Дмитрий Распопов - Осколки сердец
– Со мной все хорошо, – вдруг раздался слабый, но спокойный голос девушки, приподнявшей голову с колен Каина. – Что произошло, любимый? – спросила она, обняв его на глазах у всех.
– Любимый?! – одновременно вырвалось у свидетелей, заставив их изумленно переглянуться.
Старейшина и Повелитель столкнулись взглядами, и в глазах эльфа явственно читалось то, что€ он думает по этому поводу.
А Каин, прижав девушку к себе, начал сбивчиво пересказывать ей произошедшее.
– Ал’лилель, – позвал Старейшина после завершения невероятного рассказа, – попроси Каина убрать заклятие и позволить нам уйти.
– Без него я никуда не пойду, – твердо произнесла девушка, ошарашив всех.
– Повелитель! – резко обратился к вампиру Старейшина, он был похож на готовый к удару меч. – Я уже отдал тебе двух своих дочерей! Третью ты получишь только через мой труп!
Этими словами он, видимо, разбередил давние раны, потому что всегда спокойный Повелитель словно взбесился.
– Каин! Сейчас же! Отпусти девушку и убери заклинание! – приказал он сыну, чеканя каждое слово. – Приказываю тебе как Повелитель рода!
– Вы заберете ее у меня, – тихо ответил тот, не глядя ни на кого, кроме девушки, – и я больше никогда ее не увижу.
После этих слов они еще теснее прижались друг к другу.
– Ты знаешь, что бывает за неподчинение Повелителю? – спросил вампир.
– Да, отец, – еще тише ответил Каин.
– Что ж, ты сам выбрал свою судьбу. – Повелитель снова стал спокоен и произнес ритуальную фразу: – Я, Повелитель рода Серебряного Тумана, изгоняю тебя из рода – отныне ты сам себе повелитель.
После этого вампир повернулся к своим.
– Мы уходим, – сказал он, заглушая рвущуюся наружу злость.
Вампиры потрясенно смотрели на него. Они еще не верили, что это произошло на их глазах – Повелитель изгнал из рода своего сына, и теперь тот стал изгнанником! Теперь ни один род не примет его у себя, а без посвящения такому изгнаннику уготовано только одно – быстрая смерть.
Повелитель с горечью подумал, что теперь действительно, как и хотел, его сын навсегда войдет в историю рода – правда, как первый, изгнанный из него. Хотя из других родов изредка изгоняли соплеменников, но в роду Серебряного Тумана такое случилось впервые.
Я молча смотрел, как отец повернулся и ушел, а за ним спустя мгновение последовали другие вампиры.
Старейшина, глядя на меня, просительно сказал:
– Каин, отпусти ее, пожалуйста. Или ты хочешь, чтобы и я изгнал ее из рода?
При этих словах Ал’лилель испуганно посмотрела на отца.
Такого я уж точно не желал для своей любимой. Быть всеми отвергнутой и бессильно ожидать скорой смерти – нет, это не та судьба, что я бы для нее хотел.
Тяжело вздохнув, я убрал заклинание, затем наклонился и поцеловал ее.
– Помни, сколько бы ни прошло времени, я всегда буду любить тебя. Это моя клятва тебе, любимая.
Ал’лилель широко раскрыла глаза, все еще не понимая, что произошло.
Как только я убрал заклинание, ко мне бросились эльфы и выхватили девушку из моих объятий. Она вырывалась, кричала, звала меня на помощь, но силы были неравны, и, закутав ее в плащ одного из воинов, соплеменники унесли Ал’лилель прочь.
От ее крика внутри у меня образовалась огромная, холодная пустота. Она ширилась и ширилась до тех пор, пока мне не показалось, что она проникла во все уголки моей души. Я был полностью опустошен, от меня осталась одна оболочка. Повернув голову, я следил за тем, как мою любимую уносят в Лес, затем лег на спину и решил умереть – жить было незачем.
Так я пролежал полдня – тело затекло, раны воспалились, ноги вообще не слушались, ребра при каждом вздохе терлись друг о друга, но смерть все не наступала.
«Почему отец не встал на мою защиту? Почему, вместо того чтобы защитить меня, он изгнал из рода?»
Я вспомнил, что€ говорили отец и Старейшина, и понял: такое решение он принял после слов Ал’гиела о том, что он уже отдал Повелителю двух дочерей и не отдаст третью.
«Если у Старейшины были другие дочери и их забрал отец, значит, они жили где-то у нас в замке», – подумал я и сразу вспомнил о странном сходстве Ал’лилель и моей матери.
«Интересно, а возможно ли такое, чтобы Повелитель взял в спутницы своей жизни эльфийку? – от одной только мысли об этом мне стало жарко. – Конечно, это труднопредставимо, но возможно. Значит, моей мамой вполне могла быть одна из старших сестер Ал’лилель? А если это правда, то что же, интересно, произошло в прошлом, если отец, вместо защиты собственного сына, изгнал его из рода?»
Ответов ни на один вопрос у меня не было. Чтобы получить их, требовалось расспросить либо отца, либо Старейшину. Отца спрашивать было бесполезно, для рода я теперь был никем, значит, остается Старейшина. Тот после всего произошедшего тоже будет не очень рад меня видеть. Ведь я теперь безродный вампир, за которого никто не будет мстить – просто завитушка руны на лук того, кто первым меня подстрелит.
«Ал’лилель… – При мысли о ней вспыхнула ненависть ко всем, кто вынудил меня отказаться от нее. – Молодец, Старейшина! – со злостью подумал я. – Ты знал, чем меня можно обезоружить. Я, безродный вампир, никогда не обрек бы свою любимую на подобную судьбу».
Я подумал о том, как она сейчас страдает, и в моей пустой оболочке, потерявшей смысл жизни, зажегся слабенький огонек.
«А я ведь теперь стал свободным вампиром! Пусть и не совсем таким образом, как хотел этого добиться, но ведь в конечном итоге вышло то же самое – я теперь свободен!»
Новизна этой мысли меня просто ошарашила. Ведь всю жизнь мне вбивали в голову, что вампир без рода – никто, просто временно живое, никому не нужное существо, и тут вдруг у этой аксиомы открывается другая сторона! Я свободен, причем свободен полностью и абсолютно, никому ничем не обязан, могу делать все, что только захочу, – отец был прав, сказав, что отныне я сам себе повелитель. Слабенький огонек в груди вспыхнул ярким костром.
Пришла еще одна мысль.
«Мне нужно стать сильнее, – сказал я себе, – мне нужно стать сильнее всех, чтобы увидеть ее снова. Чтобы защитить от любой опасности и чтобы больше никто и никогда не смог отнять ее у меня.
Сегодня я был слишком слаб, чтобы противостоять всем, – признался я сам себе, – но я стану сильнее, даже если за это время Ал’лилель забудет меня. Я все равно с ней встречусь, хоть бы и для извинения за свою сегодняшнюю слабость».
Произнеся эти слова как клятву, я решил, что никто и ничто меня не остановит в этом стремлении, и отныне девизом моей жизни будет фраза: «Цель оправдывает средства». Теперь я должен рассматривать все происходящее со мной только с позиции: поможет это стать мне сильнее или нет, остальное должно быть для меня несущественным. Только так я смогу обрести настоящую Силу.