся к своему рисунку и завершил его более или менее успешно.
— Вот, сэр, — пробормотал он, протягивая графу лист пергамента.
Граф принялся внимательно изучать работу Марка, сверяя копию с оригиналом. Мальчик тем временем не сводил глаз с огромного окна, за которым темнело ночное небо. Внезапно он увидел то, что недавно рисовал, — пять звезд, создающих подобие круга. Они сверкали на небосводе, как драгоценные камни на черном бархате. Мысль о том, что ему удалось отобразить на пергаменте нечто столь огромное и впечатляющее, заставила Марка слегка улыбнуться.
— Что ж, для начала не так плохо, — буркнул граф себе под нос. — Когда мои гости уйдут, мы продолжим занятия. А сейчас оставь нас. Можешь спать до тех пор, пока не взойдет солнце.
Марк сделал несколько шагов назад, радуясь предоставленной передышке. Аскетическое лицо графа по-прежнему было исполнено суровости, на пухлой физиономии мистера Прендергаста играла снисходительная улыбка. Не чуя под собой ног, Марк спустился по лестнице. Снутворт, несомненно слышавший все, что говорилось наверху, схватил Марка за руку и сжал ее.
— Поздравляю, парень! — выдохнул он.
Но Марк был слишком потрясен, чтобы принимать поздравления. Едва кивнув новому знакомому, он спустился в свою комнату. Перед глазами у него стояли звезды, звезды мерцали у него в голове, и, возможно, поэтому в мыслях царил полный сумбур. Одним звездам было известно, по какой причине граф решил сделать его своим учеником. Об этом великом событии надо будет непременно написать Лили, решил Марк. Вот только о том, что место ученицы графа изначально предназначалось ей, пожалуй, упоминать не следует. Зачем доставлять Лили напрасные огорчения? Ведь изменить сделанное уже невозможно. Пусть она испытает ничем не омраченную радость, узнав, что ее другу не придется орудовать метлой и грязной тряпкой. Судьба приготовила ему иной, высокий удел. Он станет учеником величайшего астролога Агоры. И уж конечно, он не обманет ожиданий графа. Настанет день, когда он поразит всех своими успехами, и, может быть, тогда-тогда…
Марк не успел додумать, подхваченный мягкой волной дремоты. Стоило сну завладеть его сознанием, перед глазами у него возникло лицо мистера Лодейта, о котором он, казалось, совершенно забыл. Покидая обсерваторию, Марк был слишком возбужден, чтобы обратить внимание на странный взгляд, которым проводил его рыжеволосый молодой человек. И лишь теперь с удивлением вспомнил, что взгляд этот был исполнен чувства, более всего напоминающего сожаление.
6
Скрипачка
Лили открыла глаза и увидала, что над ней простирается ночное небо. В течение нескольких блаженных секунд она лежала без движения, любуясь звездами, которые сияли над ней во всем своем великолепии. Потом, как и всегда, помыслы ее обратились к реальности. Плащ Лили был заляпан грязью, ноги все еще болели после долгого бега по булыжной мостовой. Наверное, спала она совсем недолго, решила девочка, откидывая с лица спутанные волосы. Она продрогла до костей, и это было главным ее ощущением. Дыхание Лили, вырываясь изо рта, тут же превращалось в холодном воздухе в пар.
Девочка с усилием поднялась на дрожащие ноги. Внезапно ею овладел приступ пронзительной грусти, причины которой были не ясны ей самой. На глазах выступили непрошеные слезы. Она опустила веки и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
— Это всего лишь побочный эффект… после той жуткой машины, — пробормотала она себе под нос, борясь с отчаянным желанием разрыдаться. Усилием воли девочка заставила грусть отступить. Ей приходилось делать это и раньше. Жизнь приучила ее владеть своими эмоциями.
— Немедленно прекрати проливать слезы, — приказала себе Лили и сжала кулаки. — Сейчас не время горевать.
Времени для того, чтобы сожалеть о собственной участи, у нее не было никогда. Последний раз она плакала, оказавшись в мастерской у переплетчика. С тех пор Лили не позволяла себе этого делать и не собиралась снимать запрет.
Постепенно Лили почувствовала, как к ней возвращается присутствие духа. Девочка несколько раз моргнула, вытерла слезы, стряхнула грязь с плаща и осмотрелась по сторонам.
Для того чтобы рухнуть без чувств, она выбрала далеко не самую плохую часть города. Район Стрельца с его узкими извивистыми переулками остался позади. Лили обступали высокие старинные дома, их остроконечные крыши теснились на фоне ночного неба. Девочка не представляла, куда ее занесло, не имела понятия о том, который сейчас час. Царившая вокруг тишина поразила ее. Ни единый, пусть даже слабый, звук не нарушал безмолвия. Лили полной грудью вдохнула холодный ночной воздух. В душе ее неожиданно вспыхнула искорка счастья и тут же погасла, уступив место куда более сильному и естественному чувству. Чувству голода.
К собственной великой радости, Лили увидала кусок хлеба, валявшийся в водосточном желобе. Не раздумывая, она схватила его и уже собиралась поднести ко рту, когда почувствовала под пальцами какое-то шевеление. Девочка поднесла кусок к глазам и увидала, что он кишмя кишит червями. По спине у нее пробежала дрожь, тем не менее она по-прежнему была полна решимости съесть хлеб. Должно быть, к тому времени, как доктор остановил жуткую машину, та успела высосать из Лили все отвращение без остатка. К счастью, вместе с отвращением Лили не утратила здравого смысла. Поэтому она поспешно отбросила кусок прочь, пообещав себе, что непременно найдет другую еду.
Однако сделать это оказалось не так просто. Лили брела по улице, и шаги ее гулко раздавались в тишине, распугивая ночные тени. Ей казалось, в темноте таятся какие-то опасные и враждебные создания. Из переулков и подворотен на нее таращились воры, и алчность, полыхавшая в их глазах, сменялась злобой, когда они понимали, что взять у девочки нечего. Позвать на помощь контролеров Лили не могла, ибо, убежав от доктора, нарушила условия контракта. Если представители закона найдут ее, в лучшем случае ей грозит тюрьма. Лили оставалось лишь надеяться, что доктор не сообщит властям о ее побеге прежде, чем она к нему вернется. Она шла все быстрее и быстрее и наконец побежала. Тени, казалось, гнались за ней по пятам и издевательски шипели: «Порченый товар… несостоятельная должница… должница…»
Внезапно до слуха Лили донесся совсем другой звук, слабый и такой неожиданный, что сначала она сочла его игрой воображения. Но нет, он слышался все отчетливее, он витал в ночном воздухе, словно аромат, принесенный ветром. Музыка.
