Рон Криннит - Лунная Тень
— Понимаю, Карви, — ответил Проф, подумав. — Это моя вина, следовало тебя подготовить перед устройством в замок. Естественно, с самого начала тебя стали обрабатывать, чтобы превратить в очередную ее марионетку. Конечно, Белая Бестия выглядит добренькой и заботливой, и она так обхаживает больных и увечных, что прямо загляденье! — В его голосе послышалась издевка. — Вот только не забывай, что если бы она не украла источник магии, то больных — не было бы! Все бы могли исцелиться сами и моментально, не ожидая, пока до них снизойдет Гадюка. Легко быть добрым и снисходительным к тем, кого обокрал и лишил самого ценного, бросая им иногда мелкие подачки.
— Надо же, — у Карви возникло чувство, как будто с глаз сорвали пелену. — Так все просто и понятно! А я чуть было не поддался на ее уловки! А что Вы скажете по поводу моих магических способностей?
— Я нисколько не сомневаюсь, что в королевской школе тебе помогут, как это она выразилась, «раскрыться». Гадюка посчитала тебя уже своим слугой и, естественно, решила чуть поделиться магией. Только ходить туда тебе я не советую. Промоют мозги так, что превратишься в ходячую куклу.
— Да, я тоже так подумал, — покивал единорог. — И еще последний вопрос, хотя это не так важно...
— Говори, пусть ни единого сомнения не останется в твоем сердце.
— По поводу статуи на фонтане. Ведь это же не принцесса Луна, а поэтесса Кэрол. И поставили статую гораздо позже.
— Ах, тут все просто, — Профессор мотнул головой, и из-под капюшона выскочила желтая прядка гривы. — Не все пони, которых мы приняли в Лунную тень, имеют такой же интеллект и воображение, как ты. Есть и попроще. Они не в состоянии представить себе абстрактный образ и бороться за идею, им нужны материальные объекты и символы для веры. Я посчитал, что ничего плохого нет в том, чтобы сделать таким символом этот памятник. Конечно, после того, как ты вырезал такую чудесную статую, надобность в том отпала, но ради успеха нашего дела, пожалуйста, не распространяйся о своих открытиях.
— Обещаю, Профессор! — отозвался Вуд. — Да пребудет с Вами Луна!
Прежде чем вернуться к остальным, единорог заметил, как Профессор поправляет выскочившую прядку, и в свете волшебных огней на копыте сверкнула ажурная золотая накладка, украшенная крупным рубином. Переждав полчаса после ухода Умника, Фаций с Карви протиснулись в трещину и выбрались под звездное небо. Осторожно ощупывая дорогу, они стали спускаться к тропинке.
Глава 6
Заряженный магией воздушный шар служил средством быстрого сообщения между горным городом и остальным миром. В начале каждого часа он спускался к подножию гор, останавливаясь на центральной площади Понивиля, и возвращался обратно. Большая корзина могла вместить пятерых, но редко когда в нее садилось больше одного — двух пони. Большинство предпочитало сэкономить несколько монет, пробежавшись пешком по серпантинному спуску. Прискакав за полчаса до отхода, Карви Вуд стал оглядываться в поисках подруги. Дитзи нигде не было видно, и он, вытащив деревянную брошку, проверил, высох ли клей. Успев с утра сбегать в скобяную лавочку, он купил металлический зажим и приклеил его к украшению. Побродив десять минут по платформе, единорог заметил, как подлетает подруга, и поскакал навстречу. Пегасочка приземлилась и, намеренно оставив крылья развернутыми, повернулась боком, чтобы любимый мог ее получше разглядеть. Проведя все утро за приготовлениями, она, как и любая кобылка, хотела покрасоваться уложенной гривой и фигурно расчесанной шерстью на боках. Узорное расчесывание шерсти было особым искусством. Если уложить шерстинки в разные стороны и встать под углом к источнику света, то, в зависимости от направления шерсти, одни участки шкуры становятся светлее, а другие — темнее. Для узора «ромбиком» достаточно несколько косых движений бархоткой, а над более сложными требовалось повозиться подольше. Самое обидное, что такой узор держится не больше часа, постепенно разглаживаясь, и естественно, что Дитзи решила продемонстрировать его в первую очередь. Под косыми лучами солнца на боку пони-пегаса выступил рисунок облака, звезд и даже угадывался силуэт единорога. На гриве красовалось несколько деревянных заколок, а в хвост были вплетены красные ленты.
— Здравствуй, милая, ты сегодня просто очаровашка! — поприветствовал ее Карви, любуясь узором.
— Приветик! Это Куна меня расчесала, правда миленько? — ответила Дитзи и Вуд покивал головой.
Внезапно до него дошло, что крылья она так и не сложила. «Стояк крыльев!» — пришла в голову пошлая мысль, и он непроизвольно фыркнул. Догадавшись, о чем он думает, Дитзи раскрыла крылья еще больше и, рассмеявшись, слегка помахала. У пегасов-подростков была такая особенность, что при виде привлекательной пони противоположного пола (или при мысли о ней), крылья имели свойство самопроизвольно раскрываться. Это послужило почвой для появления множества пошлых шуток, а тому бедняге, чьи крылья раскрылись, например, посреди урока, приходилось потом весь день выслушивать подколки приятелей.
Подойдя ближе, Карви куснул подругу за ушко и, вытащив брошку из сумки, положил у ее ног.
— Это тебе, — сказал он Дитзи.
— Ой, какая красивая! — восхитилась пегасочка. — Какой необычный цвет, из чего она сделана?
— Это — махагони.
— Что за махагони?
— Красное дерево, — уточнил он.
— Но... тогда она стоит кучу денег! — помотала она головой. — Я не могу принять такой дорогой подарок.
— Смотри, тут твои инициалы, значит, кроме тебя никто больше ее не сможет носить, — смеясь, ответил единорог и шутливо пригрозил: — Раз она тебе не понравилась, придется ее сжечь.
— Понравилась, но Карви, если ее делали на заказ, я даже не могу представить, во сколько она тебе обошлась!
— Да не волнуйся ты так, я ее сам вырезал.
— Так ты — резчик по дереву? — Дитзи задумалась, глядя на его кьютимарку. — А не твои ли статуэтки продавались в мамином магазинчике?
— Если твоя мама — Салли Ду, то мои, — подтвердил он.
— Вот, блин... — ушки пегасочки легли вразлет от смущения.
— Что?
— Э-э-э... ты обещаешь не смеяться? — спросила она, пряча глаза.
— Я постараюсь, — осторожно ответил Вуд.
— В общем... я... тут тоже хотела тебе подарить... вот... — Дитзи вытащила из нагрудной сумки деревянную статуэтку длинногривой единорожки.
— Милая, ты не представляешь... почему ты выбрала именно эту? — взволнованно воскликнул он.
— Она была самая красивая. Я как увидела, сразу выпросила. А что?
— Понимаешь, это — моя мама. Я не хотел ее продавать, просто, когда мой друг собирал статуэтки на продажу, он заодно и ее сгреб, а я только потом заметил. Это просто чудо! — радостно отвечал единорог, пряча статуэтку в свою сумку. — Самый лучший подарок!
