Дмитрий Воронин - Наследник Атлантиды
Но на первом месте по числу инициированных делений миров находятся, безусловно, атланты. Когда их родной мир оказался на краю гибели – гибели скорой и абсолютно неизбежной, они устремились в иные пространства, спасая свою жизнь. И, как того и следовало ожидать, принесли в эти миры свои знания, свои выдающиеся достижения в области техномагии и, конечно, те проблемы, от которых, собственно, и бежали. Безусловно, на данный момент из всех реальностей Земли далее всего по пути техномагии продвинулся Рианн, но если бы Атлантида не погибла… кто знает, возможно, мир Хаоса был бы далеко не единственным пространством без законов.
Дневник Яра Вирма,Стража Четвертого круга– Генка, хочешь выговор получить?
– А есть за что? – фыркнул сержант, доставая из здоровенного, почти двухметровой высоты холодильника пару бутылок сразу же запотевшего пива. Без особого усилия сковырнув пробку пальцем, он протянул сосуд с живительной влагой Сергею.
– Не подлизывайся, – буркнул тот, но с видимым удовольствием припал к горлышку.
– Папа, у тебя такой живот от пива? – промурлыкал Геннадий. – Запомни, сынок, живот не от пива, живот для пива.
– Ха, – мрачно буркнул Бурун.
– А что, разве не смешно?
– Не смешно, – отрезал Сергей. – И еще не смешно то, что о взрыве на станции метро ты мне не сказал ни слова.
– А что тут говорить, – пожал плечами сержант, цепляя старой, изрядно погнутой вилкой последнюю шпротину. – У мужика мобила взорвалась. Говорят, китайские аккумуляторы и не такое устроить могут.
Сергей сокрушенно покачал головой.
– Гена, тут что-то нечисто. Итак… наш объект входит в вагон поезда, так? Первый раз за все время наблюдения проявляя нервозность, устраивает бег по платформе. Запрыгивает в вагон в последний момент. А дальше? А дальше постоял, потом сел – и мирно доехал до своей станции. К чему было это мельтешение? В это самое время – Гена, заметь, именно в это время у человека на станции, с которой уехал объект, взрывается мобила. С летальным исходом.
– А за окном шел дождь и рота красноармейцев, – фыркнул сержант. – Лично я не вижу связи.
– Я ее тоже не вижу. Я ее чувствую, – серьезно сказал Бурун. – Значит, так, проверишь покойного, переговори с транспортниками. Ты в предчувствия веришь?
– Я во все верю, – без тени улыбки заявил Геннадий. – Даже в победу наших на чемпионате мира. Хотя это чистая фантастика.
– А то, чем мы занимаемся, это, по-твоему, что?
– Слушай, Серега, давай хотя бы в выходной не будем говорить о Вермениче, а? Неужели нельзя просто выпить хорошего пива, посмотреть футбол. О, слушай, у меня есть одна знакомая девчонка, у нее наверняка найдется какая-нибудь подружка. Как насчет взять пару бутылочек чего поприличнее и завалиться к девочкам в гости?
Сергей задумался. Вообще говоря, предложение было дельным.
В настоящий момент они с Генкой сидели на квартире у Сергея. У сержанта дома уже месяца два шел вялотекущий ремонт, все до отвращения пропахло краской, а потому, отдав должное приведению жилья в благопристойный вид, ночевать он уходил к друзьям. В последнюю неделю принимающей стороной был избран капитан Бурун, поскольку жил один в своей пусть и маленькой, но вполне отдельной квартире, и, по мнению Геннадия, вполне мог потесниться. Сам Сергей не возражал – напарник его нисколько не стеснял. Вернее, стеснял, разумеется, но не настолько, чтобы делать из этого проблему.
Квартира была самой что ни на есть холостяцкой. В меру захламленной, в меру запущенной. Как и любой опер, большую часть жизни Бурун проводил на работе, рассматривая свой дом исключительно как место ночлега. Генка – ладно, он живет с матерью, а женщине все же необходим в доме уют, что и вызвало нежданный ремонт. Правда, сама мама, пожелавшая лишь немного «освежить» жилье, устрашившись последствий, перебралась к какой-то давнишней подруге, пообещав вернуться не ранее, чем когда все будет закончено. Сергей не без оснований подозревал, что ждать этого эпохального события Юшковым придется долго. Ну а в этих стенах ремонтом и не пахло – обои были еще от прежних хозяев, и по выцветшим участкам можно было с уверенностью сказать, где и какая мебель раньше стояла. Самому Сергею заняться мебелью было все как-то недосуг. Кровать, брошенная прежними владельцами по причине морального и физического износа, после некоторой реставрации еще вполне могла послужить, стол и стулья тоже нашлись… правда, холодильник пришлось покупать. Пиво должно быть холодным.
Субботний день – редкий в жизни ментов самый настоящий выходной, не омраченный ни очередной масштабной операцией, ни разгребанием собственных завалов на рабочем столе – выдался довольно мерзким. И даже мысль о том, что завтра воскресенье, и – по невероятному стечению обстоятельств – тоже выходной, совсем не улучшала настроения. Мелкий дождь, холодный и неприятный, вызывал отвращение при одной мысли о том, что надо выйти из теплого и сухого дома под мрачное, сырое низкое небо. С другой стороны, делать было абсолютно нечего, а Сергей знал по себе – еще пара часов такого времяпрепровождения, и он махнет рукой на то, что сегодня суббота, и все-таки отправится на работу, снова и снова копаться в распухшем деле гражданина Верменича. Хотя и без всякой уверенности, что от этого будет хоть какой-нибудь толк.
А может, и в самом деле, ну его к бесу, этого Ярослава? Вчера опять состоялся неприятный разговор с начальством – Панарин прямо заявил, что если уж капитан Бурун занимается какой-то ерундой, то пусть делает это в свободное от основной работы время. И без привлечения других служб. Он, Панарин, уважает личную просьбу бывшего начальника МУРа, но пора и честь знать. Тем более что у упомянутого МУРа уже другой начальник, и этот начальник требует работы, результатов, раскрываемости. И капитану Буруну крайне желательно свой вклад в общее дело все-таки внести. Вообще говоря, Панарин еще много чего говорил… в основном нелицеприятного.
И Сергей не мог не признать, что полковник Панарин во многом прав. Дело Верменича тянулось и тянулось, обрастая фактами, которые Бурун не рисковал никому предъявить, и гипотезами, которые казались бредовыми даже ему самому. Махнуть рукой? Хоть один вечер провести, как положено нормальному человеку – в хорошей компании, а не среди стопок отчетов.
– А, ладно. – Он и в самом деле махнул рукой, с чувством, словно разом отбрасывая все крамольные мысли о работе в выходной. – Давай звони своей подруге.
Утро выдалось хмурым дважды – не только из-за все еще затягивавших небо мокрых туч, но и еще из-за того, что глаза упорно отказывались открываться, во рту не проходило ощущение нашествия больных диареей кошек, а голова гудела так, что казалось – стоит оторвать ее от подушки, и она тут же развалится на много-много мелких частичек.
