Дэвид Дрейк - Слуга Дракона
Кэшел помешивал кашу ложкой, вырезанной из ивы, которую Шарина срезала для него пьюльским ножом. Он не стал даже предлагать свои услуги, поскольку знал, что девушка легко справится с молоденьким деревом. К тому же Кэшел не хотел просить у нее нож Ноннуса. Отшельник относился к Шарине как к родной дочери. Это он защищал девушку, когда Кэшел находился за тридевять земель. И он же отдал за нее жизнь. Конечно, Кэшел был безмерно благодарен Ноннусу за его жертву… но порой его угнетало сознание, что Шарина, возможно, постоянно сравнивает его с этим святым человеком. Кэшел боялся, что сравнение не в его пользу.
– Меня тревожит… – начал Гаррик и умолк, чтобы перевернуть ломтик бекона своим мечом. Стальное лезвие блеснуло в свете фонаря, который Лиэйн повесила на вертящийся крюк над старым очагом. Не совсем обычная поварская вилка, но, кажется, Гаррик неплохо справлялся своим длинным клинком, – не столько сам кризис, – продолжил Гаррик, когда бекон зашипел. Его солоноватый аромат напомнил Кэшелу о доме. – Хотя, видит Пастырь, все здесь взаимосвязано. А теперь еще твое странное открытие, Теноктрис…
Он улыбнулся, пытаясь смягчить горечь своих слов и показать, что не винит старую волшебницу за тревожные вести. Сейчас Гаррик выглядел лет на пять моложе, чем когда Кэшел с друзьями прервали его тяжелый сон.
– Согласно последним донесениям, граф Блэйза и герцог Сандракканский намереваются провозгласить себя королями. Естественно, только на своих островах. Но и это принесет немало бед. Вы помните: Валенс Третий разбил тогдашнего герцога Сандракканского на Каменной Стене. Минуло уж двадцать лет, а Королевство так и не оправилось от их противостояния.
– Этим слухам можно доверять? – Шарина обращалась к брату, но смотрела на Лизйн, в чью компетенцию входили конфиденциальные донесения.
Лиэйн бросила взгляд на Гаррика; тот кивнул. Лишь после этого она произнесла:
– Да в данном случае сведения проверенные. Единственный сдерживающий фактор заключается в том, что никто не хочет выступать первым. Они оба помнят Каменную Стену.
– Наши шпионы лишь подтвердили очевидное, – добавил Гаррик. – Я предвидел нечто подобное. Прежде, пока на троне в Вэллисе сидела слабая фигура, местные правители не придавали большого значения титулу. Но теперь, когда нависла реальная угроза объединения Островов, они зашевелились.
– Когда силы, движущие Вселенной, достигают своего пика – задумчиво произнесла Теноктрис, – они ввергают все человечество в бурлящий котел. Происходит это раз в тысячелетие. Причем дело здесь не только в том, что мощь магии неизмеримо возрастает… – Улыбнувшись, она добавила: – Хотя некоторые из нас даже сейчас не могут похвастать особой силой.
Кэшел не раз слышал, как Теноктрис сетовала на свои невеликие возможности. Но он продолжал считать: подчас сама сила не так важна, как умение ее использовать. Теноктрис видела и понимала источники энергии, в то время как другие маги действовали вслепую. И хотя многое было не под силу пожилой волшебнице, все ее начинания, на памяти Кэшела, увенчивались успехом.
Юноша широко улыбнулся. Уж кто-кто, а Кэшел знал, как важно быть осторожным. Иначе можно наломать дров, да и самому расшибить голову.
Гаррик кивнул.
– Даже если предположить, что наша армия способна сокрушить одного из противников, – задумчиво сказал он, – то у меня нет возможности переправить ее туда: на Сандраккан или Блэйз. Да и, независимо от исхода сражения, такая война чересчур разрушительна для Королевства. Сталкиваться лбами – не выход.
– Нам нужно выиграть время, – с тревогой поддержала его Лиэйн. – Хотя бы несколько месяцев. Правители других Островов должны увидеть, что Орнифол процветает под властью настоящего короля. Это возымеет большее действие, чем просто военная угроза.
Кэшел задумался, кого она имеет в виду под словом «нам». «Нам» – значит Островам? Возможно. Впрочем, не его ума это дело.
Илна фыркнула из своего угла, где она что-то плела из тростника.
– Но тем не менее у тебя есть армия. И какие-то головы должны полететь.
Гаррик кивнул, больше чтобы показать, что слушает, чем в знак согласия.
– Думаю, мы… правительство Островов, мое правительство могли бы найти способ договориться с Блэйзом и Сандракканом.
Со вздохом он принялся переворачивать остальные ломтики мяса.
– Проблема в том, – продолжал он, – что в самом Совете нет согласия, и я пока не вижу, как изменить ситуацию. По сути, мы не получаем результатов – должных результатов, потому что люди, призванные трудиться вместе, грызутся между собой. Злу не о чем беспокоиться, пока наши люди делают за него всю работу.
Кэшел задумался на минуту.
– Ты говоришь о том, что Аттапер и Валдрон готовы друг другу в глотку вцепиться из-за армии? – спросил он. Ничего не смысля в политике, парень видел, как ведут себя в подобных случаях соперники-самцы. Уж кому, как не сельскому жителю, понимать это.
Встретив такое понимание, Гаррик с облегчением рассмеялся.
– Ну, все не так безнадежно, – пояснил он. – Конечно, и Аттапер, и Валдрон очень опасны: ни один из них не желает уступать ни дюйма. Но они не играют в глупые игры. У обоих достаточно компромата на соперника: каждый из них угробил больше людей, чем может припомнить. Эти двое не провоцируют друг друга, потому что знают: тот, другой, с радостью схватится за меч при малейшем поводе. Слишком часто они получали тому подтверждение, чтобы снова лезть на рожон по мелочам.
Шарина присела на разделочный чурбан, накрытый тростниковой подстилкой, которую Илна успела сплести несколькими проворными движениями.
– Значит, проблема в канцлере и лорде Тадае? – спросила она.
– И ещё какая! – вздохнул Гаррик, Он перебросил ломтики бекона на кирпичную подставку, чтобы подсушить, пока готовятся остальные. – Любой проект Ройяса обречен целую вечность ждать финансирования. В то же время все предложения казначейства остаются без внимания. Им не дают исполнителей или предлагают таких людей, которым даже цыпленка ощипать нельзя доверить. В результате дела – важные дела! – стоят на месте.
– Но ты же король! – удивился Кэшел. Он привык размышлять вслух о важных вещах – так ему легче было ухватить суть. – Ты ведь можешь им просто приказать …
– Это все равно как указывать овечьей отаре, какой дорогой идти на пастбище, – возразил Гаррик. – Эффект будет тот же. Овцы идут тем путем, который им нравится больше. И тут криками не поможешь.
Кэшел усмехнулся. Гаррик уловил его невысказанную мысль и добавил:
– Да, часто выходит, что они и впрямь выбирают лучшую дорогу. Хуже, когда в стаде, как у меня, два барана. У них обоих могут быть прекрасные идеи, но я не могу – Острова не могут! – идти в две разные стороны одновременно.
