Юлия Андреева - Геймер
Токугава остановил рассказ, о чем-то спрашивая Марико.
– Мой господин интересуется, неужели ваш отец мог позволить себе иметь целых три корабля?
Удача! Токугава попался в первую же ловушку, смастеренную для него Алом. В его голосе читалось недоверие и легкая зависть. Геймер мысленно занес на свой счет одно очко. На самом деле перед Токугавой он мог назваться кем угодно, вплоть до принца крови. Но что бы это дало? Почти что наверняка его слова были бы подвержены сомнению, кто – зная, что его нельзя проверить, не постарается возвысить себя? Но, даже если ему и поверят, в Японии никакие его права все равно не имеют значения. Здесь он пленный, трофей, в лучшем случае гость. Кроме этого, Ал намеренно хотел оскорбить великого даймё, показав ему, что он – сын простого купца, имеет свой собственный, причем очень хороший, корабль. А его отец имел целых три, в то время как в Японии нет даже такого понятия, как флот.
– Для того чтобы успешно торговать, необходимо иметь несколько кораблей, – деловито сообщил Ал. – Так удобнее. – Он утвердительно кивнул головой. – К тому же отец нередко выступал посредником между разными купцами. Посредничество – прибыльное дело, если подходить к нему с умом и уважением к своим партнерам.
В огород Токугавы полетел второй камешек. Ал прекрасно знал, что Япония и Китай находятся в состоянии конфликта, тем не менее, Япония не может обойтись без китайского шелка. Посредниками в торговле между Китаем и Японией выступали иезуиты, чей «черный корабль» ежегодно привозил в Японию груз драгоценного материала и уходил, набитый доверху золотыми и серебряными слитками. Александр хотел вызвать лежащую на поверхности ассоциацию и преуспел в этом.
– …Но однажды все его три корабля, груженные пряностями и шелками, попали в жестокий шторм и затонули вместе с ним где-то у берегов Индии. После смерти отца я хотел наняться на какой-нибудь корабль юнгой или матросом, но это было не просто. Ко всему прочему, я и мой друг Уильям, – он тепло посмотрел на Адамса, ненавидя его при этом всей душой, – были приписаны к школе кормчих старого Альбана Карадока и должны были еще два года учиться, после чего тот обещал выправить нам бумаги и помочь наняться на какой-нибудь корабль.
Постоянно путаясь в именах кормчего, Ал пытался не сорваться и не назвать кормчего по-книжному – Блэкторном.
– Нужно было продержаться каких-нибудь два года. Но все наше имущество ушло в уплату отцовских долгов. Он же не мог один снарядить три корабля. Поэтому этот поход кроме отца финансировали еще два купца. Которые потом и забрали за долги почти все, что мы имели.
Мать была вынуждена податься в прачки, я тоже не гнушался никакой работы. Вы же понимаете, мало того, что мы должны были собрать денег на еду и какое-то жилье, нужно было лечить Уильяма. – Он снова посмотрел на Блэкторна с любовью и теплотой.
– Господин Токугава спрашивает, кто вам господин Уильям Адамс и давно ли он в таком состоянии?
– Уильям был сыном матроса с «Девы Марии», когда во время шторма того смыло за борт, отец взял мальчика к нам домой. «Ты должен относиться к Уильяму, как если бы он был твоим братом. Любить его и защищать», – сказал отец. Нам с Уильямом тогда было по шесть лет.
Ал поднял глаза на Токугаву Иэясу, стараясь понять, удалось ли ему затронуть его за живое. Японцы XXI века, которых знал Ал, были сентиментальны, так может и их предки отличались ранимостью и чувствительностью?.. Лицо Токугавы оставалось непроницаемым, как маска сфинкса. Зато женщины разволновались.
– Отец добавил, что однажды, когда на «Деву Марию» напали пираты, отец Уильяма закрыл его собой. Поэтому мой отец чувствовал себя обязанным перед отцом Уильяма.
Мы сразу же подружились и, действительно, стали словно братья. В девять лет мы оба поступили в школу кормчих и учились целый год, когда в наш город вдруг пришла страшная эпидемия. Я заболел и лежал без движения десять дней. Доктора сказали, что я не выживу. Мать день и ночь молила Бога, чтобы тот не забирал меня, а Уильям впал в странное оцепенение. Он сел у моей кровати, скрестив ноги, и часами смотрел в одну точку. Через десять дней я очнулся, а Уильям нет.
Умирая, я чувствовал, как моя душа уносится куда-то через бесконечные лабиринты вниз, вниз, вниз, как вдруг – появился светлый силуэт другого мальчика. Это был Уильям. Он дал мне руку и вывел к свету.
– Вы говорили, что болезнь постигла вас в десять дет, но вы уже учились в школе кормчих и собирались продолжать учебу после смерти отца? Вы говорили только о себе или о господине Адамсе тоже? – перевела вопрос толстой японки Марико. – Возможно ли, что он закончил школу, находясь в таком состоянии? Но если не закончил, то как он оказался на корабле?
– Дело в том, госпожа, что Уильям не постоянно находится в этом состоянии. В море он другой человек. Гений или ясновидящий. Он всегда знает, откуда подует ветер, может ориентироваться в кромешной тьме. Я думаю, что судьба, отобравшая от него его жизнь, одарила его даром быть лучшим кормчим, которого когда-либо знали земли и моря.
– Означает ли это, что он многим лучше вас? – Марико перевела вопрос Токугавы. Он казался очень заинтересованным.
– Да. – Ал потупился. Безусловно, я – ничто, по сравнению с Уильямом Адамсом. Но я горжусь, что имею возможность всякое плавание видеть его замечательное преображение! Он ведь без меня ни за что не пойдет в море.
Последняя фраза была необходимой добавкой. Мол, Адамс гений, но не вздумайте делать ставку только на него – проиграете. Вам нужен Уильям Адамс – нет проблем, только взять его придется с приложением в виде меня – того, без кого легендарный кормчий не более чем овощ.
– Карма, – услышал Ал голос Токугавы.
Геймер напрягся, силясь понять слова даймё, но сумел разобрать только: «Андзин-сан» и «карма».
Глава 13
Мудрые говорят, хочешь узнать душу человека – заболей! Хороший человек придет тебя проведать, плохой – нет.
Из изречений даймё Токугавы Иэясу– Мой господин говорит, что карма наделила вашего друга редкостными способностями, когда он медитировал у вашей постели. В этой истории господин Токугава обратил внимание на то, что и вы в тот день получили необыкновенный подарок – лучшего кормчего, который будет работать на вас и только на вас, как его отец работал на вашего отца. Карма.
– Да. Карма. И господин Токугава прав. Но на самом деле я получил и другой дивный дар. С тех пор я начал видеть чудесные сны; другие страны, незнакомых мне людей, узнавать их судьбы. Два года после болезни я видел во сне одну азиатскую страну, где бывал чаще, чем в других странах, – поспешил Ал придать себе недостающего веса.
