Павел Александров - Путь миротворца
Назавтра Марк встал раньше обычного. Пришел день, когда он вынужден покинуть гостеприимный дворец и отправиться на поиски своего призвания. Марк немного волновался, но твердо знал, что если не научится подавлять свой страх перед испытаниями, то не продвинется ни на шаг.
Флоя как всегда бесцеремонно вбежала в его комнату, с любопытством осматривая все вокруг.
— Собирайся, миротворец Маркос! Епископ Ортос сказал, что будет ожидать тебя у ворот.
— Ладно, только не кричи так громко. Удивляюсь, как тебя еще не выставили из дворца с таким голоском?
Внешний облик девушки снова изменился: тесная многослойная одежда здешних служанок ее явно не устраивала. На ней была длинная темная жилетка без рукавов, с вышитыми бисером узорами, и бирюзовая юбка до колен. Обнаженные плечи покрывала черная накидка с багровой подкладкой, застегивающаяся при помощи цепной застежки на груди. На шее появились две серебряные цепочки и пара радужных бус. Черные волосы, ранее сплетенные в косички, были распущены.
— Тут такие добрые люди, — радовалась Флоя, носясь по комнате. — Немного скучноватые, поболтать толком и не с кем, но хорошие. Просто чудо!
Марк насторожился: не слишком ли радостна эта девчушка в день его отъезда? Он бросил взгляд на ее обувь. На ней были женские закрытые сандалии из тонкой кожи, обвязанные ремешками вокруг лодыжки, вполне подходящие для похода.
— Ты куда-то собралась, Флоя?
Она удивленно-растерянно взмахнула руками.
— Конечно! Я иду с тобой!
— Гм, я тебе говорил, что епископ Ортос…
— Епископ Ортос согласился взять меня на юг, — выпалила Флоя полную неожиданности новость.
Марк не знал, что и сказать. Такого решения от строгого епископа он никак не ожидал.
— Ты не рад? Маркос, я нисколько тебя не обременю, я буду делать все, что скажешь…
— Все нормально. Раз епископ Ортос сказал, я тоже не против, — насилу выговорил Марк.
— Я так и знала, так и знала! — воскликнула она с радостью. — Идем же, идем!
Но тут в комнату вошли шестеро слуг, заявив, что их прислали помочь Седьмому миротворцу собраться в дорогу. Что они имели в виду, Марк понял только тогда, когда эти парни выставили Флою за дверь и вывалили перед ним груду железа. Это были его воинские доспехи. Марка заставили снять свою одежду и надеть толстую белую рубаху со штанами из какой-то грубой материи. Затем на него надели кольчужную кирасу — нечто вроде рубашки с рукавами, сделанной из переплетенных мелких стальных колец. Она оказалась тяжела, Марк сразу сгорбился под ее весом. А между тем снаряжение только начиналось. Марку пришлось натянуть сапоги из твердой кожи и нацепить поверх штанов неуклюжие поножи. Затем на голени ему надели застегивающиеся железные наголенники, а на бедра — широкий пояс с большой пряжкой. После этого Марка утяжелили кожаными наручами, защищающими руки от запястья до локтя, вручили твердые перчатки.
Если поначалу Марк воспринял рыцарские доспехи с долей романтики, то теперь он бы дорого дал, чтобы отказаться от этого облачения, но уже было поздно. Ему надели круглый стальной шлем, прикрывающий голову до ушей, с узкой полоской, закрывающей нос.
— Это все? — с робкой надеждой спросил Марк.
Но нет, еще оставалось оружие. Счастье, что мечом его был книжный свиток, не составляющий тяжести — Логос уложили в походную сумочку-чехол и пристегнули к поясу. Когда же ему на спину повесили треугольный железный щит, Марк твердо решил, что при первом удобном случае его «потеряет». Наконец на его перегруженный пояс повесили кинжал и плетку, а на плечи накинули длинный ворсяной плащ, на чем приготовления закончились.
Помимо этого слуги снарядили вещевой мешок, наперебой рассказывая, как применять лечебные настойки, как расстилать походное одеяло, разводить огонь кремневыми камнями, как вести себя при встрече с врагом и прочие советы, нужные страннику-новичку. Все ему пытались услужить, но никому из них не пришло в голову положить в вещевой мешок его одежду, и если бы Марк не заметил, она бы так и осталась во дворце.
Первые шаги дались ему ценой огромных усилий. Марк удивился, узнав, что его облачение — не боевое, а походное. Он не отличался атлетическим телосложением, но и не слыл слабаком, однако же, для него было загадкой, как здешние воины ухитряются путешествовать в таких доспехах, да еще и сражаться?
Он был уверен, что слуги проведут его до ворот, но где там: снарядив миротворца, они лениво разбрелись по коридорам, искать себе занятие. С Марком осталась только Флоя с легкой походной сумкой, весело щебеча о грядущем походе. Стиснув зубы, Марк взвалил на спину свой походный мешок и удивился: как он вообще двигается с такой тяжестью? В грубых сапогах, поножах и наголенниках он чувствовал себя как в колодках. Шлем казался жутко неудобным и мешал зрению, а щит и мешок клонили к полу. Когда Марк добрался до ворот, он уже тяжело дышал и обливался потом.
Сбросив перед воротами злосчастный мешок, Марк остановился передохнуть.
— Мы уезжаем, брат, уезжаем, — услыхал он за воротами приглушенный говор епископа Ортоса. Отвечал ему другой голос, сухой и шипящий, настолько подозрительный, что Марк невольно навострил уши. Услышав в разговоре слово «миротворец», Марк решил не спешить, а внимательно послушать. Флоя замерла рядом, без слов уразумев его намерения.
— Ради кого вы покидаете нас, брат? — шептал сухой голос. — Он поведет вас в погибель.
— На все воля Всевышнего, брат, — отвечал епископ.
— К тому же он может оказаться самозванцем.
— Обоюдоострый меч Логос зажегся в его руках, брат. Седьмого миротворца признал Совет епископов.
— Совет может заблуждаться.
— Седьмого миротворца благословил Сиятельнейший Патриарх…
— Пусть так, но подумайте, что повлечет за собой поход Седьмого миротворца на юг? — настаивал сухой голос. — Не так давно окончилась кровопролитная война в морфелонских лесах, в которой не было победителей. Что, если Седьмой миротворец возмутит спокойствие в южных краях? Гнев Хадамарта обрушится на Морфелон. Понимаете? Королевство не вынесет еще одной Эпохи лесных войн.
Епископ долго медлил с ответом, но ответ его был тверд:
— Каллироя нуждается в миротворце. Слишком страшная тайна сокрыта в этом призвании, чтобы бояться какой-то нечисти. Я обязан помочь Седьмому. Это моя жизнь. Может быть, для этого я и был рожден.
Сухой голос раздосадованно шикнул. Понимая, что сейчас неприятный собеседник епископа Ортоса войдет в ворота, Марк спешно сделал вид, будто он только что подошел. Однако обладатель сухого голоса, оказавшийся тощим седовласым священником, всё понял и бросил на него недобрый взгляд, не сказав ни слова.
