Елена Кипарисова - Фея мёртвого города
Я заворочалась, пытаясь хоть как-то защитить глаза от безжалостных искусственных лучей.
Ничего не вышло.
- Хочешь сухариков? - раздалось над самым ухом, как раз в тот момент, когда я вроде бы начала засыпать.
Маша сидела рядом со мной, вольготно развалившись на парте, всю столешницу, как и пол под нашими ногами, усыпал тонкий слой крошек, вперемешку с миниатюрными кусочками поджаренного хлеба со вкусом бекона. Тут же стояла литровая бутылка Колы Лайт, уже отпитая наполовину. Пара КСЕ всегда превращалась в перерыв длиною в полтора часа, а молоденький преподаватель даже не обращал на это внимание, бездумно глядя в темное окно, и бубнил свою лекцию, периодически заглядывая в плотно исписанные листки.
- Я пытаюсь заснуть, - прошептала я, потирая затекшую щеку. В такие минуту мне ужасно не хватало любимой подушки.
- Опять не выспалась? Дежурство в больнице? - с сочувствием спросила подруга.
- Почти. - Мне не хотелось рассказывать ей о том, что после кофе, которое сварил Марк, я так и не смогла заснуть, слушая, как он возился на кухне, а потом перебрался в ванную. Радовало то, что этим утром мы так и не пересеклись, и это сулило надежду на вполне мирное сосуществование. Дверь в его комнату была плотно закрыта, когда я уходила.
- Сегодня тоже туда?
- Не знаю...
- Правильный ответ - нет, - захихикала подруга, доставая очередной пакетик сухариков, на этот раз со вкусом сыра. - Тебе стоит немного расслабиться. Посидим вместе, поговорим.
- Не знаю, вчера с меня хватило мамы Ильи и ее нравоучений, - поморщилась я, вспоминая это унижение. - Поверь, она была беспощадна со мной.
- Тем более тебе стоит отвлечься, - настаивала Маша, делая жалобное лицо с такими грустными глазами как у брошенного котенка под проливным дождем. - Тем более, у меня все готово. Ну, почти все.
- Только не дома, там такой беспорядок. - А еще у меня завелся большой мускулистый домовой, с которым лучше бы не встречаться.
- Конечно у меня, родители уехали на неделю. Отдохнешь от этой удручающей обстановки.
- Да тише вы, - донеслось с первых парт. Две девочки-отличницы смотрели на нас словно на преступниц, как минимум начавших танцевать стриптиз на учебной парте. Нам пришлось на время замолчать, в притворном стыде отведя взгляд.
Остаток пары мы не разговаривали, а я даже попыталась записать лекцию, которая в итоге превратилась в непонятные обрывки фраз с исковерканными незнакомыми словами. Пустая трата ручки и чистых листов.
Во время большого перерыва Маша резко сорвалась с места, оставив меня одну среди толпы голодных студентов, совсем ничего не объяснив. Утром я так и не решилась пойти на кухню, в страхе, что Марк проснется и потянется на запах еды, теперь желудок буквально скручивало от голода, но в местной столовой можно было найти только одно из двух - отравление или гастрит.
Ни то ни другое меня не устраивало. Я по привычке купила баночку кофе и шоколадку, что казалось наиболее съедобным из всего ассортимента, и отошла в сторону, чтобы не путаться под ногами у сокурсников. Они только изредка бросали на меня косые взгляды, но это вполне укладывалось в норму. Привычные придирки как-то отошли на второй план, хотя и я сама обращала на них все меньше внимания. А мысль, что после следующей пары мне не нужно будет возвращаться домой, где Марк, наверняка, только проснулся, прогуливаясь в квартире в нижнем белье, делала меня самым счастливым человеком на свете. Я готова была танцевать, благодаря Бога, что он подарил мне такую подругу.
Предательская мысль 'а не переехать ли мне к ней на две недели' закралась в голову, заняв там прочную оборонительную позицию, но такой вариант следовало отбросить тут же. Я никогда не бежала с поля боя, а именно в это превратилась моя уютная квартирка. Так, наверное, чувствовали себя мыши - вроде живя в квартире, имея свое пространство, и в тоже время любой неверный шаг мог стать последним в их жизни. Чего лгать, я точно также пряталась по углам и старалась не шуметь, перемещаясь по комнатам. Две недели, и отсчет только пошел.
Маша вернулась за пару минут до окончания перерыва, задыхавшаяся и тащившая в руках огромную упаковку с тортом, которая почему-то в высоту была больше, чем в ширину, напоминая кулич. Девушка поставила торт прямо передо мной, сгибаясь пополам и пытаясь отдышаться. Ее взгляд периодически обращался к пустой кафедре, которую с минуты на минуту должен был занять наш специалист по маркетинговым коммуникациям.
- Это нам на вечер, еле успела забрать. Такая очередь. Ты пока спрячь, а я бегом в уборную и обратно. Прикрой, если препод придет.
Так же стремительно она выбежала из аудитории, оставляя меня недоумевать. Я стала тщательно осматривать белоснежную коробку с милым ярко-розовым бантом наверху. Если бы не огромная надпись 'Торт', выполненная красивым курсивом с вензелями, мне бы и в голову не пришло, что там может находиться что-то съедобное. Скорее уж бомба с часовым механизмом, в этой обители зла и порока от нее было бы больше пользы. Я не успела спрятать торт под парту, как Ирка Плетьина уже заметила его своим хищным взглядом, тут же подскакивая с места и направляясь ко мне, покачивая бедрами, обтянутыми белыми брючками.
- Эй, страшилка, на сладкое потянуло? - Она встала прямо перед моей партой и наклонилась вперед, показывая глубокий вырез кофты. - Будешь питаться тортиками, не войдешь в эту дверь, и мы будем спасены от твоего угнетающего присутствия.
- Что-то еще, - спросила я, посмотрев на нее с неприязнью, - или это все слова, которые ты успела выучить за сегодня?
- Что ты сказала? - вспыхнула девушка, пытаясь сжать руки в кулаки, но искусственный маникюр с нереально длинными ногтями мешал этому. - А ну повтори.
- Ир, хватит, - вступилась ее подруга, которая по всем меркам казалась мне куда как адекватнее. - Слушай, Астра, нам нужен твой торт.
- Купите свой.
- Нет, ты не поняла, - настаивала девушка. - Он нам нужен прямо сейчас. В эту самую минуту.
- Проголодалась? Сходи в столовую за пирожком с капустой. - Я изо всех сил старалась не грубить, прекрасно зная, чем обычно заканчиваются такие ссоры, но мой уровень раздражительности резко возрос с появлением Марка, а эти две куклы пытались отнять мой торт - последнюю радость в этой мрачной жизни.
- Не будь дурой. Мы отдадим его преподу, он сейчас как раз со своими высокопоставленными чинами общается на кафедре. Представь, мы дарим им торт, и пары не будет. К тому же он станет лучше к нам относиться. Ты что хочешь опять месяц бегать к нему за зачетом?
Возможно, в ее примитивной логической цепочке и была толика разума. Вячеслав Вивьенович слыл грозой нашей кафедры, а если учесть, что он тоже не очень приветствовал самовыражение студентов, я сразу оказалась для него персоной нон грата. В памяти еще были слишком свежи воспоминания о последней сессии, оставившей кровоточащие раны на моем самолюбии. Но торт? Такому суровому человеку стоило вручить баночку цианида.
