Дмитрий Видинеев - Предел. Дети палача
— Возможно, связь и есть, — задумчиво ответила Ирьяда. — Хотя… нет, это все же совпадение, — и, тяжело вздохнув, добавила: — надеюсь, что это совпадение.
— И вообще, у меня плохое предчувствие, — проворчала Гая. — Весь день себе места не находила. Чую… чую что-то не хорошее!.. Попомни мои слова, я никогда не ошибаюсь.
— Ты, матушка, чуяла конец света, когда правителем Исходных земель стал Таракот, — невесело улыбнулась Ирьяда. — Стареем мы с тобой, Гая, стареем. Преклонные года не добавляют оптимизма. Плохое предчувствие? Что же, будем молиться, чтобы оно не оправдалось.
Лодка Невеи плыла совсем рядом с берегом. Иногда днище касалось подводных камней, грозя застрять на мелководье. Туман растворялся, словно впитываясь в поросшую серой травой землю. Сквозь белесые клочья проступали очертания корявых, лишенных листвы деревьев. Девочка слышала далекий вой, стоны, переходящие в скрежещущий смех, многоголосый шепот. Ее бросало в дрожь от мысли, что она может увидеть источник этих звуков.
— Пожалуйста, отплывай, — просила она лодку.
Туман таял все быстрее. Теперь Невея видела за убогими деревьями огромные руины. Полуразрушенные, торчащие как обломанные клыки башни, обвалившиеся стены — мрачные развалины на фоне серой однообразной мглы.
Лодка зашуршала днищем по мелководью и остановилась.
— Нет! — шепотом, словно опасаясь, что ее кто-то обнаружит, произнесла Невея.
Каменистый берег переходил в широкую, мощеную потрескавшимися плитами дорогу, которая уходила вдаль к развалинам. Шепот усилился. Множество невидимых созданий пытались что-то сказать Невее на непонятном языке.
Она увидела как по дороге, в ее сторону движутся две фигуры. Человек и кто-то маленький, размером с кошку. За ними мелькали бледные призрачные силуэты каких-то существ.
— Пожалуйста, уплывай! — простонала Невея.
Она пыталась встать на ноги, но тело, словно одеревенело. Фигуры приближались. Невея видела, что вместо лица у человека черное пятно, как кусочек ночи с красными искрами глаз. Серые волосы обрамляли эту темноту, будто оправа из тусклого серебра. В руке человек сжимал рукоять большого топора. Маленькая фигура была не ясной, расплывчатой, смутно похожей на крохотного человечка, окутанного красноватым маревом. Лишь глаза горели четкими алыми точками.
— Я не хочу, чтобы они подходили! — с отчаянием сказала Невея. — Не хочу! Уплывай же, уплывай отсюда! Пожалуйста!
Лодка словно услышав ее мольбы, покачнулась, слегка накренилась на один борт и начала разворачиваться. Фигуры были уже совсем близко. Невее показалось в них что-то знакомое. Едва уловимое.
— Уплывай же!
Лодка, рассекая водную гладь, поплыла к середине реки. Шепот начал стихать. Берег окутывался туманом, скрывая деревья, руины и фигуры на дороге.
— Спасибо! — прошептала Невея. — Спасибо!
Ирьяда увидела, что девочка приоткрыла глаза и произнесла:
— Спасибо.
Настоятельница встала и салфеткой вытерла с ее лба выступившую испарину. Взгляд у девочки становился осознанным. Не поднимая головы от подушки, она осмотрелась.
— Где я?
— Ты в безопасности, — мягко сказала Ирьяда.
Глава 10
Погруженный в свои мысли, Фарамор не замечал ничего вокруг. Он думал о будущем, строил смелые планы. Вот только Невеи в мыслях не было. Носитель Искры даже не сознавал, что кровные узы оборвались. Прошедшая ночь их уничтожила, растворила в равнодушии. Теперь и память об отце вызывала лишь злость, служила стимулом для новой волны гнева. Будто бы и не было в жизни ничего хорошего, не существовало спокойных дней. Память вырывала из небытия презрительные взгляды соседей, холодную сдержанность булочника торговавшего за углом, перешептывание людей на купище — людей слишком глупых, чтобы отличать плохое от хорошего. Стадо. Людское стадо, которое заслуживает убоя.
Вокруг щебетали птицы, радуясь погожему дню, стрекотали кузнечики, легкий ветерок шелестел листьями. Но у Фарамора эти приятные звуки природы не вызывали никаких чувств. С тем же равнодушием он смотрел на красоту леса и на небо, по которому величественными фрегатами медленно плыли облака. Все это было тем, что его исковерканное Сэдрой сознание теперь определяло, как недостойное внимания.
Фарамор вышел к мосту через овраг. Теперь он смог разглядеть монастырь.
Невысокие каменные стены, овитые плющом, из-за которых виднелись разных размеров строения. Особо выделялось красивое здание с остроконечной башней похожей на шляпку гриба и круглыми окнами, с распахнутыми ставнями. Вокруг монастыря — аккуратные огородные грядки и хозяйственные постройки, а поодаль, возле леса — священный круг из двенадцати каменных монолитов. С левой стороны обители стоял огромный разлапистый дуб. Ветви простирались над стеной и отбрасывали тень на одно из зданий.
Еще вчера Фарамор решил бы, что место это красивое, но сегодня он смотрел на монастырь равнодушно.
— Ты не передумал туда идти? — подал голос Хитрец Хет.
— Там моя сестра, — ответил Фарамор, и в его голосе не было никаких чувств.
— Ну, что же, удачи! — усмехнулся Хет. — Вот только я, пожалуй, подожду тебя здесь, — демон ловко выбрался из-за ремня и шлепнулся на землю.
Фарамор с недоумением взглянул на куклу.
— Как пожелаешь.
— Представь себе, пожелаю, — серьезно проговорил Хет.
Фарамор оставил в траве возле дороги топор, с некоторым подозрением взглянул на монастырь, пожал плечами и направился к мосту. Мысленно он ругал Хета: «Вот уж достался помощник! Нормально на вопросы ответить не может. Все какие-то загадки».
Вчерашний поток в овраге превратился в быстрый чистый ручей. От статуй, которые стояли вдоль мощеной дороги, отражались солнечные лучи.
Ворота монастыря уже были в двух сотнях шагов, как Фарамор почувствовал беспричинное беспокойство. Прошел еще немного и беспокойство переросло в страх. Страх! Он не испытывал страха даже при встрече с Сэдрой. Что же это такое?
Фарамор остановился и вытер рукавом выступившую на лбу испарину. Сердце бешено колотилось. Оглянулся и увидел Хета, который, стоя по ту сторону моста, весело махал бесполой ручонкой, будто говоря: «Ты еще не передумал? Тогда вперед!» Глаза куклы сверкали, как начищенные монетки.
Фарамор глубоко вздохнул и медленно сделал еще несколько шагов. Внутри все скрутило. К горлу подкатила тошнота. Он почувствовал, как в сознании начинает зарождаться паника. Казалось, что земля вот-вот уйдет из-под ног. Фарамор зажмурился и открыл глаза. Постарался взять себя в руки. В конце концов, чего ему бояться? Это в нем горит Темная Искра! Для него прислуживает нечисть! Это он сам источник страха для всех!
