Павел Миротворцев - Тварь живучая
— Пошли, — бросил Гарри, после чего развернулся и неспешной походкой двинулся в сторону джипа. Казалось, доносившийся грохот и усиленные заклинанием голоса с острова его ни в коей мере не волновали. Дойдя до машины, он забрался внутрь и завёл двигатель. Расстроенный Люпин уселся рядом, затем убито произнёс:
— После сегодняшнего дня охрану Азкабана увеличат как минимум вдвое, а то и втрое.
— Всего? — искренне удивился Гарри. — Я думал, раз в пять-шесть, по крайне мере поначалу.
— И что будем делать? Подождем, когда шумиха спадёт, и попробуем через пару месяцев?
— Боюсь, у нас не будет столько времени, — покачав головой, ответил Поттер.
— Ну и?
— Будем освобождать Сириуса.
Педаль газа в пол, рев мотора — и вот джип, набирая скорость, мчится по водной глади, оставляя за собой странный двоящийся след и тучу брызг по бокам. По мере приближения машины к тюрьме голоса и грохот стали слышны даже сквозь шум мотора и разбрызгивающейся воды.
— Ты знаешь планировку Азкабана? — спросил Поттер, когда явственно ощутил всепроникающий холод.
— Немного, — вяло отозвался Люпин, стараясь подавить в себе жуткие картины, всплывающие в его голове.
— Что сразу за главными воротами?
— Длинный коридор, а в самом конце начинаются боковые ответвления, ведущие в различные части тюрьмы.
— Длинный? Длинный — это хорошо! Я бы даже сказал, отлично!
Поинтересоваться, что же задумал парень, у Римуса не было никакого желания.
Когда Азкабан угрожающе завис над мчавшейся машиной, Люпин, наконец, увидел, что происходит на острове. Как минимум полсотни авроров засело за прибрежными камнями, беспрестанно осыпая тюрьму заклинаниями и матами, а им в ответ летело ничуть не меньше, а может и больше заклинаний и ответных матов. Всполохи заклятий вылетали из многочисленных замаскированных бойниц, но большая часть била из-за прикрытия огромной двустворчатой двери, в которой были проделаны сотни маленьких отверстий. Сделав резкое движение кистью, Гарри ухватил появившуюся в руке палочку, после чего пробормотал себе под нос какое-то заклинание, от которого всю машину на секунду залил голубоватый свет.
— Пристегнись и усиль свой ремень и сиденье заклинанием, — бросил Поттер Ремусу.
Оборотень послушно выполнил указание парня. Сам же Гарри тоже последовал своему совету, потом легонько стукнул палочкой по рулю и тут же надавил на него рукой. От рева гудка Люпин едва не оглох, зато авроры, стоящие на их пути, кинулись врассыпную от приближающейся машины. Весело что-то крикнув ошарашенным служителям закона, парень до упора вдавил педаль газа в пол. Прошла ещё секунда прежде, чем машина достигла ворот, секунда, растянувшаяся в целую жизнь.
С зубодробильным треском машина врезалась в ворота. От удара Ремуса бросило вперёд, почудилось, что ремень порвал его пополам, рот наполнился кровью. Прямо перед ним пролетел какой-то пожиратель, потом раздался страшный скрип покрышек, и машина затормозила. Откуда-то сбоку послышался голос, что-то настойчиво спрашивавший. С усилием повернув звенящую от сотрясения голову, Люпин увидел, как совершенно не пострадавший Гарри через открытое боковое окно держит кого-то за шею и что-то узнает. Видимо, добившись своего, он как тряпичную куклу откинул своего собеседника в сторону, а спустя ещё десяток секунд машина уже мчалась по широким коридорам тюрьмы. Люпин, наконец, полностью пришёл в себя. Разглядев, что стало с машиной, он невольно присвистнул. Капота, задней двери и багажника просто не было. Лобовое стекло было всё в трещинах и крови, крышу пробил самый настоящий лом. Войдя под углом над головой Гарри, он пригвоздил заднее сиденье к корпусу машины. Представив, что стало бы с парнем, если бы эта железяка вошла немного ближе к лобовому стеклу и чуть-чуть под другим углом, Ремус невольно сжал зубы.
— А мне понравилось! — вставил своё слово Дамблдор в перепалку учителей. — Дракон красивый, а главное, какой лозунг! Сила в единстве. Братья Уизли всегда мне нравились, но, думаю, эта надпись появилась неспроста.
Учителя, до этого обсуждавшие случившееся первого сентября, но после таких неожиданных слов Альбуса мгновенно притихли.
— Директор? — произнёс Снейп с только ему присущей интонацией. Одним словом он высказал все вопросы, возникшие в головах присутствующих.
— Северус, я думаю, ты тоже читаешь знаки, ведь так? — Дамблдор хитро посмотрел на своего подопечного поверх очков-половинок. Дождавшись едва заметного кивка, он продолжил: — Времени осталось мало. Я уже начал принимать кое-какие меры… точнее будет сказать, я ускорил некоторые события, чтобы в случае чего быть готовым.
— Готовым к чему, директор? — от звонкого голоса преподавателя защиты лицо Снейпа исказилось от отвращения.
— К войне, — просто ответил Дамблдор, после чего, не обращая внимания на потрясенную тишину, с удовольствием захрустел лимонными дольками.
— С кем? — Тонкс очень не любила, когда чего-нибудь не понимала.
— С Воландемортом, конечно!
От этого имени все дружно вздрогнули.
— Вы считаете, он мог… — опять начала Нимфадора, но её грубо перебил Снейп.
— Не мог, а уже!
— Северус, мы ещё этого точно не знаем, — мягким голосом, но в тоже время твердо произнёс Дамблдор.
— Как тогда объяснить…
— Хватит, Северус! — грубо прервал его директор.
Не все в этой комнате знали, что Снейп был пожирателем, и ещё меньше знало, что он был шпионом. Понимая, что из-за излишней горячности в вопросах, связанных с Воландемортом, Северус хотел показать всем пылающий знак мрака на его руке, Дамблдор предостерёг своего подопечного.
— И всё же довольно странный парень! — неожиданно для всех произнесла Нимфадора.
— Мне тоже так показалось, — довольно произнёс Дамблдор, сразу поняв, какого именно парня имела в виду Тонкс. Заодно директор порадовался, что можно сменить тему.
— Он откуда-то меня знает.
Реплика Северуса в высшей степени заинтересовала Дамблдора.
— Правда? С чего ты взял?
Снейп на секунду нахмурился, казалось, вспоминая о чем-то, но потом нехотя всё же ответил:
— В его глазах я увидел проблеск узнавания. Он глянул на меня так, будто всю свою жизнь знал меня.
— Знаете, — неуверенно начала говорить Нимфадора, — мне тоже так показалось. Только вдобавок к тому, что он узнал меня, примешивалось ещё что-то, но что, я сказать не могу. И ещё… мне казалось, он был рад меня видеть.
Некоторое время в кабинете стояла тишина, нарушаемая лишь хрустом лимонных долек.
— Откуда он мог нас знать? — спросил Северус, смотря на директора. — Я с уверенностью могу сказать, что вижу этого парня впервые.
