Джульет Маккенна - Северная буря
Что Дэйшам до жемчужного урожая Чейзенов? Что повлекло их флотилию на юг, если ни одно другое владение теперь не склонно дерзать в этих водах? Как долго они здесь пробыли и что делали? Кто их возглавлял?
Солнце стояло низко на западе, и Кейда прикрыл глаза рукой, пытаясь увидеть, какие суда могут стоять на якоре в лагуне вокруг цепи островков, которую вожди Чейзенов давно избрали как место для своего дома на пору засухи. Корабли упорно продолжали оставаться неведомыми, стояли, точно выведенные тушью на пылкой меди вечернего неба.
«Туманный Голубь» замедлил ход. Шайам не подал вида, что услышал хвалебные слова Кейды, и не отвлекся от хитрого лабиринта меж рифов, первого рубежа обороны на подходе к усадьбе. Йере крепко держал рули, сидя и словно слушая спиной, не раздастся ли команда корабельщика и не подадут ли знак дозорные, устроившиеся на выступах близ носа. Кейда шевельнулся, чтобы поглядеть за борт триремы. Красноватые коралловые скалы виднелись в опасной близости от деревянной обшивки галеры, скользившей в прозрачной чистой воде. Яркие рыбки, подергивая хвостами, выпархивали из расселин или скрывались в них. Пестро раскрашенные шуты в широких белых масках держались ближе к лукавым усикам морских цветов, блестевших, точно рубин или золотой кварц. Стальные и сапфировые косяки рыб-клинков описывали круги вокруг более тусклых горбатых малоподвижных морских жительниц. Внизу в глубине кобальтовые морские звезды и огромные зеленогубые моллюски мирно сидели на белой зыби среди густозеленых, похожих на папоротники пучков. Дев подошел и встал рядом с вождем.
— А этот-то что там делает, разрази меня гром? — спросил северянин, с недоверием воззрившись на человека под водой.
— Ловит рыбу, — Кейда невольно улыбнулся. — Это ныряльщик с наружных рифов.
Островитянин сидел совершенно неподвижно на песчаном дне близ круглого выступа из пестро-бурых кораллов. Косяк закатных рыб продвигался по кривым желобам выступа, становясь то огненным, то желтым, смотря как падал свет. Все исчезло, замутненное взметнувшимся песком и сверкающими чешуйками.
— Смотри, — Кейда указал на островитянина, выбравшегося из мутного пятна и рвущегося к поверхности. У того было по рыбке в каждой руке, большие пальцы, точно крюки, пронзали жабры. Парень вынырнул и жадно схватил ртом воздух, побарахтался на месте, прежде чем направиться к корзине, которую оставил на плаву меж двух запечатанных воском тыкв-горлянок. Веревка с камнем на конце служила ей якорем на случай, если корзину потянет прилив.
— Не думаешь, что проще было бы взять сеть? — язвительно заметил Дев.
— Проще, но этим не больно-то поразишь девиц из усадьбы, — улыбнулся Кейда.
— Мне стоит попробовать, — похотливо хихикнул Дев. — Если это вызывает у девиц готовность раскинуть ноги.
— А ты не думаешь, что какая-нибудь красавица пригласит тебя под одеяло, если ты просто отпустишь волосы и бороду? — осведомился вождь. — Не то половина из них думает, что ты мужчина для мужчин, а прочие ищут способ убедиться, что ты евнух.
— Но разве то, что я выгляжу иначе, чем местные мужчины, не придает мне загадочности северного варвара? — Дев пробежал ладонью по гладкой голове и чисто выбритому подбородку. — Но может, следует посвятить какую-нибудь малышку в мою тайну? Тогда я окажусь, самое меньшее, на полдороге к достойной встрече Нового года. — Он бросил взгляд через плечо, чтобы убедиться, что Йере и Шайам сосредоточены на работе, и заговорил еще тише. — Как ты думаешь, как далеко я могу заходить, пока торчу здесь? В одном случае из ста? Ты бы мог выиграть все споры об заклад на мой счет, если бы вошел в долю.
Кейда унял северянина предостерегающим взглядом. Тяжелая трирема вошла в главный проток, миновав без происшествий наружные рифы. Вождь и колдун глазели на острова, лежащие внутри колючей коралловой изгороди. Мужчины и женщины возились вокруг очагов, вырытых в белом песке, другие торопливо сновали, входя и выходя из вытянутых хижин среди кокосовых пальм и ухоженных садиков, занимающих каждый клочок земли. Ароматный дым плыл в вечерней тишине, обещая знатное угощение, гребцы внизу шевелились и невнятно переговаривались.
Посреди широкой лагуны лежали островки, похожие на ожерелье из драгоценных камней, соединенных золотыми звенышками. На каждом стояло лишь по нескольку зданий, и от островка к островку были перекинуты мостики.
Их можно обрушить, если потребуется, чтобы отрезать путь нападающим, меж тем как бойцы Чейзенов двинутся, используя другие мостики, веревки и лодки, чтобы ударить по врагу с фланга или тыла. Оборона не всегда означает укрепления. Пусть стен не так уж и много, лишь бы укрыться, нападающие всегда будут уязвимы для стрел с какого-либо направления. А если бы они и взяли здания, что тогда? Вожди Чейзенов давно бы укрылись. Ни один враг не вправе и надеяться держать в осаде такую протяженность рифов. И какой неприятель мог бы явиться неожиданно, если все владение является защитной стеной между усадьбой предводителя и любой напастью, что плывет на юг через Архипелаг?
Кейда поглядел на ухоженные садики здесь и там на внутренних островах. Деревья и подлесок давно убраны, оставлены только самые ценные образчики. Грядки вокруг них не засажены соллером и овощами, как на внешних островах, где люди посвятили себя пошлому делу выращивания съестного и прочего, что требуется, дабы снабжать обиталище вождя. Здесь тщательно заботились о разнообразных кустах и травах, одни отличались яркими листьями или цветами, другие расползались приглушенными коврами, но их холили и лелеяли.
— Как я себе представляю, кое-какие целители придут просить моего совета или саженцев, — сказал вождь Деву. — Пусть им дадут знать, что я приду завтра после полудня.
У меня дел выше головы, а ты в это время станешь набить карманы всем, что самые отчаянные предложат за возможность удостоиться приема вождя раньше остальных.
— Как я понял, ты поделишься с ними запасами своего очищенного спирта? — Дев искоса взглянул на Кейда.
— Они применят его для настоек и примочек, чтобы лечить больных, а не для того, чтобы туманить разум, — огрызнулся властитель. — А ты не вызовешь доверия как мой раб, если кто-то увидит тебя пьяным, пусть ты и варвар.
— Вот они, радости домашнего крова, — прошипел Дев. — Мы будем отмечать Новый год, пригубив мочи, которая у вас считается вином, не так ли?
Кейда хранил невозмутимость.
— И никто не затеет драку, как перепившиеся варвары, и не рухнет замертво на следующее утро потому, что кровь слишком загустела и не бежит по жилам как положено.
