Танит Ли - Игроки зимы
Все присутствующие взглянули на нее. Одна из женщин спросила:
— Это правда? Это настоящий Хозяин Смерти? Кого из нас он хочет забрать?
«Меня», — горько подумала Оайве, но успокаивающе ответила:
— Нет, это только Демон Зимы. Он ничего от вас не хочет, но я пойду и проверю это.
Они обрадованно переговаривались между собой. Кажется, она не могла сделать ничего другого, как спросить напрямик:
— Чтобы я могла выступить против Демона, мне понадобится ваша помощь. Нет ли у вас каких-нибудь священных предметов?
Они снова заговорили друг с другом, но на этот раз в явном замешательстве. Оайве ожидала самых разных возражений и объяснений, но не такого. Теперь она была разочарована и подавлена.
Сын Старейшего наморщил лоб.
— Нет, Леди, ничего такого.
— Если не здесь, то, может быть, у алтаря? — Ее взгляд блуждал по лицам. — Я должна это узнать. Я ваша жрица.
— Поверьте нам, Леди. Мы сказали бы, будь у нас хоть что-нибудь, что может оказаться Вам полезным…
— Кольцо из зеленоватого металла, — перечислила Оайве. — Сверкающий драгоценный кристалл, косточка?
Глаза, в которых отражался отсвет пламени, были искренни. Они охотно помогли бы ей, будь это в их силах.
Реликвии только найдутся в веке, в который она попала. Она не совсем правильно переместила себя или, скорее, ее Магия немного не удалась. Теперь придется выступать против Нивуса без помощи святынь.
«Я сильнее, чем была, — говорила Оайве себе. — Я должна доверять себе, верить в себя!»
— Я пойду туда завтра! — объявила она.
На сердце у нее было тяжело.
В это утро облака медленно плыли по небу, как акулы с разинутыми пастями. Перед хижиной целительницы стояла маленькая девочка с куском хлеба и кувшинчиком пива.
— Ты вернешься или Демон убьет тебя? — спросило дитя без душевного волнения, хладнокровно, но и без злости.
— Если он сделает это, я возьму его с собой в Царство Смерти.
— Хорошо, — девочка довольно кивнула.
— Если я не вернусь, ты будешь помнить все, чему я тебя учила?
— Да, я помню — о травах и растениях в воде, о коре, о заклинаниях и обо всем. Я даже знаю, что ты говоришь камню на утесе. Я шепчу это с тобою каждый день.
— Когда ты подрастешь, то, может быть, станешь жрицей.
— Может быть, — задумчиво пробормотала девочка. — Тогда мне тоже дадут собственную хижину.
Не многие вышли помахать вслед Оайве, боясь, что это принесет несчастье. И, кроме того, они чувствовали непонятную вину за то, что не могли дать колдунье те таинственные предметы, о которых она расспрашивала.
Глубокий по колено снег покрывал ровный и гладкий наст, который проламывался под каждым шагом. Идти было неприятно и тяжело. Оайве думала: «Однажды я уже уходила отсюда по этой тропе или, вернее, я пойду отсюда по этой же тропе в будущем. Странно, сегодня я, возможно, умру, и все же через много столетий, далеко от этого времени я буду жива» Но сейчас не было времени разгадывать загадки.
Добравшись до подножия гор, она оглянулась через плечо и увидела, что вслед за ней сломя голову бежит маленькая девочка. Оайве остановилась и подождала ее.
Девочка вскарабкалась к ней и уверенно посмотрела в ее глаза:
— Ты не вернешься домой. Попрощайся со мной!
Оайве похолодела и не только от леденящей стужи.
— Откуда ты это знаешь?
— Я чувствую это — так, как ты говорила, как будто крошечные ножки бегают под кожей.
У ребенка явно был Дар, далеко выходящий за пределы того, чему обучала ее Оайве. Жрица сглотнула горький комок в горле и улыбнулась маленькой колдунье.
— Прощай! А когда вырастешь, оберегай доверившихся тебе.
— Лучше бы я пошла на Ту Сторону Тумана, как ты, — сказала с тоской девочка.
Оайве удивленно заморгала.
— Ты хочешь пойти в глубь страны?
— Нет. Когда к нам пришла ты, в воздухе появилось темное пятно. Я стояла на утесе и все видела. Это было как открытая дверь в осеннем тумане. Из смешного тумана выпрыгнула ты. Потом дверь закрылась. Да, это было очень смешно!
Маленькая девочка забавно сморщила нос и хихикнула, и потом повернулась и проехала часть склона, как с ледяной горки. Ее светлые волосы цвета бронзы подпрыгивали за спиной как дымное пламя.
«Ее волосы совсем как мои», — внезапно подумала Оайве. Она почувствовала гордость и одновременно огорчение. В этот короткий миг она вдруг поняла все, и это поразило ее, как удар грома.
Солнце уже зашло, и впереди на горе вспыхнул голубой свет. Пещера должна быть там.
Снег был скован льдом, она больше не проваливалась, поэтому быстрее продвигалась вперед. Вход в пещеру — неровную широкую расселину, из которой на снег падал голубой свет, уже нельзя было не заметить. Она казалась пустой, но когда Оайве подошла ближе к горной стене, она увидела мужчину, сидящего на камне у самого входа. Это был Седой.
Пещера позади него была освещена призрачным синим светом, словно составленном из светящихся штрихов и точек, сложенных вместе. Голубыми казались волосы Седого, его кожа, белки его глаз и драгоценные камни на плаще из волчьей шкуры.
— Добро пожаловать, Оайве! — поприветствовал ее Седой.
— Вы стоите ему большого волшебного труда. Вы доставили ему массу неприятностей.
— Вы имеете в виду Нивуса? — Но это не было вопросом.
— Да, Нивуса. И я хочу сказать, что он желает вашей смерти.
— Я знаю.
— Вот эта прелестная пещера предназначена для того, чтобы заманить вас.
— Я это тоже знаю.
— Почему же тогда вы пришли, Оайве? Почему делаете ему одолжение?
— Я потеряла кость, — ответила она. — Теперь и он, и я должны искать ее, не так ли? Возможно, мы будем искать ее вмести, а когда найдем, поборемся за нее.
— Он выиграет сражение.
Седой презрительно взглянул на нее.
— Вы всего-навсего жалкая колдунья! Я ожидал от вас большего! Я думал, вы сможете справиться с волшебником. Но вы лишь глупая маленькая колдунья с Побережья, с горсточкой трюков, которые могут произвести впечатление, самое большее, на деревенских простаков!
Его слова причиняли боль, как удары плети по лицу. Она вздрогнула от их обжигающей силы. С мучительной яростью отчаяния Оайве воскликнула:
— А вы? Кто вы? Его раб, полуживотное, лишенное разума… Вы ходите как человек и носите на боку меч воина, но еще не отважились ни на один геройский удар и не сделали ничего, чем могли бы гордиться! И, несмотря на все ваше бессилие, у вас хватает наглости и нахальства оскорблять меня! И со всей своей неописуемой глупостью вы осмеливаетесь обзывать глупой меня!
Седой издал лающий смех и спрыгнул с камня. Он подошел прямо к ней. Она думала, что он ударит ее, и ее руки были готовы дать сдачи. Вместо этого он схватил ее за плечи.
