Роб Макгрегор - Индиана Джонс и Великий потоп
Поди, вершину отыщи, порхая над волной.
Вот птаха в клюве ветвь несет, аки благую весть,
И в пляс пустился патриарх, не в силах усидеть!
Собравшиеся хлопали в лад песнопениям; до конца псалма почти никто не покинул церкви. Наконец, ряды опустели. Инди подошел к Шеннону, утиравшему корнет полотенцем.
– Ну, Инди, что скажешь?
– Мне понравилось. Я рад, что пришел.
– А что скажешь о Катрине?
– О девушке? Наверно, настоящая сердцеедка, – развел руками Инди.
– Спасибо, обнадежил.
– Ну, сам знаешь, как оно порой бывает.
– Давай-ка попробуем подойти к ним, – Шеннон уложил корнет в футляр. – Ты сможешь поболтать с доктором Заболоцки о Ковчеге, а я смогу получше познакомиться с Катриной.
– Не стоит, – вскинул ладонь Инди. – На сегодня с меня достаточно.
– В самом деле? Ты хочешь сказать, что если доктор Заболоцки пригласит тебя в свой священный поход на Арарат, ты не ухватишься за такую возможность обеими руками?
– Во-первых, археологи не ходят священными походами. Они ходят в экспедиции. Они ученые, а не пособники церкви.
– Ну ладно, ладно. Но ты не ответил на мой вопрос. Ты пошел бы с ним, будь у тебя такая возможность?
– Миссионерская деятельность меня не интересует. Кроме того, очень может статься, что этим летом я начну преподавать в Чикаго. Завтра все выяснится окончательно.
Они пошли по проходу к дверям.
– Не знаю, Инди. Мне как-то казалось, что это тебя больше заинтересует.
Инди не проронил ни слова, пока они не вышли на улицу.
– Джек, ты в самом деле думаешь, что Заболоцкий нашел Ноев ковчег?
– Ты же слышал его рассказ. Или ты считаешь, что он осмелился бы лгать в храме на подобную тему?
– Не совсем лгать. По-моему, он просто видел то, что хотел увидеть – или считает, что видел. Вот и все.
– Ага, пожалуй, – упавшим голосом отозвался Шеннон. – Пойдем, мистер Ученый Муж, я подброшу вас до вашего дворца.
Они сели в шенноновский «Форд» модели Т.
– По-моему, сегодня ты играл просто великолепно, – сказал Инди, когда машина тронулась с места. – Для тебя это совершенно новый стиль.
– Спасибо. – Джек выглядел совсем осунувшимся. Плечи его опустились, челюсть безвольно отвисла.
– Как там у тебя дела с братьями?
– Да не очень, – дернул плечом Шеннон. – Мы поговорили, но я понятия не имею, что из этого выйдет. Очень легко может дойти до кровопролития.
– А ты не можешь этому помешать?
– У тебя есть конкретные предложения? А то я уже исчерпался.
Инди не знал, что сказать. Остановив машину перед отелем, Шеннон откинулся на спинку сиденья.
– Дела складываются так, что я могу отправиться на небеса куда раньше тебя. Но непременно протрублю в свою трубу, когда ты подоспеешь.
ГЛАВА 7. СОЗЕРЦАТЕЛЬНЫЙ ПРУД
Вернувшись в родной университетский городок впервые со времени получения диплома, Инди чувствовал смутное беспокойство. Хоть с той поры и прошло восемь лет, он до сих пор не забыл, как с ним обошлись перед самым выпуском. Впрочем, с какой стати думать об этом? Малхауз ушел на пенсию, празднование Дня Отцов-основателей отменили. И все же, приближаясь к университету, Инди ощутил в глубине души подспудное напряжение.
Он миновал университетский книжный магазин, по пути заглянув в витрину, затем пересек Эллис-авеню и прошел мимо административного корпуса, где той памятной весной Малхауз вкупе с членами правления университета учинил ему перекрестный допрос. Инди живо представилось, как он сидит перед длинным столом на верхнем этаже, лицом к лицу с седовласыми обвинителями. И снова внутренне подобрался, будто все началось заново. Обогнув корпус с южной стороны, он через узкий проход вышел на огражденную четырехугольником зданий площадь.
Новоготические строения университета ничуть не изменились со студенческой поры Инди. Зато стали заметны кое-какие другие перемены. Взять хотя бы студентов. Они почти ничем не отличаются от тех, которым Инди читал курс в Лондоне, но при взгляде на них он вдруг осознал, как сильно изменился сам за истекшие восемь лет. Они не только не ровня ему, а даже кажутся детьми.
Шагая по университету, Инди пытался припомнить, каково быть студентом, и вдруг внезапная мысль поразила его. Хоть он и добился звания доктора философии, и успел пережить столько, сколько иному не испытать за всю свою жизнь, но знает в каком-то смысле меньше, чем в студенческие годы. Тогда все было просто и ясно. Он знал ответы на все вопросы – будь то политика или лингвистика, любовь или война. Но нынешнее невежество Инди в этих вопросах намного мудрее, чем его всезнайство в двадцать один год.
Миновав корпус, в котором выслушал не один курс лекций по лингвистике, Инди поднялся по ступеням здания, давшего приют кафедре археологии. Когда он подходил к кабинету Ангуса О’Мелли, часы над дверью приемной показывали два часа двадцать три минуты. Инди представился секретарше – узколицей девушке с близко посаженными глазами, коротко подстриженными прямыми волосами и ниспадающей на лоб ровной челкой. Наверное, студентка, работающая в свободное от учебы время.
– У доктора О’Мелли сейчас двое посетителей, но он вас ждет.
Инди присел на стул и, подхватив из стопки на столе журнал, повествующий о выпускниках университета, начал небрежно его перелистывать. Секунд через десять Инди поднял глаза и заметил, что секретарша пристально разглядывает его. Улыбнувшись ей, Инди вернулся к журналу.
– Насколько я понимаю, вы собираетесь у нас работать? – подала голос девушка.
– Надеюсь.
– А еще вы окончили наш университет, не так ли?
– Ага.
– Доктор О’Мелли запросил ваши экзаменационные ведомости.
– В самом деле? Они не очень-то впечатляют.
– Знаю. Впрочем, вы прослушали множество трудных курсов. Все эти курсы по лингвистике простыми не назовешь. Особенно Андерсоновский триста первый. У него по-прежнему каждый семестр полгруппы получает «неуды».
Потрясающе! Секретарша знает его отметки лучше, чем он сам. Инди перевернул страницу, в душе надеясь, что девушка как-нибудь проговорится, а то неизвестно, насколько большое значение О’Мелли придает его студенческим оценкам. Инди никогда особо не волновался из-за успеваемости. Лишь в высшей школе он начал получать отличные баллы почти по всем предметам.
– Если вы не начнете злоупотреблять служебным положением, то ничего страшного, – не дождавшись ответа, заявила секретарша.
– Простите? – поднял голову Инди.
– Профессора, что был тут до вас, – подавшись вперед, заговорщицким тоном поведала она, – выставили за то, что он устраивал поползновения на студенток, и устраивал им хорошие оценки, если добивался желаемого.
