Виктория Угрюмова - Некромерон
— Кашхаза! — протяжно произнес бармен. — Ты половину бульбяксы проливаешь на пол. Однажды я все-таки тебя уволю, причем без выходного пособия.
Печальный оркогоблин приблизился к столу минотавра и принялся составлять с подноса заказанные им яства и питье. Такангор облизнулся и потянул к себе кувшин с выпивкой.
— Я прошу прощения, но чем собирается расплачиваться любезный господин? — внезапно спросил Кашхаза.
Бармен за стойкой навострил уши.
— А чем у вас принято? — уточнил минотавр, протягивая руку к походному мешку.
— Известно чем — валютой.
— Зубы дракона устроят?
И Такангор царским жестом высыпал на поверхность стола горсть крупных треугольных зубов, не утративших со временем своей остроты.
— Они настоящие? — восхитился Кашхаза, переступая с ноги на ногу.
— Сам выбивал, — солидно отвечал минотавр. Разумеется, он привирал для пущей важности. Зубы дракона уложила вместе с прочей денежкой заботливая и предусмотрительная Мунемея. Сей вид довольно распространенной в мире валюты хранился в семье еще со времен покойного отца, являясь материальным свидетельством того, что может произойти с невоспитанным драконом, который ломится в чужой лабиринт.
Оркогоблин опасливо вцепился в кувшин с бульбяксой.
— А может, они молочные. Вы разве не слышали поучительную историю про принца-лекаря?
И поскольку ошеломленный посетитель ничего не ответил, пустился в длинное и запутанное изложение старинной легенды, которое вкратце сводилось к следующему.
Какой-то безумный отец-король поставил женихам своей дочери условие принести ему двести зубов дракона. Кто обернется первым, тому и жениться на принцессе, и управлять королевством после смерти тестя. Король, конечно, оценивал свое дитя чуть подороже, чем двести драконьих зубов, однако полагал сие деяние важным доказательством смелости и любви рыцарей претендентов. Папаша был еще тех, прежних правил и совершенно не подозревал о нравах современной молодежи.
А в соседнем королевстве обитал принц, имевший высшее лекарское образование. И он знал, что у всякого огнедышащего ящера случается такая пора, когда у него выпадают молочные зубы и растут постоянные. Оставалось только уговорить нескольких монстров-подростков на неравноценный обмен, чтобы набрать нужное количество зубов. Что ему и удалось. Сказка имела хороший конец. Принца долго не могли разоблачить и вывести на чистую воду, а пока суть да дело — принцесса тоже увлеклась медициной и тайно влюбилась в этого жениха. Так что брак вышел по взаимному согласию. Впоследствии счастливая чета еще открыла благотворительную лечебницу для подданных. Когда же всплыли детали, то было поздно: король вовсю нянчился с внуками и на драконьи зубы чихать хотел с высокой башни.
Однако история сия стала нарицательной и легла в основу денежной реформы. С тех пор как общественности стало известно о молочных зубах, драконьи клыки упразднили как валюту и перешли исключительно на золото и самоцветы. Что не подвластно никакой логике — ибо молочные или постоянные, но драконьи зубы были подлинными, а вот золото и самоцветы стали подделывать все кому не лень.
— Но это только во-первых, — сообщил Кашхаза. — А во-вторых…
При виде конфискуемого алкоголя Такангор заволновался:
— Ну ладно, ладно. Во-вторых так во-вторых. У меня еще есть двадцать золотых пуговиц с камушками, прямо с кафтана одного волшебника.
Он аккуратно спрятал драконьи зубы и вручил Кашхазе искомую пуговицу.
— Это совсем другое дело, — оживился оркогоблин, подвергнув вещицу тщательному досмотру. — Надеюсь, ее хозяин жив и не будет иметь никаких претензий к нашему заведению.
— Это совершенно добровольное пожертвование, — успокоил его Такангор. — Взамен на дюжину яблок, по недомыслию присвоенных в нашем садике.
Кашхаза вздохнул, расставаясь с кувшином, и не удержался от комментария:
— Никогда бы не подумал, что кто-то оценит дюжину яблок в целое состояние.
— Так ведь яблоки-то какие! — возмутился Такангор. А потом добавил как бы невзначай: — Сии волшебники — невероятные чудаки. Но даже с ними можно обо всем договориться при определенном стечении обстоятельств.
Задумчивый оркогоблин удалился, все еще качая головой.
И тут же двое посетителей, на гастрономические вкусы которых — кстати, совершенно напрасно — ориентировался славный минотавр, подсели к нему с двух сторон, словно любопытные вороны, что прицеливаются, как бы стянуть кусочек полакомее.
— Какими судьбами в наших краях? — заискивающе спросил тот, что был пониже ростом и пощуплее.
Такангор немигающим взглядом уставился на непрошеных гостей. Он не выносил амикошонства, особенно от совершенно незнакомых существ, кем бы они ни были. Взгляд был фирменный, неоднократно отрепетированный на расхитителях кирпичей и яблок. Огромные глаза минотавра, и без того темно-красные, в такие минуты словно загорались изнутри рубиновым пламенем, и визави невольно начинал ежиться и ерзать, прикидывая, как бы половчее смыться от этого психа.
Однако невежливую парочку это не только не смутило, а, напротив, почему-то несказанно обрадовало.
— Нет! Ты посмотри, как он смотрит, как смотрит! Какой гневный горящий взор. Это же глаза победителя! — И низенький стал нервно пихать товарища локотком в бок.
Высокий не остался в долгу и потолкал товарища в ответ. Очевидно, это был какой-то особенный ритуал. Затем он приосанился и произнес, обращаясь к минотавру:
— Разрешите представиться, я — Архаблог, а сие мой товарищ Отентал. Мы являемся совладельцами местного чуда.
И решительно протянул крепкую ладонь для рукопожатия. Но его длань так и повисла в воздухе, ибо Такангор продолжал сидеть, скрестив руки на груди.
Совладельцы неизвестного чуда снова быстро переглянулись и потолкались локтями. За столом надолго воцарилась тишина, которую нарушил неугомонный Отентал, прикрикнувший на оркогоблина:
— Кашхаза! Три пиракаши сюда и еще бульбяксы. Только вдоволь и быстро: одна нога тут — другой нет. — Затем задумчиво потер подбородок и заговорил, совершенно игнорируя минотавра: — Видишь, как уставился. Зло. Недоверчиво. Думает, мы какие-нибудь бродяги или попрошайки. Или мошенники.
— Да разве ж он разбирается в тонкостях и деталях паялпы? — в тон ему отвечал Архаблог. — Скорее всего он о ней и не слышал.
— Может, оно и к лучшему. Иначе наше предложение могло бы его смутить или испугать.
— Теперь самое главное — доходчиво разъяснить суть происходящего.
— Вы, наверное, страшно удивитесь, — внезапно заговорил Такангор, и собеседники действительно удивились. — Но я, хоть и минотавр, и не местный, а все же кое-что понимаю, кое в чем разбираюсь и даже выписываю «Королевский паникер», «Траво-Ядные новости» и «Астрологические сплетни», не говоря о традиционной национальной газете «Красный зрачок». Жаль огорчать вас, но я не только слышал о паялпе, но иногда делаю небольшие ставки и почти всегда выигрываю. Происходит это не столько из-за невезения в любви, сколько из-за того, что я знаю толк в поединках и могу предсказать результат. Так что давайте без лирики взаимных оскорблений. Берем быка за рога — и в стойло.
